Читать книгу "Я, президент и чемпион мира - Лали Морошкина"

Я не осмелилась подойти к своей любимой телеведущей, не осмелилась потому, что постеснялась… Ну, а что я могла?

Постеснялась бездеятельности, самой себя и своего поколения, пессимизма, уживчивости. Поникших голов и хилости.

Да, мои едкие статьи заставляли нервничать сильных мира сего, но под маской демократии и гласности, прикрывая фиговыми листьями собственное зло, обманывая Европу, Америку превращенное в лоскут бумаги слово «демократия» власти все больше душили и истребляли собственный народ.

2009 год принес новые реалии. Собранный в единый протестный кулак народ ждал отставки президента.

Безгранично их ожидание…

Но кто уходит по собственному желанию? Я понимала, что правительство, само не уступит уютно обустроенное гнездо «хай-класса». Куда им возвращаться — назад в разворошенные села и спальные вагоны, нюхать клей «Момент». Это прошедший этап! Клей «Момент», давно заменен элитарным наркотиком кокаин. Сейчас у пропитанных резким одеколоном унисекс ребят выросли аппетиты. А затем и закон прогнулся под увеличившийся аппетит.

Аллилуйя! «Их» Иверия (другое название Грузии. — Л.М.) заблистала! А вот для остальных безнадежно погасла! Да, Грузия была разделена на две части — на тех, кто зубами держались за последнюю надежду, и тех, кто не в состоянии зубами поймать свой язык…

«Мудрый молчит, невежда — проповедует».

Число безнадежных в Грузии стало безнадежно большим!

Многотысячные протестные акции 2009 года были цинично окрещены президентом «развитием малого бизнеса». В частности, катастрофическим ростом темпа продаж семечек и слоенных хачапури на главном проспекте столицы.

Скомпрометированный и дезориентированный народ через два месяца оставил не раз израненный проспект Руставели.

Что им оставалось делать? Нигде не было видно лидера, который взял бы на себя ответственность и вырванным сердцем Данко осветил народу дорогу из тьмы до звезд радуги…

Что делать, ведь мы постоянно находимся в ожидании мессии?

Кто-то придет, кто-то поможет, кто-то спасет. Кто, кого, люди?!

Кто что сделает вместо нас?!

Когда познали в Поднебесье,

Что прекрасное — прекрасно,

Родилось уродство.

Когда познали в Поднебесье,

Что добро — добро,

Родилось зло.

Лао Цзы — величайший китайский философ VI века до н. э. Его личность не установлена — «Лао Цзы» означает «пожилой философ». О Лао Цзы существует множество легенд. Согласно одной из них, в конце жизни он покинул Китай на быке и пропал — куда, не знает никто. Философское произведение Лао Цзы «Дао де цзин» положило начало в Китае религиозно-философскому направлению даосизм. Изначально это было философское направление. А со II века н. э. в Китае родилась религия, которую назвали даосизм.

Угроза

Когда я возвращаюсь в Грузию, то сердце всегда с замиранием сжимается, вот только-только появится мой бравый парень «Кавкавсиони» (кавказский хребет) если погода хорошая, то из-под небесья можно различить и усы и даже небритую щетину этого Зэвса, его дыхание настолько глубоко, что вызывает турбулентность, но ты, сидя в железной птице под названием «Боинг», знаешь точно, что он тебе вреда не причинит, а еще и приголубит, угостит вином и чурчхелой. И не дай бог если на Кавказе тебя обидели, то Великий, ленивый, но очень гордый горбатый Кавказ встанет в полный рост на твою защиту!

— А вот это действительно круто! Боже, да еще каким гипюром отделаны! Видимо, стоит кучу евриков — на них, наверное, можно было купить меня всю с потрохами…это что тоже дары от парижской сестры? Все-таки ты неисправима, — хохотала подруга детства Кети, доставая из чемодана мои парижские трофеи.

— Кто бы говорил! — Не осталась я в долгу. — Вот опять в твоих покупках больше всего нижнего белья!

— Так же, как и в твоем гардеробе, дорогая!

40 лет прошло с первой нашей встречи в школе, а мы все еще как дети, подумала я про себя и поблагодарила бога за это.

Я выбрала журналистику, пиар и политику, а Кети родители отправили учиться в Лондон.

Холеная, словно красивая восковая фигура от Тюссо, черноволосая и зеленоглазая Кети удивительно была похожа на одну из девушек с рекламных буклетов косметики Lancome, из-за чего ее даже в Лондоне часто останавливали. Зато фейс-контроль в ночных клубах она проходила без проблем! Не успев вернуться на Родину, она сразу же вышла замуж за любовь всей жизни — Гио, и теперь в их семье рос маленький красивый человечек. Полученное в Англии образование и практику Кети использовала по назначению и сейчас возглавляла самый большой торговый центр города. Несмотря на то, что каждый день она сама непосредственно имела дело с модными и красивыми вещами, мой вкус она тоже ценила.

Мой гардероб всегда отличался от того что носят в Тбилиси или даже на Кавказе. Можно было позволить себе чуть-чуть дерзкости, но не на грани вульгарности, а пара десяток выходных платьев, которые, исходя из профессии, нужны были, в основном, для благотворительных концертов или новогодних вечеров, совершенно не «кричали», а пощупав, можно было сразу убедиться, почему я выбрала именно их в качестве постояльцев огромного гардероба в стиле а-ля «чем больше влезет». Да, это было именно то, что стоило посмотреть, пощупать и приложить к щеке.

Вот, и сейчас мы колдовали над чемоданом, а заодно обсуждали все детали путешествия. Дело в том, что я ездила сначала во Франкфурт по издательским делам, ведь во Франкфурте, как известно, каждый год проводится книжная ярмарка — вот уже пять столетий … ну а по дороге Париж… а как же без Парижа, где меня ждут моя двоюродная сестра Кейт, друг Цецо с очаровательной женой и сыном и, конечно, мой дорогой сердцу любимый, страшно вонючий французский сыр!..

— Эх, подружка, кажись стареем, бельишко-то я прикупила, а дефилировать, чтобы оценили, не перед кем — думаю, быть им невостребованными! — Я приправила слова печальным драматизмом и тяжело выдохнула воздух.

— Постой, не глупи, есть еще порох в пороховницах! Просто, думаю, мы переутомились. Вот закончится этот сезон, оставлю сына свекрови, и, давай, дернем куда-нибудь — я, ты и Гио. Потом появится кто-то, кому ты покажешь свои приобретения, а может и новыми брендами пополнишь гардероб! — В голосе Кети обозначился оптимизм.

Она с параллельной тревогой набирала домашний номер телефона. Уже три дня как у сына — была высокая температура.

— Да, не хочу я, чтобы кто-то мне что-то покупал, — вырвалось у меня. — Лишь бы моего не отбирали — город-то переполнился альфонсами, горлохватами и геями.

— И чего тут удивляться, если никто нормальный не появится? Как представлю, что двое волосатых мужиков друг друга тискают — аж тошнит! — сказала Кети и поморщилась.

— Мне ли тебя учить? Это ведь ты вращаешься в «элитных» кругах, а у нас, в бизнесе, относительный натурализм! Нет, я просто кайфую от репортажей твоих коллег — когда знаешь точно, что паренек в тот вечер, ну вот, буквально только что подставлял одно место, а ты в интервью с серьезной миной спрашиваешь: «Почему вы столько времени не женитесь?». Каково, а?