Читать книгу "Нить, сотканная из тьмы - Сара Уотерс"

Бумаги я достану, сказала я, Артур говорил, как это делается. Вообще-то, я знала все, что требуется для поездки в Италию, ибо наслушалась нескончаемой сестриной болтовни о деталях ее свадебного путешествия.

— Вы должны быть готовы к моему приходу, — сказала Селина; она еще не объяснила, как это произойдет, и я чувствовала, что меня трясет.

— Мне страшно! — призналась я. — Случится что-то странное? Я должна сидеть в темноте и произносить заклинания?

— Полагаете, это делается так? — усмехнулась Селина. — Все происходит через любовь, через желание. Вам нужно лишь захотеть меня, и я приду.

Я должна делать лишь то, что она скажет.

Вечером мать попросила почитать ей, и я взяла «Аврору Ли».[18]Месяц назад я бы этого не сделала. Увидев книгу, мать сказала:

— Прочти то место, где бедный Ромни возвращается весь в шрамах и говорит, что слепнет.

Но я не стала это читать. Наверное, я уже никогда не прочту этот кусок. Я открыла «Книгу седьмую», где Аврора обращается к Мэриан Эрл. Чтение длилось около часа; когда я закончила, мать заулыбалась:

— Какой у тебя нынче приятный голос, Маргарет!

Сегодня Селина не дала подержать свою руку — боится, что увидит надзирательница. Когда мы разговаривали, я сидела, а она стояла передо мной, и я придвинула свой твердый ботинок к ее неуклюжему башмаку. Мы приподняли наши юбки, шелковую и шерстяную, — совсем чуть-чуть, только чтобы поцеловались кожаные носы.

23 декабря 1874 года

Сегодня от Прис с Артуром пришла посылка, а еще письмо, содержащее точную дату их возвращения — 6 января — и приглашение нам всем — матери, мне и Стивену с Хелен и Джорджи — до весны погостить у них в Маришесе. Разговоры о поездке в гости шли уже давно, но я не предполагала, что мать вознамерится выехать так скоро. Она хочет отправиться во вторую неделю нового года, 9-го числа, — то есть меньше чем через три недели. Новость повергла меня в панику. Ты полагаешь, они и впрямь рассчитывали увидеть нас так скоро после своего возвращения? — спросила я мать. Теперь Прис хозяйка огромного дома, где много прислуги. Может, стоит дать ей время обвыкнуться с новыми обязанностями? Именно сейчас молодой жене и требуется материнский совет, ответила мать и добавила:

— Мы не можем полагаться на радушие Артуровых сестер.

Она также выразила надежду, что и я буду чуть сердечнее к Присцилле, нежели была в день ее свадьбы.

Мать считает, что видит меня насквозь. Но самая большая моя слабость ей, конечно, не ведома. По правде, я уже больше месяца не думала о Прис и ее заурядных победах. Все это осталось позади. Я действительно отделяюсь ото всего, что было в моей прежней жизни: мать, Стивен, Джорджи...

Даже Хелен теперь кажется далекой. Вчера она приезжала к нам.

— Верно ли, что говорит мать — ты окрепла и успокоилась? — спросила Хелен.

Она не может избавиться от мысли, что я лишь затаилась и еще глубже загнала внутрь свои тревоги.

Я разглядывала ее милое лицо с правильными чертами и думала: сказать? Что ты ответишь? В какой-то миг я уже хотела сказать, решив, что будет невообразимо легко и просто... В конце концов, если кто-нибудь способен меня понять, то, конечно, она. Всего-то и надо сказать: я влюблена, Хелен! Я влюблена! Это редкостная, удивительная и странная девушка, в ней вся моя жизнь!

Я живо представила, как говорю это, и страстность собственных слов разбередила меня чуть не до слез; даже показалось, что я уже их произнесла. Но я еще ничего не сказала, и Хелен беспокойно и участливо смотрела на меня, ожидая, когда я заговорю. Тогда я отвернулась и, проведя пальцами по гравюре Кривелли, пришпиленной над моим столом, на проверку спросила:

— Как считаешь, это красиво?

Хелен заморгала. По-своему красиво, ответила она, подавшись к рисунку.

— Только я почти не разбираю черт девушки. Похоже, лицо бедняжки совсем стерлось.

Вот тогда я поняла, что никогда не расскажу ей о Селине. Она не услышит меня. Если б сейчас я показала ей Селину, она бы ее не увидела, как не разглядела четкие контуры Истины. Для нее они слишком неуловимы.

Я тоже становлюсь неуловимой и нереальной. Я развиваюсь. Никто этого не замечает. Все видят, как я пунцовею и улыбаюсь, а мать еще говорит, что я располнела в талии! Они не знают, что я удерживаю себя среди них одной лишь силой воли. Это очень утомительно. Когда я одна, как сейчас, все совсем иначе. Тогда — сейчас — сквозь кожу я вижу свои бледные кости. С каждым днем они все бледнее.

Плоть утекает от меня. Я превращаюсь в свой призрак!

Наверное, в своей новой жизни я буду посещать эту комнату.

Но пока надо еще немного побыть в старой жизни. Сегодня в Гарден-Корт мать и Хелен забавлялись с Джорджи, а я подошла к Стивену и сказала, что хочу кое о чем его спросить.

— Объясни мне, как обстоит дело с материными и моими деньгами. Я в этом совсем не разбираюсь.

В своей обычной манере брат ответил, что мне и не нужно в том разбираться, поскольку есть он, мой поверенный, но я не отставала. Он поступил великодушно, когда после папиной смерти взвалил на себя все наши дела, сказала я, но мне тоже хотелось бы немного о них знать.

— Думаю, мать тревожится, что будет с домом и моим благосостоянием, случись ей умереть.

Если б я разбиралась в этих вопросах, я бы могла их с ней обсудить.

Чуть помешкав, брат взял меня за руку и тихо сказал: он догадывался, что и меня это слегка беспокоит. Что бы ни случилось с матерью, я должна знать: в их доме для меня всегда найдется место.