Читать книгу "Парфянин. Ярость орла - Питер Дарман"

– Так, все в сборе, – сказал Спартак. – Времени у нас мало, так что сразу к делу. Вот мой план. Вот это римляне, – он указал туда, где Акмон собрал несколько чурбаков, выстроив их в прямую линию. – Мы атакуем их центр строем «кабанья голова».

– Кабанья голова? – переспросил я.

– Все просто, – сказал Акмон. – Это когда передовой отряд выстраивается в форме наконечника копья. Вот это наше войско, – он указал на шеренгу обрезков, выстроенную напротив тех, что изображали римлян. Он взял один чурбак и выдвинул его вперед, перед шеренгой остальных, потом поставил два чурбака сразу позади первого. Выглядело это как пирамида. – Видишь, они строятся клином, который может прорвать фронт противника, – он подтолкнул пирамиду из чурок к тем, что изображали римлян, и продвинул ее сквозь их линию.

– Римляне не ожидают нашей атаки, и в этом наше преимущество, – продолжал Спартак. – Значит, мы прорываем их центр, насквозь, до конца, а после этого останется лишь зачистить поле битвы.

– Позволь моим галлам идти на прорыв, – сказал Крикс.

– Не в этот раз, Крикс, – ответил Спартак. – Ты со своими галлами будешь на левом фланге. Встанете там сплошным фронтом до самого леса на склоне горы. Каст, твои германцы точно так же выстроятся на правом фланге. До самого склона – и не давайте себя обойти!

– Я как насчет меня? – спросил я.

– Насчет тебя? – ухмыльнулся Крикс. – Понятно, что Спартаку нет дела до тебя и твоих милых лошадок.

Спартак улыбнулся мне:

– Напротив. Пакор и его люди будут стоять в центре, позади моих фракийцев.

– Но не на флангах? – в замешательстве спросил я.

– Если бы мы были на открытой широкой местности, тогда да, – ответил Спартак. – А здесь пространство в конце плато узкое, так что с флангов нас не обойти.

– Но и римлян тоже не обойти с флангов, – заметил Каст.

– Верно. Вот поэтому мы должны прорвать их центр. Раздробить их силы, развалить на две части, после чего конники Пакора проскочат в образовавшуюся брешь и зайдут им в тыл. В результате мы получим две изолированные и окруженные группы римлян, – Спартак смел «римские» чурбаки со стола на пол. – Все очень просто.

Здесь это и в самом деле выглядело просто, но я понимал, что Спартак все тщательно обдумал заранее. Он сам выбрал поле для боя. Клавдия внесла поднос с чашами и кувшин с вином. Она улыбнулась мне и разлила вино по чашам, потом раздала их всем. Спартак поднял свою чашу:

– Ну, за победу! Пусть любые боги, которым вы поклоняетесь, будут сегодня с нами!

Мы подняли чаши и выпили.

– А теперь – все по местам.

Крикс выпил вино, громко рыгнул и вышел, Акмон последовал за ним. Я пожал руку Касту, и он тоже ушел, а я кивнул Спартаку. Клавдия подала ему кольчугу и шлем. Я вернулся верхом в лагерь конницы, где меня ждали Нергал, Буребиста, Годарз, Бирд, Гафарн и Резус. Галлия, Диана и Праксима стояли в сторонке, проверяли свои луки и кинжалы. Я решил, что они сегодня в сражении участвовать не будут. Повсюду суетились мои конники с уже снаряженными лошадьми, строились в ряды; все двигались в ускоренном темпе, но вполне организованно. Я собрал своих командиров и объяснил им план Спартака на предстоящий бой.

– Имеет смысл, – сказал Годарз. – С флангов атаковать мы не можем, пространства не хватит.

– Мы построимся тремя группами, первая в три сотни впереди, остальные две по две сотни – позади, одна за другой, – сказал я. – Я веду первую; Нергал командует средней, а Буребиста – третьей. Годарз, ты возьмешь остальных, это будет наш резерв. В резерве останутся те, кто пока что плохо владеет оружием, не умеет стрелять из лука и пользоваться копьем в конном бою.

