Читать книгу "Разделяющий нож. Наследие - Лоис МакМастер Буджолд"

– В чем дело? – наконец спросила Фаун.

– Ты мешаешь. Нельзя ли отодвинуться? Хорошо бы на полмили.

– Я имею право здесь быть. Даг – мой муж.

– Тут еще ничего не решено.

Фаун коснулась своего свадебного браслета.

– Мы с Дагом все решили. И уже довольно давно.

– Вот увидишь, как все будет, крестьянка. – Отан влил последнюю ложку бульона в рот своего пациента, которую тот с трудом проглотил, и опустил его голову на сложенное одеяло, заменявшее подушку. Фаун подумала о том, что нужно будет набрать сухой травы и набить настоящую подушку. – Даг был хорошим дозорным, – добавил Отан. – Хохария говорит, что он мог бы подняться и выше. Говорят, ты соблазнила его и заставила забыть долг. Жизнь его будет разбита, если совет лагеря не исправит положение.

Фаун с возмущением выпрямилась.

– «Говорят»? Так пусть скажут это мне в лицо, если хватит храбрости. – «Да и вообще, думаю, соблазн был взаимным».

– Так говорит мой дядя-дозорный, а он не трус.

Фаун стиснула зубы, когда Отан – чей Дар был для безопасности закрыт, – отвел прядь мокрых от пота волос со лба Дага. Как смеет он вести себя так, словно Даг – его собственность, просто потому, что он родился Стражем Озера, а она – нет! Этот... этот глупец просто желторотый подмастерье, не старше, чем сама Фаун! Желание заткнуть Отану рот, заставить его выглядеть ничтожеством неожиданно сменилось пониманием: Отан может оказаться источником тех самых сплетен, которые Даг так старательно от нее скрывал. Да и не только... Что говорил Даг в лагере Хикори о недоброжелателях? Фаун вспомнила тот день, когда Даг превратил в дикобраза кидальник, стреляя в него из лука. Наконец Фаун нашла достойный ответ Отану:

– Я – не компания ваших Злых, чтобы разбить чью-то жизнь.

– И вовсе они не «наши» Злые.

Фаун мрачно усмехнулась.

– А вот и ваши. – После мгновенного раздумья она с горячностью добавила: – И никакого «был», если только ты не хочешь сказать, что Даг был хорошим дозорным, а теперь является прекрасным командиром. Благодаря ему, по словам Дирлы, эскадрон прошел сквозь армию этого ужасного Злого, как нож сквозь масло. И добился он этого, несмотря на крестьянку-жену.

– Ну как же – «несмотря», – насмешливо протянул Отан.

К ним подошли Хохария и Мари, и Фаун постаралась взять себя в руки и не позволить ярости вырваться наружу; Отан тоже перестал кидать на нее уничтожающие взгляды: вскочив на ноги, он с беспокойством посмотрел на целительницу. Хохария была мрачной, а Мари – еще мрачнее.

– Так с которого начнем? – спросила Мари.

– С Дага, – ответила Хохария, – Я много работала с его Даром и хорошо его знаю; к тому же он – последняя жертва, если это хоть что-нибудь значит. А, Отан, ты здесь – это хорошо, – продолжала Хохария без паузы. – Я собираюсь проникнуть внутрь этого клубка и хочу, чтобы ты меня подстраховал.

На лице Отана отразилась паника.

– Ты уверена, Хохария?

– Нет, но я перепробовала уже все, до чего только могла додуматься, а бросать дело я не собираюсь.

– Ты просто оставляешь всю грязную работу мне, – раздраженно пробормотала Мари. Хохария ответила ей не менее раздраженным пожатием плеч: их спор явно продолжался уже давно.

– Мы с тобой установим легкую связь, Отан, – продолжала Хохария, – а я попробую заглянуть внутрь связывающей бедняг сети и тут же отстранюсь от них. Если мне не удастся высвободиться, ты должен немедленно разорвать связь, слышишь? Ни под каким видом не пытайся последовать за мной. – Она сурово посмотрела в глаза своему подмастерью. Отан сглотнул и склонил голову.

Фаун съежилась на куче сухой травы и опавших листьев, обхватив руками колени и стараясь сделаться как можно меньше, чтобы ее не заметили и не прогнали.

Хохария помолчала, потом заговорила снова:

– Мари, мой нож – в седельной сумке, если уж дойдет до такого.

– И когда же до такого дойдет, Хохария? Не заставляй меня принимать еще и это решение.

– Когда начнут умирать самые слабые, на остальных, я думаю, ляжет большая тяжесть, и дело быстрее пойдет к концу. Смерть той бедной женщины, которая умерла еще до прибытия дозорных Дага, не разрушила оковы; скорее узы стали еще более неразрывными. Мне кажется... как только двое или больше из девяти... нет, десяти... умрут, начинай обряд разделения, и тут уж тебе просто придется ориентироваться на то, что при этом случится. – После паузы Хохария добавила: – Начинай, конечно, с меня.

– Ну, – холодно ответила Мари, – тогда будет моя очередь решать.

– Хм-м... – сжала губы Хохария.

– Я не рекомендую все это затевать, Хохария.

– Я тебя слышала.

Слышала, но, очевидно, не услышала: целительница уселась, скрестив ноги, рядом с Дагом и жестом подозвала Отана. Подмастерье опустился на колени. Хохария выпрямилась и на мгновение закрыла глаза, чтобы сосредоточиться, потом левой рукой взяла за руку Отана; за этим, похоже, последовала невидимая для Фаун подготовка Дара. Хохария без колебания коснулась правой рукой лба Дага. Фаун показалось, что Даг, хоть и находился в трансе, поморщился, но точно сказать она не рискнула бы.

Глаза Хохарии широко раскрылись, она рывком вырвала руку у Отана и резко толкнула его в грудь, заставив опрокинуться на спину. Потом глаза целительницы закатились, побледневшее лицо утратило всякое выражение, и она рухнула на Дага.

С неразборчивым восклицанием Отан потянулся к Хохарии, и Мари с проклятием вцепилась в него, обхватив сзади и прижав его руки к бокам.

– Не смей! – рявкнула она ему в ухо. – Слушайся Хохарии! Закрой Дар! Проклятие, парень, закрой Дар!

Мгновение Отан боролся с ней, потом, горестно всхлипнув, сдался.

– Их стало десять, – прорычала Мари. – Вот и все, чего нам тут удается добиться. Одиннадцати не будет, слышишь? – Она встряхнула Отана.

Подмастерье уныло кивнул, и Мари выпустила его. Опираясь на руки, он в ужасе смотрел на свою бесчувственную наставницу.

– Что ты почувствовал? – спросила его Мари. – Хоть что-нибудь тебе удалось понять?

Отан покачал головой.

– Я… по-моему, ничего полезного я не узнал. Мне показалось, что ее Дар утащили прочь от меня, в темноту. – Он с несчастным видом повернулся к дозорной. – Это не я отпустил ее, Мари, клянусь! Она оттолкнула меня!

– Я видела, парень, – вздохнула Мари. – Ты сделал то что мог. – Она медленно поднялась на ноги и теперь стояла, широко расставив ноги и уперев руки в бедра, глядя на два распростертых друг на друге тела. – Мы уложим ее рядом с остальными – она теперь с ними вместе... может быть, ей хоть что-нибудь удастся сделать... изнутри. Только ведь никак не различишь – слабеет эта гадость со временем или нет. Что ж, по крайней мере Хохария дала нам еще три дня времени. – В голосе Мари зазвучала ярость: – Только не хочу я, чтобы у нас появлялось еще время. Я хочу, чтобы все кончилось.