Читать книгу "Священная земля - Барбара Вуд"

И потом: звуки! Тяжелые удары. Кто-то копал. Приглушенные голоса.

— Да… — прошептала она, во рту у нее все пересохло. — Я здесь… не останавливайтесь…

— Ну же! — кричал Джаред. — Скорее! У нее заканчивается воздух!

Эрика была заперта в пещере почти восемь часов.

Спасатели яростно раскидывали камни и землю, которыми завалило вход в пещеру. Они копали лопатами, ведрами, кельмами, собственными руками. Рядом стояла бригада врачей.

— Постойте! — внезапно сказал Джаред, подняв руку. — Кажется, кричат…

Тихий звук долетел с другой стороны завала:

— Эй, кто-нибудь! Вы меня слышите?

— Это Эрика! Она жива! Копаем дальше!

Наконец-то небольшой просвет в земле. И потом Эрика слабым голосом позвала:

— Вы видите меня? Джаред, это ты?

Он принялся разбрасывать землю, пока не расширил проход, затем пролез внутрь, схватил ее, вытащил наружу и помог подняться на ноги. Она была вся в пыли и сильно дрожала.

— Люк! Что с Люком?

— Жив, жив твой Люк. Он успел выпрыгнуть до обвала. Но ты-то как? Ты не ранена, Эрика?

— Нет, ничего, — сказала она тихо. Потом разжала пальцы и с удивлением уставилась на маленькую розовую статуэтку, которую держала в руке.

— Я пыталась выбраться и копала… Не знаю, на каком уровне это было — это ацтекское? Каким ветром божество ацтеков занесло так далеко на север?

Внезапно губы Джареда накрыли ее рот в горячем, бездыханном поцелуе.

Эрика на мгновение прижалась к нему, а потом обмякла.

— Ты не ранена? — повторил он.

— Нет. Все чудесно, — ответила она.

И провалилась в глубокое забытье.

Глава 14

Анжелика

1850 год

Опять они выставляли женщин на торги.

Сет Хопкинс считал подобное действо отвратительным и богомерзким. В Калифорнии рабство было запрещено, но власти Сан-Франциско ничего не могли с этим поделать, потому что капитаны кораблей имели полное право требовать оплаты за проезд, даже если это подразумевало продажу пассажирок тому, кто больше предложит.

Сету казалось, что количество брошенных кораблей только увеличилось с того момента, когда он был здесь в последний раз. Стоило судну зайти в порт, капитан вместе с командой тут же сходили на берег и отправлялись на золотые прииски. Некоторые предприимчивые дельцы вытащили несколько клиперов на сушу и переоборудовали их в гостиницы, но лес из мачт и рангоутов почти пятисот брошенных кораблей до сих пор закрывал половину залива Сан-Франциско. Поэтому «Бетси Лэйн» вынуждена была встать на якорь так далеко, что груз и людей пришлось доставлять к берегу на баркасе. Сет на минуту перестал загружать свою повозку, наблюдая за непотребным переполохом среди мужчин, бегущих к причалу, где высаживались пассажиры «Бетси Лэйн». Прошел слух, что на борту бостонского клипера много женщин.

Пройдя через таможню, некоторые пассажирки сразу же уходили. Сет знал, что большинство из них отправились на поиски мужей, подцепивших «золотую лихорадку» и покинувших свои семьи. Остальных из-за того, что они не оплатили проезд, предлагали выкупить любому человеку на пристани. Так неудачницы попадали в легальную кабалу.

Женщины со всего мира приезжали в Калифорнию, как, впрочем, и мужчины, с надеждой начать новую жизнь. Одни прятались от мужей, другие, наоборот, искали себе супруга. Кто-то опускался на дно, иные обретали себя. Все было возможно в Калифорнии. Земли хватало всем, золото буквально лежало под ногами, только успевай подбирать. Но что самое главное — здесь не существовало правил, определявших положение человека в обществе. Тут крестьянин мог жить по-королевски, если, конечно, у него хватало на это денег. Человек даже имел шанс, мрачно подумал Сет, избавиться от клейма бывшего каторжника.

Сет с отвращением смотрел, как пассажирок «Бетси Лэйн», будто скот, согнали за веревочное ограждение на пристани среди тюков, багажа и ящиков, пока растущая толпа напирала со всех сторон, с нетерпением ожидая начала торгов. Сюда явились владельцы борделей и салунов, игорных притонов и заведений с танцами. Они выбирали женщин помоложе и посимпатичнее и заставляли их отрабатывать долг, продавая свое тело. Однако были здесь и порядочные трудолюбивые мужчины — рудокопы и трапперы, — одинокие и тоскующие по женской ласке. Честный брак, вот что они могли предложить.

Тридцатидвухлетний Сет Хопкинс никогда не был женат и начинать не собирался. Жизненный опыт научил его, что супружеские отношения — всего лишь одна из форм рабства. Его привлекала уединенная жизнь под деревьями в окружении зеленых пастбищ где-нибудь подальше от угольных шахт Вирджинии.

Он отвернулся, закрепив веревками припасы, которыми была нагружена повозка. Ему не нравился хаос, царивший в порту Сан-Франциско: визжали свиньи, которых выгружали на причал, мычал скот и лаяли собаки, не переставая скрипели колесами повозки и коляски, люди кричали, спорили и торговались, а лошади, громко цокая копытами, время от времени оставляли за собой кучи естественных удобрений. В дымном воздухе воняло стоячей водой и гниющей рыбой. Сету не терпелось вернуться к прииску в горах, где воздух был прозрачен и чист, а человек мог слышать собственные мысли.

Капитан клипера, невысокий коренастый человек в синей морской униформе, взобрался на деревянное возвышение и открыл торги. Он указал на первую женщину в очереди, дородную даму лет сорока, одновременно разгневанную и испуганную.

— Она должна пятьдесят долларов. Кто заплатит пятьдесят долларов?

Миссис Армитаж, в которой Сет узнал владелицу отеля «Армитаж» по Маркет-стрит, выкрикнула:

— Она умеет готовить? Мне нужен повар!

— Есть швеи? — прокричала другая женщина. — Заплачу хорошую сумму за любую, которая умеет держать иголку!

Подъехал трамвай, запряженный лошадьми, и группа ярко одетых девиц, стоявших в стороне, радостно забралась в него. Сет знал, что они направлялись в «Фанданго», клуб Финча, и в его бордель на втором этаже.

Мужчина с потрепанным видом золотоискателя протолкался вперед:

— Сколько за блондинку? Мне нужна жена, да поскорее!

Толпа разразилась оглушительным смехом.

Женщин за ограждением оставалось все меньше, пока деньги переходили из рук в руки и мужчины забирали свои трофеи. Одни женщины уходили с готовностью, другие неохотно, некоторые даже плакали. Собираясь уже залезть в повозку, Сет краем глаза заметил женщину, выделявшуюся из толпы. Отказавшись стоять в очереди, она гордо восседала на своем большом дорожном сундуке, сложив руки на коленях. Ее лицо скрывали поля большого капора, подвязанного под подбородком. Но внимание Сэма привлекло ее платье. Он еще никогда не видел шелка такого цвета — или скорее цветов, потому что оно мерцало и переливалось при движениях дамы или от дуновения ветерка, пускавшего рябь по ткани. Когда она делала вдох, лиф из бледно-зеленого становился бирюзовым, а когда встала, юбка из зеленовато-голубой превратилась в темно-синюю. Сету это напомнило перья павлина, крылья бабочки или волну прилива в летний день. Эффект был поистине гипнотическим.