Читать книгу "Германия без вранья - Александр Томчин"

Лучше ли для детей развод, чем полная семья? Мне кажется, что в неполной семье дети все же чего-то недополучают. Иначе для чего понадобилось Создателю, чтобы родителей было двое? Из таких семей 20 % получают социальную помощь от государства. То есть они относятся к числу бедных. Но это совсем не та бедность, что бывает у нас. По нашим понятиям, в материальном отношении они живут прилично.

Как называть тех, с кем живут вместе, если брак не зарегистрирован? В Германии вместо «мой партнер» стали говорить «друг». В результате слова Freund (друг) и Freundin (подруга) приобрели в последние годы иное значение. А просто друзей, с которыми вместе не живут, стали называть Bekannte — знакомые. Наша соотечественница, не знающая этих тонкостей, может попасть там в неловкое положение. Она говорит всем: у меня много друзей – какая безнравственность! В таких случаях вместо «mein Freund» надо говорить «ein Freund von mir» (один из моих друзей). Впрочем, теперь ко многому относятся терпимее. Появился даже специальный термин Lebensabschnittspartner – партнер на данном жизненном отрезке. Поскольку обозначение длинное и состоит из трех слов, его сократили до трех первых букв этих слов. Получилось LAP, что по-русски звучит как «ляп». Поэтому не надо удивляться, если участница телевизионного ток-шоу представляет мужчину словами: «А это – мой ЛЯП!»

8.7. «Ах эти мужчины!» Новое – это хорошо забытое старое?

«Жены, повинуйтесь своим мужьям, как Господу, потому что муж есть глава жены» – этот завет Евангелия в немецкой семье явно устарел. Там ласкательные имена распространены больше, чем у нас. «Моя мышка», «мой медвежонок» – это говорят нередко. Но чаще всего супруги называют друг друга «Schatz», что означает «клад», «сокровище». Это трогательно слышать – в России не в каждой семье услышишь в качестве обращения супругов друг к другу многократно и в повседневном разговоре «мое сокровище». А детей в доме часто зовут уменьшительным производным от этого слова «Schätzchen» (что-то вроде «золотко мое»).

А вот пример – я зашел ненадолго по делу к знакомым. Семья благополучная, и муж Хайнц, и жена Лизелотта – приятные и доброжелательные. Муж пришел с работы и принес в дом картину. Он давно собирался ее купить, но жене не говорил – это сюрприз. Счастливая жена нежно благодарит. Он предлагает повесить картину в гостиной – тут ли, там ли, – она против. В кухне? Ни за что. Разговор ведется очень корректно, обращаются друг к другу только так: «мое сокровище». Он перебрал все варианты – она неумолима. Картину так и не повесили – Хайнцу придется ее унести. По моим наблюдениям, в большинстве семей женщина фактически является главой семьи.

Популярный немецкий журнал Spiegel затеял как-то дискуссию на тему: «Умнее ли женщины, чем мужчины?» В редакцию посыпались письма читателей – разбушевалась война полов. Мне запомнились два крайних мнения. Один читатель пожаловался: «Конечно, женщины умнее, чем мужчины. В последние 100 лет они сумели заставить мужчин производить 70 % национального валового продукта, тогда как сами расходуют 70 % денег и живут дольше». А одна читательница ответила короче всех: «Вы это только теперь заметили?»

Сегодня женщины в Германии более образованные, честолюбивые, прагматичные и целеустремленные, чем их матери.

Под праздник немки любят отправлять друг другу открытку: «Все женщины любят простые вещи: например, мужчин». Но в борьбе за карьеру они начинают воспринимать мужчин как досадных конкурентов и порой становятся истинными мужененавистницами. Служащая (ей около 45 лет) с гордостью рассказывает нам о своей 18-летней дочери – она такая уверенная в себе, такая практичная. И жизнь знает, любит говорить: «Все мужчины – тупые». А мы чувствуем – это убеждение сложилось у дочки под влиянием мамы.

