Читать книгу "Хватит ныть. Начни просить - Аманда Палмер"

«У меня была отвратительная стычка с извращенной фанаткой сегодня после того, как гости меня разукрасили. Мне кажется, мне нужен мой муж на секундочку».

Я лежала с телефоном на груди. Нил ответил:

«Привет, смелая жена. Мне очень жаль. Хочешь поговорить?»

«Ага, думаю, хочу».

Только когда я позвонила ему, я позволила себе немного расклеиться. Мне стало легче после разговора с ним.

– Гадости будут происходить, – сказала я. – Правда? Это не значит, что я не появлялась голой на публике и не занималась сексом с кучей людей. Но черт… но это было так омерзительно. Она уничтожила идеальное волшебное все. Или… возможно, она была важной частью этого всего. Может, я должна быть благодарной.

– Я не уверен, что понимаю тебя, дорогая, – сказал Нил в той манере, которая предполагает, что он слушает меня, но сбит с толку.

– Я имею в виду… она крайнее исключение из правил, да? Я доверяла людям в течение стольких лет, и все свелось к этому моменту, когда я в буквальном смысле голая, а она просовывает руку мне во влагалище и разбивает мне сердце. Но, возможно, она должна была это сделать, правда? Чтобы спустить меня с небес на землю.

– И что же это значит?

– Я доверяла им, Нил, – сказала я, чувствуя растущий ком в горле. – Думаю, это значит, что доверия не существует без риска. Если бы это было легко… то есть если бы это была бы гарантированная прогулка в парке без риска, что кто-то переступит черту… тогда это не было бы настоящим доверием. Теперь я знаю, что оно настоящее. Она доказала, насколько я могла доверять всем. Ее глупый пьяный поступок напоминает мне, насколько я в безопасности. Как будто существует статистика, которую мне стоит принять, что есть ровно один процент вероятности, если ты кому-то доверяешь, то кто-либо все испортит. Это ненормально? Я глупая? Я чувствую себя глупо.

– Ты не глупая, – вздохнул он. – И я не думаю, что ты сумасшедшая. Мне кажется, что, возможно, ты очень легко доверяешь и влюбляешься в людей, и из-за этого попадаешь в передряги.

– Так и есть. С другой стороны, – сказала я, – так я вышла замуж за тебя.

– Очень хороший довод, – сказал он.

* * *

Недавно я была в Сан-Франциско и принимала горячие ванны на заднем дворе с местным другом, это была уже традиция. Дом был частной собственностью, а вот задний двор стал как бы подарком хозяина дома обществу. Он выращивает маленький японский садик, держит ванну в чистоте, а так же предусмотрел душ и место, где люди могли бы оставлять свои вещи. Посещать ванну сами могут только женщины, если приходит мужчина, то его обязательно должна сопровождать женщина. Там стоит дверь с кодом, и если хозяин подозревает, что его правила нарушают, то он меняет код и круг доверия начинается заново. Разговоры запрещены. Люди занимаются йогой на деревянном настиле под деревьями.

Я стояла без одежды в плохо освещенном помещении только что из душа и собиралась пойти в ванну, как вдруг обнаженная девушка, которая шла за своей одеждой увидела меня и узнала. Она быстро вдохнула, так как вспомнила, что нам нельзя разговаривать, поэтому помахала руками в мою сторону, этот жест значил «Я знаю тебя! Мне нравится твоя музыка». Я тоже помахала ей и раскрыла руки, намекая на объятия.

Она подошла ко мне и мы обнялись – два голых молчаливых незнакомца, которые вовсе не чувствовали себя незнакомцами.

* * *

«Что значит настоящий?» – спросил однажды Кролик, лежа около каминной решетки в детской, перед тем, как Няня пришла убрать комнату. – «Это значит, что внутри у тебя моторчик, а снаружи торчит ключик?»

«Быть настоящим – это не то, из чего ты сделан», – сказала Кожаная Лошадь. – «Это то, что с тобой случается. Когда ребенок очень-очень долго любит тебя, не просто играет с тобой, а по-настоящему любит, тогда ты становишься Настоящим».

«А это больно?» – спросил Кролик.

«Иногда», – сказала Кожаная Лошадь, так как она всегда говорила правду. – «Когда ты Настоящий, ты не против боли».

«Это происходит сразу, будто тебя заводят», – спросил он, – «или постепенно?»

«Это не происходит сразу», – сказала Кожаная Лошадь. – «Ты им становишься. Для этого нужно много времени. Поэтому это не случается с теми, кто легко ломается, или у кого есть острые края, или кого нужно беречь. Как правило, к тому времени, как ты станешь Настоящим, большая часть твоей шерсти выдирается, глаз выпадает, крепления расшатываются, а ты становишься потрепанным. Но эти вещи не имеют значения, потому что если ты стал Настоящим, то уже не можешь быть некрасивым, ну разве что только для тех людей, которые ничего в этом не понимают».

– Плюшевый Кролик, Марджери Уильямс

* * *

Как только я отменила гастроли и объяснила, почему это сделала, Энтони стали приходить посылки от фанатов. Девочки из Дании связали ему носки и отправили шоколад. Из России ему присылали книги. Группа фанатов из Бостона сделала тысячу оригами в виде журавлей и сложила их в гигантскую стеклянную коробку. Люди со всего мира отправляли ему слова любви и желали ему выздоровления. Он был поражен. Он завел страничку на Facebook.

– Что ты с ними сделала? – спросил он.

– Я любила их. А они любят меня. А я люблю тебя. Поэтому они любят тебя.

Он писал мемуары о своем детстве и о его ежедневных проблемах, а я хотела заставить его опубликовать их. Ко мне на помощь пришли его друзья-писатели, и он написал книгу «Безумные герои» и создал онлайн-магазин. У нее были неплохие продажи.

– Лучший маркетинговый ход, – сказал он холодно. – Неизлечимо больной автор.

Я иногда выезжала из Бостона на вечеринки или выступления, но старалась не уезжать больше, чем на неделю. Люди начали спрашивать об Энтони везде, где бы я не появлялась, и приносили с собой небольшие подарки для него. Я везла их домой.

Было тяжело оставаться в съемном доме на Гарвардской площади с Нилом в то время, как земля крутилась без меня. У меня не было того, что делало меня счастливой и придавало мне сил. Людей. Постоянной любви от простых незнакомцев. Пения. Я скучала по этому. Из-за этого я чувствовала себя эгоисткой.

Моя группа терпеливо ждала и начала искать другую работу.

Все ждали, какие пятьдесят процентов возьмут верх.

* * *

Мы лежали в кровати, и я придумала игру.

– Я буду спрашивать, – предложила я, – а ты —

отвечать.

– Хорошо, – сказал Нил.

– Чего ты боишься? Реально боишься.

– Постареть.

– Хорошо. Чего еще ты боишься? Уточни.