Читать книгу "Волхв-самозванец - Алексей Зубко"

Сопротивляться бесполезно – меня элементарно задавят массой, – и я добровольно протягиваю руки. Их связывают. Первый раунд за мной. Окажи я сопротивление, руки заломили бы за спину и там скрутили. А так какая-никакая, а все возможность как-то ими действовать.

А вот об этом мы не договаривались!

Вокруг пояса завязали еще одну веревку, концы которой, метра по три длиной, накрутили на руку двое из стрельцов.

– Пошли! – скомандовал палач.

– Хи-хи, – ударил в спину мерзкий смех.

Я обернулся и успел рассмотреть отступающую в тень фигуру привидения, посетившего меня вчера вечером.

Хорошо же, стукач! Если выживу, приведу из своего мира попа-экзорциста, он тебе покажет.

Стрельцы тоже обернулись, но немного позже и ничего не успели рассмотреть, тем не менее беспокойство охватило их, и они поспешили покинуть неуютное подземелье.

Пройдя через открывшиеся со скрипом двери, мы оказались в царском саду, расположенном за глухой стенкой дворца. Второй раз за свою карьеру волхва я покидаю «гостеприимное» подземелье, куда меня неизменно доставляют в бессознательном состоянии. Что-то не нравится это мне... так и система может выработаться... От земли веет прохладой, и я зябко передергиваю плечами.

Ночи стали заметно холоднее – осень на дворе. А кажется, только вчера мы с Аленкой целовались вот под этим раскидистым вязом... обнимались, забравшись в густые заросли сирени... наполняя короткие минуты встреч безумной страстью и чарующей нежностью. Но как же давно было это вчера...

Затворив за нами вход в темницу, двое стражников остались на посту, а двое других присоединились к нашему кортежу.

– А чего так рано? – поинтересовался я у более расположенного ко мне стрельца. Того, который заступился за меня в подвале. – Казнь-то вроде днем будет?

– Дык заведено так. Чтобы народ насмотрелся, значицца, на злодея, простите, кудесник, это вас не касается, вы-то герой, защитник, токмо, конечно, царев преступник...

Несчастный совсем запутался, не в силах разобраться, кто же я на самом деле: герой или преступник.

Отвлекая его от моральных терзаний, а задал вопрос, ответ на который может подтвердить мои подозрения.

– А что, на казнь всегда с этими веревками ходят?

– Впервые.

– Палач придумал? – догадался я.

– Угу, – кивнул стрелец, смело шлепая по коровьим лепешкам. – Говорит, вроде бы вы улететь надумали, – шепотом сообщил он, доверительно склонившись к самому моему уху.

Все-таки правильно я истолковал злорадный хохот привидения – вот ведь сексот!

Калитка раскрылась с протяжным скрипом давно не смазанных петель. Я-то ей не пользовался, предпочитая проникать в сад через выломанную доску в заборе. Хватило одной пробы, после которой я месяц трясся, ожидая засады.

Тоска накатила с удвоенной силой, захотелось удариться в истерику с набиванием шишек о ближайшую стену и диким криком. До чего же мне страшно... просто ужас. Ощущаю себя втиснутым в куклу для битья в театре абсурда. Занесли же меня черти в это дикое время. Не хочу умирать! Даже зная, что у Яги есть волшебная вода, которая сможет вернуть меня к жизни. Все равно не хочу-у-у!!!

На площади, в центре которой воздвигли лобное место и временную царскую ложу, уже толпятся люди. Несколько местных мальчишек барахтаются в пыли, играя в казаков-разбойников. Парочка нищих облюбовала место а в теньке сцены в ожидании зрелищ и хлеба, ведь многие сердобольные люди, настроенные на философский лад видом смерти, махнувшей саваном перед их глазами, становятся щедрыми и не скупятся на подаяния. Еще на площади стоит небольшая толпа бедноты, слушающая кого-то невидимого за их спинами.

Перевожу взгляд на помост. Контраст черного и красного цветов только подчеркивает своей стильностью показушную сущность всего предстоящего действа.

Еще есть время, утешаю я себя, через час мои стражники ослабят бдительность, и я вырвусь. Главное – выждать удобный момент. Но почему так предательски холодеет в груди и немеют ноги-руки? А взор словно прикипел к простому деревянному чурбаку, иссеченному многочисленными ударами, с облетевшей частично корой. Топора пока нет – и на этом спасибо.

Сместив взгляд себе под ноги, чтобы видеть ступеньки, ведущие на помост, я заметил надпись на черной обивке. Присмотревшись внимательно, так опешил, что умудрился-таки поставить ногу мимо ступени. Корявыми буквами выведено: «Долой самодержавие! Пролетариев на трон! Все объединяйтесь! No pasaran!»

– Вот наш герой! – ударил визгливый возглас в спилу. – Мученик за права простых людей!

Медленно поворачиваюсь, уже зная, кому принадлежит этот голос. Так и есть – кот-баюн. Заметно похудевший, со свалявшейся шерстью, в дырявой черно-красной футболке с надписью: «ШАХТЕР», но точно он.

А Василий тем временем продолжает нагнетать обстановку.

– Для чего вообще тиран, непонятно по какому такому праву занявший трон, устроил эту казнь? А для того, чтобы запугать нас. Но мы не боимся! И не хотим жить по-старому. А он хочет править по старинке, но не может, потому что есть мы. И мы сила, если вместе. Так встанем же на защиту нашего достоинства и чести. Да, у них мечи, но наше дело правое и у нас есть это. – Кот поднял с земли булыжник и потряс им над головой. – Это оружие пролетариата.

Толпа заворчала, щедро одаривая стрельцов недобрыми взглядами. Те плотнее обступили меня кольцом и взяли бердыши наперевес.

Выступление привлекло внимание жителей всех окрестных хат, начали сходиться люди: послушать да поглазеть. Не каждый день, поди, балаган концерты устраивает.

Не иначе как поэт-самоучка затеял учинить революцию. Я-то думал, что он стихи пишет, а он спасает меня в меру своего таланта. Но где он так политически подковался?

– Товаищи! – заметно картавя, возопил баюн. – Скажем решительное «Нет!» мировому империализму в лице отдельно взятого представителя правящей кучки.

Многие вновь прибывшие оказались политически несознательными или просто тупыми. Они принялись хлопать в ладоши и скандировать, притопывая в лад:

– Казнь! Казнь!

Завязалась небольшая словесная перепалка, по хорошей славянской традиции переросшая в потасовку с мордобоем.

Подоспел развод царских стрельцов, который попытался разнять дерущихся.

А вот это зря. Не любит этого наш народ.

– Менты поганые! – Кот Василий рванул на груди майку и затянул: – Врагу не сдается наш гордый «Варяг»...

Недавние противники объединились против представителей власти, посягнувших на их законное право дать в зубы и получить в глаз.

Поднятый хай поставил на уши всю столицу.

Собаки заливались лаем, сцепившиеся в драке мужики матерно комментировали ход потасовки, бабы принимали во всем происходящем самое живое участие: одни, подобрав юбки и истерично визжа, пытались выбраться из людского круговорота, понимая, что на их попытки упасть в обморок внимания не обратят – затопчут, и поминай как звали; вторые были заняты спасением собственных дражайших супругов, третьи азартно болели, делясь одна с другой мнением о ходе поединка, четвертые, сообразив, что это добром не кончится, поспешили прочь, разнося со скоростью степного пожара весть о побоище.