Читать книгу "Лестница на небеса - Светлана Полякова"

Сейчас он просто не в силах. Он слишком хочет спать…

Сомов лег в кровать и сразу стал похож на ребенка — подогнув колени, уперся в них подбородком, на губах застыла блаженная улыбка.

— Я все делаю правильно…

Но всю ночь ему снились гиены, терзающие мертвую лань, и где-то очень высоко в небе, под самыми облаками, сидела девица, наблюдая за этими гиенами, у которых было одно лицо — его, и пела тихо что-то про другое дерево…

«Господи, зачем?!»

Она ощутила, что сделала что-то неправильное, в тот момент, когда повесила трубку. Ей хотелось закричать: «Нет, это невозможно… Ты никогда не должен сюда приходить… Ради тебя самого. Ради меня… Ради…»

Впрочем, ни Кинга, ни Бога она вмешивать не хотела. Просто окружающий мир явно не самое подходящее место для любви…

Она только сейчас призналась себе, что боится совсем не того, что Даниил ее намного моложе. Совсем не того, что она станет причиной его «общепринятой нормы несчастья». Она уже убедилась в том, что «общепринятое счастье» напоминает собой утлую лодчонку, медленно и уныло плывущую по болоту, и вряд ли ее это могло устроить.

Иногда она, правда, думала, что если бы Кинг был рядом… Может быть, она бы и согласилась. Но Кинг-то не хотел плыть по болоту… И она не хочет. Может, поэтому его теперь нет? Бог просто увел его по лестнице, забрал отсюда, предчувствуя, что жизнь тут никак не изменится. Все ведь так привыкли к болоту… Значит, изо всех сил будут пытаться оставить трясину трясиной, а то и укрепить болотистую местность…

Кингу в этой жизни делать было нечего. Как и ей, впрочем… Разве что пытаться сохранить, сберечь что-то очень важное. Кто-то же должен разговаривать с Богом, верить, что его слышат, просить и умолять…

За всех. Одна — за всех — из всех — противу всех…

Она столько раз ощущала это свое одиночество, находя радость только в молитве и общении с детьми. Потому что эти дети, как и она, были никому не нужны, кроме Бога. Может быть, это и роднило ее с ними?

И вдруг появился этот мальчик с удивительными, ясными и упрямыми глазами. Он пришел и сказал, что ему нужна именно она. И она — это все, что ему нужно…

— Что же мне делать?

«Одна жена да спасет одного мужа…»

Но это он пытается спасти ее.

Она обрадовалась, услышав, как звонит телефон. Решила, что это он, и, может быть, передумал. Может быть, к нему вернулся рассудок. И правильно… Правда, ей стало грустно. Как всегда, правильное иногда казалось ей невыносимо тусклым. Она подняла трубку, ожидая услышать его голос, и была удивлена, услышав Майка.

— Анна, — сказал он, и ей показалось, что в его голосе звучит тревога. — Анна, это Майк…

— Я поняла, — сказала она. — Что-то случилось с Лизой?

— С Лизой? — переспросил он. — Да нет… Почему ты так решила?

— У тебя голос такой… Точно тебе на голову дом обрушился…

— Примерно так оно и есть, — грустно усмехнулся он. — Слушай, ваш Олег… Короче, предупреди его завтра. Толстолобик затевает суд. Ему лучше выплатить аренду, понимаешь? Пусть перезвонит мне прямо с утра. Я свяжу его с Гоги. Тот ему поможет с деньгами…

Она сказала «хорошо» и, только повесив трубку, постаралась понять, что все это значило. Они же постоянно платили деньги… Ведь прихожане эти самые деньги давали, и отец Алексей исправно передавал Олегу, чтобы тот платил за аренду…

Почему же получилась такая глупость?

Нет, просто Майк что-то не понял… И что там за Толстолобик?

— Живем как в уголовном розыске, — поморщилась она. — Такое ощущение, что у нас не страна, а зона… Раньше был ГУЛАГ, а теперь — общак…

В дверь позвонили, она вспомнила, что это Даниил, и пошла открывать. «Все-таки сегодня день проблем, — подумала она. — И я так и не придумала, что мне надо делать…»

* * *

Он и сам не знал, что с ним произошло. Все время, пока ехал, он видел, как обнимает ее, прижимает к себе, и весь мир становится ярким, сверкающим, радостным… Она замирает в его руках, как птица… Она ведь и есть птица.

Он видел это, подсознательно готовил себя именно к этому. Но стоило ему нажать на черную кнопку звонка, и он почувствовал, как цепенеет, и словно кто-то говорит ему там, внутри него самого: «Ты бы спустился с небес на землю, парень… Эта женщина не про твою честь. Ты бы подумал, как она все это воспринимает…»

Когда дверь открылась, он уже чувствовал, что не осмелится обнять ее. Он стоял и смотрел на нее. На минуту ему показалось, что она совсем юная, просто девчонка с угрюмым взглядом из-под длинной челки, придающей ей еще большее сходство с девочкой-подростком.

Она была в легких шортах и майке.

— Проходи, — кивнула она ему.

Он прошел, проклиная собственную нерешительность. Откуда-то из глубины комнаты доносился голос Гилмора.

— Да проходи же, — повторила она. — Я сейчас сварю кофе…

Он совсем не хотел кофе. Просто надо было чем-то занять руки, раз уж они никого не обнимают.

Он прошел и сел. «Хэй ю», повторил вслед за «Пинк Флойд». Стена-то на самом деле высока… «И как мне до тебя дотронуться? Как мне тебя почувствовать?»

Анна вернулась с кофе. Поставила поднос и села напротив, задумчиво глядя на него.

Они молчали. Он пытался найти слова, но все они были не теми…

— Сегодня такой странный день, — первой заговорила она. — Я никак не могу понять, какой он. У тебя так бывает?

— Да, — кивнул он. — Сначала кажется, что день наполнен плохими событиями, одолевает предчувствие беды… Как будто уходишь на дно. А потом что-то происходит, и все становится по-другому… Просто не так плохо, как казалось…

— Или не так хорошо, как казалось, — задумчиво проговорила она.

— Ты про… то, что я тебе сказал? — Он смотрел на нее, боясь ответа.

— Нет, — покачала она головой. — Хотя, может быть… Понимаешь, я просто стала ощущать беспокойство. Словно что-то случится… Или уже случилось. И если бы я знала, с кем это произойдет… Еще Майк с его звонком!

Он подошел к ней и дотронулся до ее плеча. Анна сжалась, обернувшись к нему. Он отдернул руку.

— Я…

— Нет, — покачала она головой. — Мне все-таки кажется, что тебе просто хочется кого-то любить. И ты придумал меня. Пожалуйста, посмотри на меня внимательно.

Он улыбнулся. Присев на корточки, взял ее руки в свои и долго смотрел в ее глаза.

— Вот, — прошептал он. — Сижу и смотрю… Тебя невозможно придумать. Потому что ты есть. И тебя много… Еще ты ни на кого не похожа, а чтобы придумать кого-то, надо иметь шаблон… Как бы я мог это сделать? Я тебя просто люблю.

Она ничего не ответила, только покраснела. Как девочка. Она и в самом деле девочка. Маленькая и испуганная…