Читать книгу "У черного дуба с красной листвой - Дмитрий Самохин"

– А вы пробовали не писать? – спросил я.

– Пробовал неоднократно. Но у меня не получается. Я как вижу что-нибудь этакое, так меня сразу же накрывает, что не охнуть, не вздохнуть. А потом очнусь, а уже есть четверостишие, и кто-нибудь что-нибудь уже учудил.

– Любопытно. Любопытно. А вы пробовали писать не о политике, а о жизни, о быте, об окружении. Это же куда безопаснее, – предложил я.

– Пробовал. Только меня за это били. На раз, два вычисляли кто стишки слагает, и сразу же в морду. Вот я и решил, что про политиков это безопаснее, но ошибся. За это могут и по мозгам сильно двинуть.

– Хорошо, почему вы как альтер не подали документы на выезд. Большой Исток специально для этого и создан? Тут бы мы нашли способ, как вам помочь. Ваньку Глушителя попросили бы, или Палача, они бы справились.

– Не надо Палача. Я пробовал выбраться официально на Большой Исток. Подал прошение. Мне отказали, задержали, и направили без суда и следствия в психушку. Мне удалось бежать. После чего добрые люди помогли мне переправиться нелегально на Исток.

– И кто эти добрые люди? – спросил я.

– Не могу вам сказать. Это не моя тайна.

Ковалев был искренне огорчен тем, что не может мне открыть имена своих добродетелей.

– Хорошо, раз вы альтер, мы подадим прошение на определение гражданства изнутри. Я думаю, что за сутки мы сможем оформить вам официальный документ. Инквизитора так и быть за нос поводим.

– Они просто так меня не отпустят. Они боятся меня. Я представляю для них большую угрозу.

– Но ты альтер, подбрось и выбрось. Ты один из нас. Инквизиторы не смогут ничего сделать нам, если мы сможем доказать, что ты имеешь право на проживание здесь. Тогда ты попадаешь под действие наших законов. И не подчиняешься законам Большой земли.

– Есть одно маленькое но. На Большом Истоке я потерял свои способности. Я больше ничего не пишу. Не хочу писать и не могу. Пробовал. Не получается. Поэтому формально я теперь самый что ни на есть обычный человек.

– Вот же проклятье, – я крепко выругался, подумал и выругался еще раз. – А может все-таки попробовать еще, может что и получится?

– Пробовал. Много раз пробовал. Не получается.

– Де-е-е-ла, – протянул я.

– Я думал, что если спрячусь на Истоке меня не найдут, но это не выход. Я должен вернуться на Большую землю. И так чтобы инквизитор об этом узнал. Тогда он оставит вас в покое. Это единственный выход.

– Будем думать, Сергей. Будем думать. Ты пока посиди здесь. Виски попей, а мне не мешай. Я попробую найти выход.

Ковалев кивнул и уставился безучастным взглядом на заросли кустарника перед моей верандой.

Я закрыл глаза и крепко задумался.

* * *

Все что ни делается, все к лучшему, любила поговаривать моя престарелая бабушка, потягивая теплый ямайский ром. О чем она думала в этот момент, не знал никто, но все любили ее слушать. Я не был исключением. Иногда она говорила очень умные вещи в перерывах между своими никому не понятными воспоминаниями. Но даже ее воспоминания звучали как сказка.

На руках неясный расклад. Инквизитор в городе и жаждет крови. Подбрось и выбрось, ему все равно какая кровь, главное чтобы упиться вусмерть. Пропавший обычник оказался альтером с очень хитрыми способностями, которые среди своих не действуют. Чтобы он почувствовал себя исключительным, его надо переправить на Большую землю, так чтобы инквизитор остался в дураках. То есть обычная таможня не вариант. Можно конечно прибегнуть к услугам Вани Бедуина, но это рисковое предприятие. К тому же надо еще как-то поставить в известность инквизитора, что его пропавший обычник нашелся, но совершенно в другом месте, и Большой Исток к этому отношения не имеет. В общем дел по горло, а посоветоваться не с кем.

Поэтому я оставил Ковалева у себя дома, предварительно заручившись его честным словом, что он хулиганить не будет и никуда больше не исчезнет, и отправился в участок, чтобы поговорить с Красавчегом.

Ник был у себя и выглядел очень довольным. Он сидел за рабочим столом и весь светился от счастья, словно ему удалось поймать Зеленого и Злого на чем-то серьезном, и спрятать в Доме Покоя на очень долгое время.

– Что стряслось? – спросил я.

По одной физиономии Красавчега можно было предположить самое страшное. Надвигается цунами, волна птичьего гриппа выкосила пол-Америки и вот-вот подберется к нашим берегам или что мадам Жижинда наконец открыла секрет вечной молодости, открыла лавку на углу Серебрянной улицы и торгует эликсиром направо и налево, чем может вызвать перенаселение нашего маленького района.

– Люциус Гракх опростоволосился, – довольно сообщил Красавчег.

Он достал победную сигару из коробки, покатал в руках и засунул в рот.

– Это как? – заинтересовался я.

– Он решил что ему все можно. И после таможни потребовал отвести его в «Зажигалку», решил допросить местных завсегдатаев на предмет, может кто чего видел и расскажет запросто так.

– И я так понимаю, что ничего не вышло, – осторожно предположил я. – Ты его отговорил? Или его не пустили в бар?

– Все намного интереснее. В бар то его пустили. И даже сначала очень вежливо выслушали. Только когда он начал качать права, то нарвался на Зеленого, который был очень не в духе и засветил ему в глаз. При этом он голосил, что не спецом, тот сам нарвался.

– Это плохо. Очень плохо, – оценил я.

– Пока мы паковали Зеленого и объясняли ему, что так с инквизиторами не обращаются. Люциус Гракх оказался в руках Марка Щупальцы. Он его отвел к столику и подал горячее.

– Это хорошо. Очень хорошо.

– Да. За тем столиком сидел Дима Стекляшка, и он его вмиг напоил. Мы опомниться не сумели, как инквизитор оказался в зелень пьян.

– Это плохо. Очень плохо.

– Точно. Только на этом все не закончилось. Пока мы искали Диму Стекляшку чтобы сделать внушение, Толик Водила воспользовался беспомощностью Люциуса Гракха и решил показать ему местные достопримечательности. Он упаковал его в машину и увез в неизвестном направлении.

– Скверно. Совсем скверно.

Толик, конечно, безобидный человек. С животными дружит, язык их понимает, да и водитель от Бога, за что прозвище свое получил. Но кто знает, что он мог с инквизитором сделать из добрых побуждений. Завезет же в дебри какие, да и забудет сам кто, зачем и что тут делает.

– Мы понятное дело подняли всех кого можно на поиски Люциуса Гракха. В небо поднялись все, кто способен летать. И как ни странно именно Злой нашел пропавшего инквизитора. Он сидел на берегу залива и ловил рыбу.

– Что он делал? – удивился я.

– Рыбу ловил. Сидел одиноко на берегу залива и ловил рыбу. Без башмаков. Без рубашки. Со стеклянными глазами.