Наша знакомая Эрика разведена, и похоже, что ненависть к мужу перенесла на всех мужчин. Ее любимое восклицание «O, Мänner!» (ах эти мужчины!) постоянно у нее на устах. Вот мы с женой у нее в гостях, она только что переехала в новую квартиру и обустраивается там. Сейчас она руководит очередным рабочим. Тот – флегматичный молодой парень в комбинезоне – деловитый, на вопросы отвечает односложно. «А можете вы мне полки в шкафу переделать?» – спрашивает она. «Да, конечно!» – «А пол в спальне перестелить?» – «Конечно». – «А в гостиной полку прибить?» – «Без проблем». Ее восхищению нет предела. «Надо же, – радуется она, – какие бывают специалисты! Как только вам удается все это совмещать?» Но как только он уходит, она дает волю своему раздражению: «Ах эти мужчины! Абсолютные тупицы, халтурщики, лентяи! Все делают отвратительно! И шевелятся, как сонные мухи. Разве мужчины вообще умеют работать?» Как удачно, думаю я, что я не предложил ей сам прибить эту полку. Нет сомнения в том, что моя работа была бы забракована.

Волну возмущения вызвало выступление по телевидению журналистки Евы Герман. Ей 47 лет, она в четвертом браке и имеет одного сына. Но в ток-шоу сказала, что если бы у нее была другая жизнь, то она хотела бы воспитывать пятерых детей и сидеть дома на иждивении мужа. В своих книгах «Принцип Евы» и др. она призвала мужчин не быть тряпками, а женщин – вернуться на кухню, к плите, чаще помалкивать и не вмешиваться во все. Мужчины, по ее мнению, не созданы для домашней работы: «Женщинам легче сделать дом уютным. Феминизм внушил нам, что женщина может добиться всего – детей и карьеры. Но это ложный вывод». Во времена нацизма, заявила Ева Герман, не все было плохо: женщина-мать была уважаемой. За это высказывание с телевидения ее уволили.

Немки считают, что мужчины и женщины в семье должны делать все на равных. Обычный случай: в магазине подержанных велосипедов немецкая студентка помогает своей русской подруге купить нужные детали, а потом ловко, не уступая юношам, собирает из них лучший вариант дешевого велосипеда. Стали модными курсы, где женщины учатся работать дома «мужскими» инструментами – отверткой, дрелью и рубанком. Когда в СССР строили коммунизм, обещали в будущем стирание граней между умственным и физическим трудом, между городом и деревней. Немцы в этом изрядно преуспели, а теперь дело, похоже, идет к «стиранию граней между полами».

Представьте себе такую счастливую немецкую семью. Юлия – разведенная молодая женщина, воспитывающая трех мальчишек-школьников от предыдущего брака, вновь выходит замуж и в этом браке рожает четвертого ребенка. Ее муж Эдгар – учитель, покладистый, прекрасно относится ко всем детям и играет с мальчиками в саду. А кормящая Юлия сидит с младенцем на руках и рассуждает: «Я пока что взяла на 2 месяца декретный отпуск, но скоро выйду на работу, а декретный отпуск возьмет Эдгар. Уверена, что это будет ему интересно. Ведь это для него – совершенно новый рубеж в жизни, непростая задача. Придется столько нового для себя освоить, научиться справляться дома одному сразу со всеми детьми». Не знаю, как повлияет декретный отпуск на судьбу и квалификацию этого учителя. Но я нисколько не удивлюсь, если мне завтра скажут, что немецкие мужчины под давлением феминисток преодолели наконец свою природную неполноценность и научились сами рожать и вскармливать детей грудью. По данным опросов, взять декретный отпуск по уходу за ребенком готовы больше половины отцов, хотя далеко не все из них так поступают. В Германии при разводе ребенка могут оставить отцу – там бывают не только матери, но и отцы-одиночки.