– Я бы предпочел участвовать в бою, – сказал Годарз.

– Если дело пойдет не так, как задумал Спартак, – сказал я, – тогда, мой друг, твое желание исполнится.

После этого я распустил их, а сам отправился к женщинам, взяв с собой Гафарна.

– Ты останешься с ними, – сказал я ему. – Твоя задача – чтобы они не участвовали в сражении.

– Сделаю все, что в моих силах, принц, как и раньше, когда ты давал мне такое же поручение.

Галлия и Диана наполняли свои колчаны стрелами, а Праксима пристегивала к поясу меч в ножнах. И где она его умудрилась взять?

– Вы останетесь с Годарзом и Гафарном в резерве, – приказал я им.

– Но я хочу убивать римлян! – заявила Праксима, засовывая кинжал в голенище своего сапога.

– И я тоже, – подхватила Галлия. Волосы она заплела в косы, которые забросила за спину. Диана промолчала.

– А вам не приходило в голову, что римляне успеют убить вас первыми? – спросил я. – Раз вступили в войско, подчиняйтесь приказам, в частности моим.

Я ткнул пальцем в Годарза и Гафарна, подчеркивая свои слова, а затем вернулся туда, где строились конники. Резус как раз выстраивал все сотни в боевой порядок. Запах кожи и лошадиного пота действовал на меня успокаивающе. Конница уже построилась в центре нашего боевого порядка, позади фракийцев Акмона. Войско использовало ту же тактику и то же боевое построение, что римляне. «Их оружие, подготовка и тактика позволили им завоевать половину мира, – говорил мне Спартак. – И я не вижу причин не копировать их». Так оно и было: стоявшие передо мною тысячи воинов выстроились в подразделения, именуемые центуриями – по восемь рядов в глубину и по десять человек по фронту; правда, из последнего ряда было выделено по нескольку человек для иных функций – знаменосец, трубач, водоносы и санитары. Каждой центурией командовал центурион, он стоял впереди своих воинов и управлял их маневрами. Сейчас они находились справа от переднего ряда. Шесть центурий составляли то, что именуется когортой, которая насчитывала до пятисот воинов. В бою, как и сейчас передо мной, центурии располагались рядом друг с другом, одним фронтом. Десять когорт составляют легион, в котором, таким образом, насчитывается около пяти тысяч воинов. Обычное боевое построение для легиона, как говорил мне Спартак, это четыре когорты в первом эшелоне, три во втором и три в третьем. Но в этом бою он поставил своих фракийцев одной когортой впереди, следующие две сразу за нею, во втором эшелоне, еще три позади и четыре в четвертом эшелоне. Между этими порядками оставалось очень небольшое пространство, что, по моему мнению, делало все построение очень уязвимым для метательного оружия противника.

Плато в этом месте было примерно двух миль шириной между заросшими лесом горными отрогами. Слева стояли галлы, выстроенные в три группы, в центре располагались фракийцы – один легион, выстроенный в три группы слева, рядом с галлами, потом Спартак с его «кабаньей головой», потом, правее, еще один легион фракийцев, тоже тремя эшелонами. На правом фланге стояли Каст и его германцы, составлявшие еще два легиона. Войско заняло все пространство между горными отрогами, так что у римлян не было возможности обойти нас с флангов. Мы с Нергалом и Буребистой подъехали к «кабаньей голове». Лошадей оставили сзади и пешком прошли сквозь выстроившиеся центурии к переднему краю. Фракийцы казались на удивление спокойными, даже расслабленными, невзирая на то, что многие скоро могли погибнуть. И еще я заметил, что все фракийцы вооружены пилумами, короткими римскими метательными копьями, и мечами, имеют щиты и шлемы и одеты в кольчужные рубахи, тогда как у многих галлов и германцев защитной брони нет, а из оружия – только дубинки. Спартак явно сделал так, чтобы его люди были лучше вооружены. Но именно они составляли наиболее надежную часть войска, так что это имело смысл. Спартака я нашел впереди первой когорты вместе с Акмоном.