Читать книгу "Дом непредсказуемого счастья - Лариса Соболева"

— Чем вы ударили мужа? Надо ли вам напоминать, что ваши действия квалифицируются как покушение на убийство?

Вот теперь он оторвался от писанины и поднял на нее глаза. Когда-то Константин понял свою особенность — смотреть, пронизывая человека, и пользовался этим даром довольно успешно. Создавалось четкое убеждение у людей, будто он знает больше, чем они сами про себя знают. Вот у Розы перехватило дыхание, губы задрожали, все же она еще держалась, у нее хватило сил произнести:

— Как… Почему вы так говорите?

— Ну, во-первых, эксперты установили, что удар нанесен человеком маленького роста, но очень сильным. Мы решили, что это был мужчина, однако… у вас есть мотив — Борис неудачник, которых вы тоже не любите, он обманул ваши надежды, к тому же он завел любовницу, а это бьет по женскому самолюбию. Во-вторых, на улице всегда найдется хоть один свидетель, который случайно…

Он не закончил, потому что Роза заплакала. Заплакала беззвучно, скорчив жалостную гримасу, от которой его перекосило, и уже не было жалко некрасивую, несчастную женщину, преступившую порог дозволенного всего один раз, но так неудачно. Главное, Константин пошел ва-банк, не имея достаточно веских улик, а сложив известные факты и сделав вывод, но не был уверен в успехе. Решил попробовать, и Роза сама себя сдала, как говорится, раскололась.

— Я не стану вас задерживать, хотя должен, — сухо сказал Константин. — Подпишите подписку о невыезде.

* * *

Наступило время ожидания, только не было понятно, чего именно. Впрочем, Алик ждал справку, а остальные? Когда найдут подрывников? Это хлопотное дело, времени может уйти много, убийц-то ищут годами. Так что же, им до гробовой доски жить вместе на одних квадратных метрах? А атмосфера в доме зависла на каком-то неотчетливом уровне разбалансированности, когда неясно, что нужно предпринять, чтобы вернуться в привычный режим. Все блуждали по особняку, как сомнамбулы, в поисках занятия, дабы скоротать время. Кроме Влады. Она пропадала на кухне или валялась у телика в своей комнате, смотрела юмористические программы, от которых у Юли портилось настроение. Если ей шутки казались тупыми, то Владу они вполне устраивали, Юля махнула рукой, мол, ну и развлекайся.

В этот тягучий вечер Юля читала в гостиной, лежа на диване, Иван здесь же просматривал газеты — читать он не любил, а когда-то… но что об этом вспоминать? Последнее время она терпеть не могла воспоминания, стоило мужу завести речь о том, как было раньше, Юлия сатанела и напоминала Ивану фурию, которой дай только повод — разнесет весь мир по камешкам. Алик пил кофе на кухне, для Влады его общество — тоже своего рода развлечение, причем никакого романа между ними не намечалось. Иван нашел время подходящим для решения некоторых задач, пересел в кресло поближе к Юле и начал издалека:

— Детей не пора вернуть домой, а?

— Не стоит, — ответила Юля, переворачивая страницу в книге. — Пусть поживут в санатории, им полезен сосновый воздух.

— А школа? — напомнил Иван.

— Ты разве не пропускал школьные уроки?

Он присмотрелся, что она читает… О боже! «Отверженные» Гюго. Старо и неактуально. Его уже не интересовала классика, он погряз в современных темпах, отношениях, приоритетах. Посему ему удобней посмотреть за пару часов экранизацию (если приспичит блеснуть интеллектом), нежели читать несколько дней бесконечно длинные предложения, когда в конце уже не помнишь, с чего оно начиналось. Но пора к главной теме приступить, пока не помешали:

— М-да… ты права. Юла…

Она оторвалась от книги, уставилась на мужа. Когда он называл ее Юлой — значит, что-то ему нужно, не исключено, что паршивый кот успел где-то нагадить. Да, теперь она воспринимала его только так, не иначе.

— Юла, — повторил Ваня, — а давай начнем все сначала?

— Начнем. Обязательно начнем. Но у каждого будет свое начало.

— Зря ты так, — искренне огорчился он. — Я серьезно. Ну, прости меня… За эти дни я многое понял…

— Например?

— Что ты не только прекрасная жена…

— Ха.

— Да-да, прекрасная жена! И верный друг. Что я неправильно жил, что для меня важна семья, я не хочу ее потерять…

— Вань, подобную лабуду я слушаю второй десяток. Извини, надоело. Пойди, залей в уши Владе свои сочинения, у нее еще не кончился запас доверия, а меня уволь, дорогой. А, вот и она…

Влада вбежала в гостиную с просьбой:

— Юля, можно позвонить в больницу? Я беспокоюсь за Милу, Алик говорит: возьми и позвони. А я боюсь навредить вам.

— Звони, — разрешила Юля. — Могла не спрашивать разрешения, полиция уже в курсе, как все происходило.

Номер Влада знала наизусть, быстро набрала и ждала ответа, предупредив Юлю:

— Если ей нужна сиделка, я поеду в больницу. Но ты не волнуйся, я постараюсь и тебе помогать… Алло! Я хотела бы узнать о Миле Арнье, ее привезли к вам в ночь с тридцать первого декабря на первое января… Ага, жду…

Было забавно наблюдать, как Влада нервничала: постукивала носком в тапочке по полу, закатила глаза и шевелила губами, словно читала на потолке сводку о здоровье подруги, а закричала в трубку — все вздрогнули:

— Я здесь!.. Ага… Ага… Поняла, спасибо. А что так долго?.. Подождите! Моя помощь нужна? Я могу… Ага, спасибо. До свидания.

Поставив трубку, девушка взвизгнула и потрясла кулаками в воздухе, а Юля с завистью произнесла:

— Как странно выглядит счастливый человек. Так что там с твоей Милой? Жива и уже бегает?

— Нет! — Но при слове «нет» Влада сияла, как новогодняя елка, обвешанная гирляндами. — Лежит в реанимации, у нее тяжелое ранение… пулевое… Да, так и сказали: пулевое. Но уже стабильно тяжелое состояние, было хуже. От помощи отказались, проведать ее пока не разрешают — волнения противопоказаны. Ой, как я рада…

— Это видно, — улыбнулся Алик.

Иван промолчал. По его насупленному виду было заметно, что Влада для него — пустое место, а на Юлю он обижен. Возможно, обижен на весь свет и само мироздание, не оправдавшее надежд, люди ведь часто винят кого-то в своих неудачах, а не себя.

* * *

Действительно, с Михаилом Константин нашел общий язык довольно скоро — Алик всегда дает верные советы, практически не ошибаясь. Когда Басин пришел к нему, тот гладил пеленки-распашонки, через день собрался забрать новорожденную дочь и жену из роддома. Поначалу ничего нового Константину не удалось узнать, он услышал дословно то, что рассказал Алик, но стоило коснуться Юли, Михаил встал на ее защиту:

— Перестаньте копаться в Юльке, она резкая, но очень хороший человек. С ней я пошел бы в разведку.

— Что ж вы женились-то на другой?

— Это она вышла замуж за другого, — рассмеялся Михаил. — И, черт возьми, удачно вышла, нужды не знала, всегда была в шоколаде. Ну, а на самом деле я никогда не был влюблен в Юлу, а она — в меня, мы больше родственники, чем друзья.