Читать книгу "Рейтинг темного божества - Татьяна Степанова"

— Фанатики. — Анфиса из-за плеча Колосова смотрела на фото. — А эти наши-то, они действительно убеждены, что…

— Сережа, милый, расскажи нам снова и все по порядку, — взмолилась Катя, — а то по телефону из Праги — какой-то сумбур. — Пошли в бар, — сказал Колосов. — Между прочим, у меня тоже есть новость.

Сидели, слушали. Мещерский — с «устатка»: рейс все-таки, взлет-приземление — хватил рюмашку для вдохновения и красноречия. Колосов составить ему компанию отказался — на то у него имелись причины, нужна была трезвая голова.

— Невероятно! — раз пятнадцать воскликнула Анфиса.

— Надо сделать скидку на то, что графу Головину — под девяносто, — осторожно заметила Катя, когда Мещерский рассказал все. — Он воспринимает эту историю слишком реально, хотя сам при тех событиях в Крыму не присутствовал. Вообще в двадцатом году он еще был так мал, что…

— А я ему верю, — бухнул Мещерский. — Вернее, я бы очень хотел не верить, но… Он мне сказал — дело не в нашей вере, в их… А судя по их поступкам — эти самые они, о которых мы до сих пор так мало знаем, верят, что… — Он запнулся, махнул рукой.

— А я не поняла: этот Арман Дюкло — этот мальчишка-ясновидящий, он кто же такой был на самом деле? — спросила Анфиса.

Все молчали.

— Старик тебе сказал напоследок, — Колосов положил фото в карман, — что-то про то, что, по легенде, прах этого Дюкло исполнит только одно желание. Да? Чье-то одно? И, мол, знают ли про это самое они?

— Да, смысл был примерно такой. — Мещерский кивнул.

— А по Зотовой, что напала на Анфису, этого никак не скажешь. Она фанатично верит, что ее желание исполнится, — заметила Катя.

— Именно ее? — спросил Колосов.

— А вот мне показалось, что она верит вообще, что исполнятся желания всех ее соратников… всех, кого она нам… то есть вам так упорно не называет, — тихо заметила Анфиса.

— Пустой какой-то разговор у нас получается, — хмыкнул Колосов. — О том, чего нет и быть не может.

— Но ведь Поповы что-то нашли на кладбище в Мамонове-Дальнем, ты сам это говорил! — воскликнула Катя. — Они что-то забрали оттуда. И хотели с этим бежать. И за это их так дерзко и так жестоко прикончили.

— Да, яма на кладбище — налицо. И какой-то ящик они в самолет грузили — свидетели на аэродроме показывают. И потом этот ящик исчез с места крушения самолета. — Колосов говорил четко, но как-то задумчиво. — И Алексей Неверовский приволок с собой на кладбище канистру, явно собираясь что-то запалить.

— И Поповы его убили, чтобы он этого не сделал. Этот Неверовский — наверняка потомок того самого Аркадия Неверовского! — воскликнул Мещерский. — Господи, какая нить оборвалась с его смертью!

— У Неверовского есть сестра, — сказала Катя, — только она в бегах?

— Мы ее нашли. — Колосов обвел взглядом маленькую, но ужасно сплоченную компанию. — Это и есть моя новость.

— Где? — спросила Катя.

— В Свято-Успенском женском монастыре.

— Где?! — воскликнули все хором.

— В женском монастыре в Александрове — сто двадцать километров от Москвы. Она там, оказывается, уже неделю живет. Словно прячется от кого-то.

— Она что же, постриглась в монахини? — Катя всплеснула руками.

— Таких подробностей я пока не знаю. Но думаю, скоро узнаем и это. У меня машина, едем. — Колосов кивнул.

— Что, прямо сейчас? — Мещерский даже растерялся. — Время не ждет. А ты, Сережа, мне там вот так будешь нужен. — Колосов чиркнул ребром ладони по горлу.

— Я небрит, потом, с дороги… А там все же — женский монастырь… Неудобно.

— Это пустяки.

— А нас вообще допустят туда?

— Вроде бы монашки с мужчинами не общаются, не разговаривают. Вот Катя возьмет на себя функции следователя. Временно, — усмехнулся Колосов.

— Я так понимаю: я могу не ехать. — Анфиса вздохнула. — Но я тоже поеду, можно? Эта история… ее надо добить до конца. Для меня это дело принципа.

— Анфиса Мироновна, вы — последний свидетель, кто видел Алексея Неверовского живым. Я думаю, сестре его будет полезно и с вами поздороваться. — Колосов сделал широкий жест, словно хотел обнять толстушку. — Все, айда в машину. По дороге кто первый увидит автозаправку — от меня премия.

— Какая? — спросила Катя.

— Для каждого — индивидуальная.

В его видавшей виды «девятке» Катя с Анфисой сели сзади, Мещерский оккупировал штурманское сиденье. Дорога была долгой. Говорили обо всем на свете, только не о том, о чем думали все, — о Праге, о чешском пиве, потом Мещерский коснулся футбола, и понеслось!

— Знаешь, я опять все о том же, — шепнула Анфиса.

— О чем? — тихо спросила Катя.

— Если существует на свете вещь, которая исполняет желания, то…

— Жалко, что твоего Кости тут нет. Ему полезно послушать.

— Костя, да, конечно… И наша свадьба — тоже… Но я не о нас с ним. Сколько еще всего можно было бы загадать, попросить! Представляешь? И эта сволочь — Родригес, убивший Че Гевару, — была бы наказана по заслугам. И вообще… Можно было бы загадать насчет войны — чтобы ее не было тогда, 22 июня. И чтобы дети никогда не болели. И чтобы сумчатый волк в Австралии не вымер… И еще я подумала…

— О чем, Анфиса?

— Помнишь, в Риме мы с тобой стояли на Палатине у арки Тита? — Анфиса вздохнула. — Я бы загадала, чтобы ее вовсе не было. Чтобы Иерусалим не был разрушен тогда, чтобы никого не вели в цепях с колодками на шее и не продавали в рабство.

За окном машины проносились подмосковные поля и деревни.

— Ничего хорошего бы из этого не вышло, — тихо ответила Катя.

— Почему? Ну почему?

— Потому что сначала надо убить. А на крови ни одно стоящее желание не исполнится. Не знаю, но мне почему-то кажется, что… Даже этот твой сумчатый волк, выжив, сделался бы бешеным оборотнем… Я не могу объяснить, но у меня такое чувство…

Анфиса вздохнула и накрыла Катину руку, лежавшую на сиденье, своей ладонью.

— Вон бензоколонка! — объявил Мещерский. Свято-Успенский монастырь увидели еще издалека.

Его древние стены тонули в зелени. За этими стенами некогда спасался от Стрелецкого бунта царь Петр, и его дочь, царевна Елизавета Петровна, заточенная здесь Бироном, с тоской глядела на них из окна своей кельи, ожидая чудесного спасения. Прежде находившийся в разоре и запустении монастырь был возрожден лет десять назад. Купола его храмов были увенчаны крестами. У ворот выстроились автобусы с туристами, путешествующими по Золотому кольцу.

За ворота попали вполне свободно. Народу было много, особенно возле Троицкого собора. Тут и там мелькали серые платки и синие сатиновые платья трудниц. — Надо у монашек спросить, — озаботился Колосов. — Сначала нам нужна их настоятельница.