Читать книгу "Евангелие от змеи - Пьер Бордаж"

Глава 29

Дело Марка должно было разбираться месяца через два, не раньше. Адвокат посоветовал ему не идти на мировую с руководством "EDV".

—Нужно вытащить в суд этого мерзавца BJH, он не должен и дальше безнаказанно попирать законы, во Франции существуют трудовой кодекс и журналистская этика...

Марк не стал возражать, что большинство этих самых журналистов, так ревностно охраняющих свои корпоративные права, давно забыло ту часть трудового кодекса, где определены их обязанности. "EDV" перестал платить ему зарплату, так что дефицит его банковского счета намного превосходил допустимые пятьдесят тысяч франков. Он получил уже три уведомления в угрожающем тоне и четыре телефонных звонка от управляющего отделением банка, грозившего ему карами небесными и обещавшего в первую голову отобрать квартиру, если он не изыщет средств, чтобы покрыть дефицит. Банк — это предприятие, дорогой мсье, а не благотворительная организация, и правила игры велят, чтобы вы каждый месяц подтверждали кредит, это обмен, вы же понимаете, услуга в обмен на проценты, иначе... Марк в ответ потребовал немного терпения, объясняя ситуацию, обещал, что все возместит, как только суд предпишет "EDV" выплатить ему отступные. Учитывая его стаж и причину увольнения, сумма, как утверждает его адвокат, составит сотни тысяч евро —шесть или семь сотен. Этого с лихвой хватит, чтобы пополнить счет и возобновить кредит. Будет даже некоторый излишек, а вы ведь не хотите, чтобы я положил эти деньги на другой счет, не так ли, дорогой мсье? Я прав? Директор в ответ что-то едва слышно бормочет, это звучит почти как извинения. Вы же понимаете, мсье, финансовый мир меняет кожу, от меня требуют результатов... И он вешает трубку, успев на прощанье сообщить, сколь выгодны вложения в его банк с точки зрения простоты операций и уплаты налогов. Марк никогда не встречался с хранителем своих денег —этот человек оставался для него медоточивым, чуть хрипловатым голосом в телефонной трубке. Он был знаком только с кассиршей в окошке —пятидесятилетней крашеной блондинкой (в волосах у нее проглядывала седина), чья профессионально-любезная улыбка превратилась в тик, прорезав вокруг рта глубокие морщины.

Марк ужался до предела —никаких ресторанов, вечеринок, книг, журналов, дисков, долой мобильник, из еды —святое триединство "хлеб —макароны —рис", а из развлечений —прогулки по парижским улицам, телевизор, сон и скука. Но деньги продолжали утекать со скоростью света. Марк платил алименты "бывшей № 1", запросы его дочерей стоили все дороже, квартира, счета за электричество, газ, телефон, налоги, страховки... Ему казалось, что его рвут на части жадные и голодные стервятники. Раньше Марк этого не замечал —он был не в ладах с математикой, а зарплату ему платили регулярно, так что дыры в бюджете худо-бедно удавалось латать. Теперь же, не получая от одних того, что он продолжал отдавать другим, Марк осознал, как много вокруг него нахлебников и захребетников.

Впрочем, какая разница? Стервятники скоро обглодают его скелет дочиста. Он превратился в отдельное шено, в пустую скорлупу. Он приговорен, потому что у него нет ни сил, ни желания сражаться, он больше не верит в миражи, ему плевать на богатство, положение, принадлежность к элите, он отбросил прочь старую как мир мечту стать сверхчеловеком... подредактированным по рекламной моде.

Даже его отцовские чувства обесценились, обветшали.

Он просрал отношения с дочерьми и признавал, что виновата в этом не только его "бывшая № 1". Он стал идеальным "отсутствующим отцом", психоаналитики смешали его с грязью, обзывая аутистом, не способным общаться, не умеющим передавать наследие (какое, к черту, наследие?!). Марк превратился в кошелек, в денежное пособие, в призрак, который никто не видит, не слышит и не целует.

Нужен пример? Да ради Бога! Он уступил мольбам "бывшей № 1" и встретил Рождество в "семейном кругу".

Предполагая благоприятное для себя решение суда, он из кожи вон лез, выбирая по-настоящему дорогие подарки бывшей жене и девочкам: старшей он купил дорогой навороченный плеер для CD-дисков, младшей —новый сотовый и оплаченную на полгода вперед карточку, их матери —прелестные часики на золотом браслете. Она поблагодарила его с истеричной восторженностью, повергнув Марка в смущение, а девочки даже не улыбнулись, развернув свертки. Процедив сквозь зубы слова благодарности, они улизнули с друзьями, которые ждали их на улице в машине, отчаянно бибикая. Марк и его бывшая жена остались вдвоем среди разорванных оберток и пакетов. У дочерей Марка были причины обижаться на отца, но к чему изображать мерзких злобных стервочек, страдающих из-за его ухода? Обескураженный Марк совершил непоправимую ошибку: он не только согласился остаться, но и лег в постель с бывшей женой. С "бывшей № 1".

Он сожалел, что дал слабину и занимался с ней любовью: желание было скудным, поцелуи —преувеличенно пылкими, ласки —торопливыми, эрекция —механической.

Марк очень быстро кончил, как только она начала, как в былые времена, тереться об него всем телом.

"Мой лучший подарок на Рождество", —промурлыкала она. Марк предпочитал положенный для него под елку бумажник —ничего особенного, свиная кожа.

Девочки удивились, застав на следующее утро родителей за завтраком (учитывая время, уместнее было бы назвать это обедом!). Они не стали намного любезнее, но все-таки поговорили с Марком: "Передай, пожалуйста, джем, еще кофе, я пойду в ванную на первом этаже, послушай, дай мне немного денег, я должна купить..."

"Раздача слонов" еще больше подорвала кредитоспособность Марка, а фраза бывшей жены "ты должен чаще бывать дома" оставила во рту мерзкое послевкусие.

"Бывшая № 1" звонила Марку еще три или четыре раза, оставляя послания на автоответчике, но больше он к ней не возвращался.

* * *

Навязчивая трель звонка вырвала Марка из сна. Он подумал, что это заявилась "бывшая № 1", и решил было притвориться, что его нет дома, нотутже вспомнил, что, на свое несчастье, оставил за дверью мокрый зонт. Злясь на себя, он пошел открывать.

На пороге стояла Шарлотта. "Бывшая № 2" ничуть не изменилась после их разрыва, в ее возрасте время не властно над женщинами. Одета Шарлотта была в лакированную курточку и коротенькую плиссированную юбку, красоту длинных стройных ног подчеркивали черные чулки и туфли с квадратными носами на каблуке. На голове у "бывшей № 2" был ядовито-зеленый берет. Весь ансамбль наверняка призван был проиллюстрировать разнузданную фантазию новых законодателей высокой моды, но на Шарлотте эта знаменитая mixed-fashion выглядела тряпками с дешевой распродажи.

—Я тебя ни от чего не отвлекаю?

Он посторонился, приглашая ее войти. Она сняла куртку, под которой оказалась забавная финтифлюшка-майка —не майка, а не пойми что, вытащила пачку сигарет из сумки "под крокодиловую кожу", закурила и плюхнулась водно из двух кресел (Кратц, супердизайн, Марк купил их по ее наводке, заплатив —по дружбе! —тысячу евро за неудобные кусочки кожи, растянутые между металлическими трубками!), Шарлотта всегда так поступала, возвращаясь с очередного чертова коктейля, —их было так много в ее безумной пресс-секретарской жизни!