Читать книгу "Теневой дозор - Аркадий Шушпанов"

– И?..

– Фуаран решила, что избранное дитя – вот лучшее вместилище для ее дочери. Она готова была расплатиться обещанным покоем ради всего этого. Но избранное дитя просто так не явилось бы сюда. Нам нужны были союзники среди тех, кто еще не ушел. Родственные узы так тесны! Фуаран нашла одну ведьму, жену очень влиятельного Иного по имени Эдгар. Оборвать нить ее жизни было нетрудно. Мчащаяся повозка, легкое помрачение у возницы… Все это можно сотворить, не покидая Сумрака. Мы знали, что влиятельный Инквизитор станет искать встречи с тенью супруги, будет в тоске опускаться в Сумрак так глубоко, как сумеет. Там я и встретился с ним. Сначала он мне не поверил, но потом порылся в каких-то ваших манускриптах и нашел сведения о послании Мерлина. Тогда уже пришел в условленное место сам и спросил, что ему делать. Я поведал ему о пророчестве Фуаран. Эдгар указал на тебя, Инквизитор. Дон Гонзаго был еще с нами и назвал свое условие. Потом мы растолковали путь к «Венцу Всего».

– Настоящий Инквизитор не пойдет против Договора. Даже ради тех, кого любит. – Дмитрий сместил руку в перчатке на горло Крысолову. – Наш девиз гласит: «Священный ужас». Ничто не может быть сильнее ужаса нарушить равновесие.

– Истинно так, – ответил Крысолов. – Но Эдгар думает, что «Венец Всего» заставит восстать ушедших. Он очень хочет в это верить.

– Наш крысиный друг любит обманывать, – раздался возглас Игоря.

– А что будет делать Эдгар дальше? – спросил Дмитрий. – Он знает, кто ты такой?

– Для него я бесплотная тень ушедшего Иного. Когда я говорил с ним в последний раз, он взял себе помощников, Светлого и Темного.

– Врешь! – отозвался Андрей Тюнников. – Чтобы Светлый и Темный вместе, живые…

– На земле нет Иных, которые бы никого не потеряли, – отрешенно сказал Крысолов.

– М-да, моя Инквизиция меня совсем не бережет, – прокомментировал Игорь. – Да и Мерлин, оказывается, старичок себе на уме. Хотя я его тоже подозревал. Что делать будем, товарищ Дреер?

– Расколдуй детей и убирайся, – велел Дмитрий Флейтисту.

– Ты что, вот так просто этого гада отпустишь? – прошипел Тюнников.

– Воздух чище будет. – Дреер снял чары «смолы» со ступней Крысолова. – К тому же пророчество есть пророчество.

Темный вскочил и как-то вдруг незаметно принял свой обычный надменный вид. Хотя от Дреера в скафандре на всякий случай отодвинулся подальше.

– Не забудь снять чары с девушки. – Дмитрий указал на Тигренка.

– Как знаешь. – Крысолов размял длинные пальцы. – Но не говори, что я не предостерег тебя, Инквизитор.

Он сделал несколько изящных движений, словно дирижировал невидимым оркестром. А потом… Сначала Дмитрий увидел, как подался вперед Джакомо, как повернула голову Алиса, как поднялась на ноги девочка-оборотень. И дети, собранные в музее космонавтики, тоже зашевелились. Озирался по сторонам мальчик в клетчатой рубашке, пражский ведьмак Йозеф, якобы погибший во время наводнения. Терла глаза Ханна из Мюнхена. Оправляла платьице Марта из Дюссельдорфа, слабенькая прорицательница, которая не смогла предсказать собственную участь. Пятился, с испугом глядя на Дреера, стоявший ближе других незнакомый пацаненок в матроске.

– Исполнено! – торжественно произнес Ганс Трубадур.

За его спиной в воздухе начал раскрываться портал.

Дозорные шли к освобожденным от «фриза». Дмитрий не сразу понял, что изменилось, а лишь через секунду-две, когда Джакомо уже протягивал руки к сидящему на полу мальчику. Не могло быть сомнений, что он хочет помочь тому встать, но…

Ушедших Иных влекло сейчас к детям отнюдь не человеческое участие. Так влечет тепло камина смертельно продрогших. Так влечет запах свежеиспеченного хлеба голодавших много дней. В своем скафандре Дмитрий, наверное, чувствовал это слабее других.

