Читать книгу "Виновато море - Люси Кларк"

26

Миа

(Бали, март)

Миа сидела почти неподвижно, с прямой спиной. Ее волосы темной шалью закрывали плечи, а босые ноги упирались в деревянную перекладину компьютерного стола. Глаза ее скользили по экрану монитора – она уже второй раз читала присланное Финном по электронной почте письмо.

Затем, словно очнувшись, она моргнула и внезапно пришла в движение: резко отодвинув стул, схватила свою сумку и выскочила из интернет-кафе.

Ночь была приятно теплой, и улицу заполнили туристы вперемежку с лоточниками, торговавшими всякой всячиной. Опустив глаза, Миа пробиралась сквозь толпу. Где-то глубоко внутри нее набирала обороты тревога. С каждым шагом в ее мыслях все быстрее крутились слова электронного сообщения Финна. Она шла, ничего не замечая, ее загорелые ноги с болтающейся на лодыжке тонкой серебряной цепочкой двигались словно сами по себе. Перед ней были лишь его слова, будто выжженные на внутренней стороне ее век: «Если не спохватишься, Миа, рискуешь закончить свою жизнь в одиночестве, не зная, что произошло с теми, кто был в твоей жизни. Точно так же, как твой отец».

Она часто дышала, ей не хватало воздуха. В горле стояли автомобильные выхлопы и липкий запах подгнивших фруктов. Мимо проходил мужчина с сигаретой, и она шарахнулась в сторону от навязчивого дыма, – тротуар будто качнулся у нее под ногами. Налетела на худосочного парнишку с йо-йо на пальце, который непонимающе посмотрел на нее большими удивленными глазами.

Потом она бросилась бежать. Дорога оказалась неровной, и на ее пути возникла глубокая выбоина. С капота припаркованной машины за ней подозрительно следила пара кошачьих глаз. Миа продолжала бежать, огибая разбитый горшок с цветами и мешки с мусором. Она нырнула в ведущий к гостинице проулок, влетела в вестибюль, промчалась мимо стойки регистрации и устремилась по темному коридору.

Оказавшись перед дверью своего номера, она остановилась. Внутри нее все сжалось, кровь стучала в висках. Она вдруг поняла, что не может войти – она не может остаться в одиночестве.

Бросившись в обратном направлении, Миа оказалась у комнаты Ноя. Дверь была незаперта, и она, стараясь отдышаться, проскользнула в тепло темного помещения.

– Миа? – спросил он сонным голосом.

– Да, – отозвалась она, тихо прикрывая за собой дверь. – Все в порядке. Спи, – шептала она, снимая с себя одежду и заползая к нему в постель. Сердце ее бешено колотилось. Ей хотелось вжаться в его тело и слиться с ритмом его размеренного серцебиения.

Но она замерла, прижав руки к бокам, точно крылья, едва касаясь своей лодыжкой его ноги, лишь бы чувствовать его близость. Он пробормотал что-то бессвязное – может, вопрос или какую-то мысль, но она не отвечала и просто ждала, прислушиваясь к его дыханию, пока он вновь не погрузился в уютные объятия сна. Тогда она облегченно вздохнула. Потолочный вентилятор перемешивал над ней теплый воздух, и, чтобы отогнать от себя мысли, она стала считать обороты его лопастей.

Когда она досчитала до тридцати двух, в голове вновь всплыли строки письма Финна. Она представила его печатающим эти буквы – бледный отсвет монитора лишал его взгляд теплоты. Он тщательно подбирал слова, словно обнажая ее до костей, чтобы добраться до того, чего она боялась больше всего: закончить жизнь так же, как ее отец.

Миа словно ощущала на вкус горькую истину его предостережения. Она чувствовала схожесть своей жизни с жизнью Харли, чувствовала ее в своих жилах, как кровь. Его затянуло в воронку самоуничтожения, и он оттолкнул от себя всех, кто его любил. То же происходило и с ней. Она прикусила губу, думая о той боли, которую причинила Финну. Она поступила жестоко, оставив его ради Ноя, но еще непростительнее было солгать, что она возвращается. Ей хотелось приблизиться к нему – оказаться лицом к лицу, нос к носу – и рассказать ему, как она сожалеет. Но она понимала, что было слишком поздно. Через распахнутое окно она слышала звуки уличного движения и голоса и за всем этим различала слабо доносившийся до нее шум волн.

Миа не знала, сколько времени прошло с того момента, как она погрузилась в сон. Проснулась же она от неожиданного удара в грудь. Ничего не понимая, вскочила с кровати. Ной неистово бился во сне – он метался под простыней всем своим мускулистым телом, точно загнанный зверь.

– Ной!

Он промычал в ответ что-то нечленораздельное, продолжал пребывать во власти кошмара.

Она попятилась к стене и нащупала выключатель. Флуоресцентная лампа, застрекотав, зажглась, и она заморгала, прикрывая глаза от вспыхнувшего света.

В судорогах проснувшись, он сорвал с себя простыню и, пошатываясь, вскочил на ноги. Его тело блестело от пота, он тяжело дышал. Он резко повернулся и ошарашенно посмотрел на нее широко раскрытытми глазами.

– Что я сделал?

Она прижалась к стене.

– У тебя был кошмар.

– Я… я ударил тебя?

Она все еще ощущала тупую боль в груди – там, куда он попал рукой.

– Нет. Все хорошо.

– Почему ты здесь? Тебе нельзя здесь быть. – Отвернувшись от нее, он подошел к окну и взялся за края оконной рамы, точно заключенный, намеревающийся совершить побег. Она увидела, что повязка на его спине слетела, и рана казалась розовой и болезненной. Она медленно пересекла комнату и положила руки ему на спину чуть выше ягодиц. Его кожа горела.

– Ной? – произнесла она, но он не обернулся. Кошмар все еще не отпускал его. Ей вспомнились его возражения по поводу того, чтобы остаться с ней ночью. – Такое часто происходит?

В отражении в окне она увидела его сжатые губы и зажмуренные глаза. В тоненькой струйке крови, которая начала сочиться из его раны, чувствовалась бесконечная уязвимость. Она погладила его по руке, водя пальцами по очертаниям темной татуировки.

– Все хорошо, – тихо сказала она.

От ее прикосновений он словно оттаял – его плечи задергались, он опустил голову.

– Ной, – произнесла она, обхватив руками его талию. Она прижала его к себе, чувствуя, как остывает его испарина. Она испугалась, впервые увидев его таким. – Что это за кошмар?

Его тело напряглось.

– Ной?

Он не отвечал.

– Это связано с Джонни, да?

Он отпрянул.

– Поговори со мной.

Он ничего не ответил, и она увидела, насколько они были похожи – каждый отягощен собственным горем. Она верила, что они могли бы помочь друг другу.

– Я знаю, что ты потерял брата. Расскажи мне о нем. Я хочу помочь.

– Уйди, прошу тебя.

– Что?

– Я так не могу.

– Ной, я лишь хочу…

Но он уже начал собирать ее вещи.

– Что ты делаешь? – воскликнула она, и тревога стремительно распространилась у нее в груди. – Пожалуйста, Ной…