Читать книгу "Я убью тебя, менеджер! - Евгений Зубарев"

Марта еще раз яростно тряхнула головой, разбрасывая вокруг комочки грязи, выпрямилась и расправила грудь, как солдат на параде, и, упрямо сжав губы, заявила мне:

– Мы все равно идем в кабак! А денег у меня куча – я еще пять сотен поменяла.

Я отрицательно покачал головой:

– Марта, у меня всего штука рублей, а еще надо домой купить всякой ерунды. В следующий раз, ладно?

Марта была хорошо осведомлена о существовании у меня довольно неудобного в жизни психологического комплекса – везде и всегда я оплачивал счета за двоих, если был с женщиной. Это шло еще со студенческих времен, когда с деньгами было, мягко говоря, по-разному, и имело совершенно неясную этиологию – то ли я перед окружающими выкобенивался, то ли себе что-то доказывал, но правило было незыблемым и не подлежало обсуждению.

Впрочем, даже зная о моих дурацких комплексах, Марта любила меня дразнить – то ли на прочность испытывала, то ли просто развлекалась. Вот и сейчас она лишь ухмыльнулась и, скользнув рукой во внутренний карман пальто, вытащила оттуда увесистую пачку пятисотенных купюр:

– Ваня, пожалуйста, не лишай меня последних радостей жизни, – попросила она и, нагло глядя мне в глаза, подчеркнуто сексуально облизнула свои сочные, чувственные губы.

– Дрянь ты последняя, девка ты распутная, да еще и пьяница горькая, – укоризненно сказал я Марте, и она тут же радостно кивнула, легко соглашаясь с каждым моим ужасным определением.

Я задумчиво посмотрел по сторонам, вспоминая, что в этом городском районе есть недорогого и приличного, но из этого набора вспомнилась мне только круглосуточная пиццерия в двух остановках метро отсюда. Кстати, до дома Марты от той пиццерии – два шага.

– Так и быть, – сказал я строго. – Мы сейчас проедем в одно заведение. Но плачу все равно я. Поэтому пьем мы из расчета пятьсот рублей на все про все. Еще пятьсот я оставляю детям. Понятно?

Марта кивнула в ответ с таким энтузиазмом, что на меня полетело еще несколько комочков грязи. Я цепко взял ее за руку и повел в подземку, бережно прикрывая от кошмарных метрополитеновских дверей и осатанело толкающихся вечерних пассажиров часа пик.

На входе, а особенно на эскалаторе уже было видно, что в сегодняшний темный, холодный ноябрьский вечер все петербуржцы решили воспользоваться именно этой станцией метро, – народу было столько, что, когда эскалатор вынес нас на перрон, я не сразу нашел место, куда можно поставить ногу.

Через минуту плотный и жесткий поток пассажиров внес нас с Мартой в вагон метро и угнездил у дверей с противоположной стороны, где можно было стоять недвижимо, не отвлекаясь на пропускание пробивающихся к выходу пассажиров.

Марту я установил в самом углу вагона, закрыв ее своим телом от пассажиров, а она обняла меня за талию и положила голову мне на плечо.

– Папа, а почему мне дядя место не уступит? – послышался вдруг бодрый детский голосок, и я с любопытством повернул голову назад.

Совсем рядом с нами стояла девчонка лет пяти, держась за папу – молодого человека лет тридцати, при обязательной кожаной барсетке, а также в золоченых очках и аккуратном, даже манерном кашемировом пальто.

– Папа, ну почему же этот дядя не уступает место ребенку? – гневно повторила свой вопрос девчонка, быстро окинув взглядом пассажиров рядом в поисках поддержки.

Вагон настороженно замер, разглядывая коротко стриженного парня, сидящего точно напротив девочки. Парень грыз семечки, деликатно сплевывая себе в руку, а потом непринужденно выбрасывал шкурки куда-то под ноги пассажирам.

– Наверное, этот мужчина не джентльмен! – решительно сказал очкарик, глядя мимо стриженого парня на стенку вагона с рекламным постером какого-то телевизионного боевика. Там симпатичный мачо одним ударом ноги размазывал об асфальт сразу двух противных негодяев.

Пассажиры вокруг, судя по лицам, напряглись в ожидании неминуемой развязки. Мне тоже показалось, что очкарику кранты, – уж больно отмороженным и тупым выглядел рассевшийся на сиденье парень.

– Этот мужчина не джентльмен, – повторил очкарик и закусил губу, переведя взгляд на сиденье перед собой, откуда на его блестящие, идеально вычищенные туфли снова высыпалось немного кожуры от семечек.

– Дядя не джентльмен? А по-моему, этот дядя просто охуел! – отозвалась девочка и тяжело вздохнула, строго глядя в глаза сидящему напротив отморозку.

Парень подавился очередной семечкой и тут же гулко закашлялся, сложившись надвое. Потом он встал, и я увидел, какое у него стало красное лицо.

– Да садись ты уже, коза! Задолбала, понимаешь, тут галдеть! – сказал он девочке расстроенно и пошел толкаться к выходу, пряча глаза от пассажиров.

Вагон в ответ грохнул неожиданным и дружным смехом, и в нем сразу стало как-то свободнее и легче.

Марта с видимым удовольствием досмотрела сценку из-за моего плеча, потом обняла меня покрепче и сказала, мечтательно улыбаясь:

– Какие прикольные бывают девчонки, да?

Я с недоумением таращился на нее, осторожно растягивая губы в вежливой гримасе ответной улыбки.

Дети действительно бывают очень интересными, но при чем тут Марта, хотел бы я знать?

Глава двадцать девятая

Каким образом Татьяна Выхвын раздобыла мой номер мобильного телефона, я так и не понял, но она позвонила мне на мобильный в шесть утра и сказала, взволнованно сопя в микрофон:

– Мы хотим украсть еще несколько депутатов. Не подскажете, какие сейчас самые ценные? Нам говорят, что коммунисты дороже всех, потому что независимые, но как мы можем это проверить?

Я аккуратно сполз на пол с низкой кровати, стараясь не задеть мирно сопящую рядом Катьку. Потом я накинул на плечи один из двух зеленых халатов, валявшихся на полу, и опять, в который уже раз, не угадал – это оказался Катькин халат, который мне ровно по пупок.

Впрочем, разглядывать мои шоколадные гениталии в столь ранний час все равно было некому. Я прошел на кухню, стараясь не хлопать дверьми и не наступать на разный хлам вроде ботинок или радиоуправляемых джипов, разбросанный на пути от спальни до кухни.

– Татьяна, мнэ-э, Николаевна. Еще раз скажите мне, кого вы там собрались украсть? – спросил я уже во весь голос, усевшись голым задом на холодный с ночи стул.

– Да депутата мы хотим украсть, одного или двух, – деловито продолжила Выхвын, попутно бормоча в сторону невидимых мне собеседников какие-то невнятные комментарии.

– А зачем вам депутат? – спросил я, искренне недоумевая.

– Как это зачем? Депутаты очень полезными бывают! – захлопотала в трубке Выхвын. – Вот смотрите, Тотошкина украли, и сразу в прессе кричать стали про обнаглевший криминал. Про наших пропавших деток так не кричали. Поэтому мы тут посоветовались и решили, что, если еще одного депутата украсть, будут уже не только кричать. Наверное, искать тоже начнут. Как вы думаете? – спросила она, сделав осторожную паузу.