Читать книгу "Леди-бунтарка - Мэгги Осборн"

Прислушиваясь к разговору за столом, Блу попыталась уловить суть спора о политике, разгоревшегося между мужчинами. Сначала речь зашла о прусском короле Фридрихе II, потом о русской царице и ее намерении передать престол своему племяннику.

– Что вы думаете о будущем русском престолонаследнике, мисс Морган? – вежливо спросил лорд Баттен, склоняя свой напудренный парик к плечу девушки.

– В своей жизни я встречала только одного русского, милорд, и, откровенно говоря, это был самый жадный ублюдок, какого только можно себе представить. – Лорд Баттен отпрянул, в растерянности заморгал и снова наклонился к Блу, с любопытством разглядывая девушку. Блузетт вспомнила Бешеного Ивана, принесшего немало бед обитателям Морганз-Маунд. – Русский даже из дохлой кошки выжмет хоть каплю крови, если на этом можно заработать.

– Точно подмечено! Вы просто читаете мои мысли! – Размахивая бокалом с вином, лорд Баттен придвинулся ближе к Блу и принялся излагать ей на ухо свои взгляды на русских и их баснословную жадность.

– Если хотите знать мое мнение, они настоящие варвары, – поддакнула Блу, одобрительно кивая. Беседа с лордом доставляла ей подлинное удовольствие. – Русский способен содрать кожу с повешенного. – В глазах Блу это был самый низкий поступок, какой только можно вообразить.

Когда леди Кэтрин заметила, что Блузетт и лорд Баттен, сблизив головы, ведут оживленный разговор, она тут же попыталась привлечь их внимание, но тщетно. Оба были так увлечены беседой, что не замечали ничего вокруг. Забыв о еде, они взволнованно обменивались репликами, глядя друг другу в глаза. Вскоре за столом воцарилась неловкость, разговоры смолкли, и удивленные взгляды всех присутствующих устремились на Блу и его светлость.

– А каково ваше мнение о короле Георге? – послышался вопрос лорда Баттена.

– Тьфу! Его величество похож на жабу! У него такие же выпученные глаза и надутые губы. – Блу бросила взгляд на портрет, висевший на стене в обеденном зале, и передернула плечами. – Меня бы не удивило, если эта вяленая рыбина иногда еще и квакает.

В глазах у леди Кэтрин потемнело. Так вот что испытываешь, когда тонешь. Говорят, перед мысленным взором умирающего успевают промелькнуть события всей его жизни. Но леди Кэтрин этого не почувствовала. Она думала о событиях нескольких последних минут. Снова и снова в ее угасающем сознании звучали презрительные, насмешливые слова Блу, обращенные к лорду Баттену, всем своим немалым состоянием обязанному щедрости короны, о том, что король похож на жабу и что его величество квакает.

Она погибла. Завтра эта история будет у всех на устах. «Племянница» леди Паджет осмелилась оскорбить короля. Она назвала его величество «вяленой рыбиной». Девчонка совсем не умеет вести себя в обществе. Леди Кэтрин подняла глаза к потолку, не в силах удержаться от слез. Ее безупречная репутация рухнула из-за одной-единственной фразы.

Сквозь воображаемый стук захлопывающихся перед ней дверей до Кэтрин донеслись голоса гостей, и она призвала на помощь все свое мужество, чтобы достойно встретить беду. Мрачно обведя глазами стол, она приготовилась к самому худшему.

К удивлению леди Паджет, от привычной атмосферы вежливой благопристойности, всегда царившей за ее столом, не осталось и следа. Гости громко переговаривались, обменивались мнениями, старались перекричать друг друга. Глаза леди Кэтрин застилали слезы, она заморгала, испуганно вглядываясь в оживленные лица… неужели такое возможно? Кэтрин на мгновение зажмурилась и снова открыла глаза. Все приглашенные отлично проводили время. Это казалось немыслимым. Но достаточно было взглянуть на их сияющие лица и послушать, как возбужденно они разговаривают, чтобы убедиться в том, что это правда.

И в центре всего беспорядка была Блу. Размахивая вилкой – о Господи! – Блузетт перегнулась через стол и горячо спорила с лордом Уайтсоллом.

– Но если вы повысите пошлины и лишите народ дешевого джина, что тогда останется простым людям?

Лорд Уайтсолл, совершенно очарованный Блу, слабо возразил:

– Беспросветное пьянство разрушает основы английского общественного устройства. Что-то нужно с этим делать, мисс Морган. Мы не можем сидеть сложа руки и наблюдать.

– Ага, но этот вопрос не решишь, отобрав чужой кошелек и вырвав из рук бутылку. Помяните мои слова, милорд. Обложите пошлиной джин, и вы получите мятеж!

– Девочка права, милорд, – вмешался Баттен. – В самом деле, массовое пьянство представляет огромную проблему, с этим никто не спорит. Но если цены подскочат так, что спиртное станет не по карману простому люду, это приведет к тому, о чем только что сказала мисс Морган. Повышать цены следует постепенно. – Внезапно лорд Баттен замолчал, подмигнул Блу и повернулся к своей супруге. – Миледи, почему бы не познакомить вашего племянника Чарлза с этой молодой леди? У нее больше здравого смысла, чем у любой другой молодой женщины, которую я встречал за последние лет десять!

– Я непременно познакомлю их, милорд, – согласилась леди Баттен и радостно улыбнулась, оборачиваясь к леди Кэтрин. – Ваша племянница совершенно очаровательна, миледи. В ней столько живости и задора! Она совершенно не похожа на других дебютанток. Они всегда такие скучные, вы не находите?

– Очаровательна? – слабым голосом повторила Кэтрин. Раскрыв веер, леди Паджет принялась быстро обмахиваться. В ее душе пробудилась робкая надежда. Вечер должен был закончиться неминуемым скандалом, но каким-то чудом этого не произошло. Кэтрин оторопело посмотрела на Блу, на ее сияющие глаза и пылающее лицо. Девчонка наслаждалась всеобщим вниманием. Она, кажется, забыла обо всем на свете. Сердце Кэтрин сжалось от страха. Рано праздновать победу. Как бы не случилось еще какого-нибудь конфуза. И он случился.

Продолжая с жадным интересом следить за разговором, Блузетт откинулась на спинку стула, прижала руку к животу и громогласно рыгнула. Кэтрин застыла в ужасе. Никогда в жизни она не слышала ничего подобного. Звук был отчетливым и громким. Казалось, ему не будет конца. Внезапно наступила тишина, и все взгляды устремились на Блузетт, которая как ни в чем не бывало с довольной улыбкой обвела глазами сидящих за столом гостей.

Кэтрин закрыла глаза и впервые в жизни взмолилась о том, чтобы упасть в обморок. «Господи, ну пожалуйста, сделай так, чтобы я упала без чувств, сжалься надо мной! А еще лучше убей меня! Порази меня молнией прямо на месте!»

Но Господь оказался не в настроении и не пожелал выполнить ее просьбу. Кэтрин не упала замертво. Она осталась сидеть в оцепенении, как будто ее и в самом деле поразило молнией. Беспомощно глядя на дочь, Кэтрин увидела, как счастливое выражение лица Блузетт стало смущенным, как в ее глазах внезапно мелькнуло понимание. Блу бросила на мать виноватый и испуганный взгляд, прижала ладони ко рту и вытаращила глаза.

И тут громко рыгнула Сесил. Затем, не выказывая ни малейших признаков стыда или замешательства, она поднесла руку к губам и улыбнулась. Лишь по яркому румянцу на ее щеках можно было догадаться, чего ей это стоило.