– Стойте! – первым опомнился Игорь, схватил за локоть Алису. – Джакомо, нет!

Дреер подбежал к Лепорелло, схватил в охапку, оттащил назад. Флорентиец простирал руки к детям.

– Я не в силах…

– Держись! – Словесник развернул его лицом к себе и хлестнул космической перчаткой по щеке.

Черные глаза Лепорелло вновь стали осмысленными.

– Спасибо, сеньор Инквизитор. – Джакомо ухватился за ближайший стенд, как будто хотел удержаться на ногах.

Только Андрей Тюнников ни на шаг не отошел от Тигренка. Галя Добронравова сумела остановиться сама.

– Это лишь начало, Инквизитор, – печально сказал Крысолов. Он тоже, как ни странно, остался на месте, не сделав порыва к живым. – Мои чары отбивали запах жизни. А теперь он проникнет в каждый уголок мира. Не сегодня, так завтра. Все ушедшие почуют его, где бы ни были. Ждите гостей. Великое множество…

Флейтист щелкнул пальцами. Тигренок ожила и метнулась к нему, завершая в воздухе превращение в зверя. Тюнников прыгнул вслед за ней, и оба упали, сплетясь, как лермонтовский Мцыри с барсом. А Крысолова уже не было, только затягивалась щель портала.

Отошедшие от «фриза» доноры тел сбились вместе и со страхом глазели на непонятные вещи, страшную тигрицу и нескольких магов, источающих могильных холод.

– Слушаем меня! – обратился к ним Игорь тоном вожатого в пионерлагере. – Первое: близко не подходим…

* * *

В Петропавловской крепости шесть бастионов. Тюнникову достался Зотов, Тигренку – соседний Головкин. Галю Добронравову поставили на Трубецкой, Игорь взял себе Меншиков. Алиса следила за своим участком с Невской панорамы, а Дреер – с Нарышкина бастиона. Над его головой на Флажной башне развевался Андреевский стяг.

Лепорелло от караульной службы освободили. Вернее, он должен был по первому зову прийти на помощь тому, кому больше понадобится.

Живые – не мертвые. Похищенным Крысоловом донорам нужно было питаться, спать, ходить в туалет. Петропавловка оказалась в этом плане очень удачным местом: тут и кафе имелись, и водопровод, и комнаты для персонала. Джакомо – вот голова! – порыскал, нарисовал схему, нашел, куда направить магию, да и заставил работать все коммуникации. Кроме, понятное дело, телефона, Интернета и прочего.

– Картина маслом, – подвел итоги Теплов после того, как оживших детей устроили. – Очень похожая на картины одного нашего общего знакомого пана Инквизитора. Мерлин терпеливо пестует Иного-освободителя. Можно сказать, создает из пробирки. Джакомо, потом объясню, что это такое! Этим Иным, кто бы подумал, оказывается Антон Городецкий, а Величайшей волшебницей – его дочка. Но вот незадача для нашего беспокойного старичка! Антона нужно сюда привести, да еще с ребенком. А ей… Дмитрий, сейчас, говоришь, две тысячи шестой? Да, лет пять. Когда я был под Трибуналом, Антон со Светкой еще даже не расписались и ни о каких детях не думали. Девочка скорее всего не инициирована, для инициации в таком возрасте нужны очень веские причины, опасность не только для папы или мамы. Тогда наш Великий Мерлин роняет зерно в благодатную почву. Сам он руки марать, видимо, больше не хочет, хватило того детского корабля на всю жизнь и всю смерть. Как знать, может, старик еще дальновиднее, чем мы думаем. И что у Крысолова вдруг откуда ни возьмись совесть проснулась во время крестового похода в Сумрак – тоже его рук дело. Крысолов и ведьма начинают действовать. Убивают жену Эдгара, а потом намекают тому, что можно ее спасти. Эдгар решает стать сумеречным Орфеем и собирает банду, которая пытается добраться до «Венца Всего». А на самом-то деле нужно, чтобы Антон оказался в Шотландии, и все решили, что над Иными нависла по-настоящему серьезная угроза. Тогда можно инициировать девочку, и она придет сюда за папой. Тут-то ее наш крысиный волк и сцапает, как Красную Шапочку.