Читать книгу "Другой путь - Дмитрий Бондарь"

Я встретил его в аэропорте «Боумен-Филд». Это само по себе удивительно, потому что «Боумен» использовался для внутренних и частных рейсов, а что там делал Захар — мне было вообще непонятно.

— Привет, дружище! — крикнул Захар, стоя в проеме открывшейся двери замершего на площадке «Falkon 20F». Он быстро спустился по приставленному трапу и обнял меня: — Вот же как я соскучился!

— Зак, — недобро сказал я, — прекращай ломать здесь передо мной комедию и быстро признавайся, чего ты нарыл!

Он отступил на шаг:

— Сардж, ну что за дела? Я спешу, можно сказать, через полконтинента, а ты вот так странно меня встречаешь?

Я посмотрел на него внимательнее.

Бледный Захар производил впечатление ожившей Смерти. Он уже начал слегка лысеть — как и было обещано мне моими видениями, и я боялся, что при сохранении такого ритма жизни от него станут шарахаться в стороны все женщины, какие попадутся на пути. Под глазами черные круги, бескровные губы и лихорадочно блестящие зрачки — образ конченого кокаиниста в самом натуральном воплощении.

Я сказал ему:

— Неделю будешь сидеть здесь. Мне совсем не нужно, чтобы ты сдох. Так что там случилось?

— Как скажешь, босс, — смеясь, ответил Майцев. — Ничего важного, требующего личного присутствия где-нибудь за тридевять земель, на этой неделе не предвидится. С удовольствием попью с тобой пивко или бурбон. В общем, что нальешь.

— Зак, не тяни, гад!

— Пошли в машину, — заговорщицки подмигнув, предложил Захар и многозначительно показал мне небольшой кейс, что нес в руке. — Я поведу.

Он взял у меня ключи и сел за руль, а на пассажирское кресло бросил свой чемоданчик.

— Почитай.

Замки открылись одним движением, и передо мной оказались подшитые в скоросшиватель документы. Многие строчки в них были закрашены густой черной краской — вымараны имена, адреса, даты, но, пробежав глазами по первому листу, я уже понял, что мне привез Захар.

Между тем он вывел машину на шоссе, проехал по ней до первого свертка и заглушил мой «Форд» на обочине. Я читал. Спустя полчаса я оторвался от документов:

— Где ты это взял?

Захар улыбался как Джоконда — неподражаемо загадочно.

— Они, — он кивнул на бумаги, — обошлись нам в четыре миллиона долларов. Но оно того стоит, не так ли?

— Оно стоит намного больше. Где ты это взял?

Он взял верхний лист и прочел:

— «Университет… такой-то. Расходная ведомость за первое полугодие… какого-то… года». Слышал что-нибудь об этом заведении?

Еще не слышал, но непременно услышу. И больше чем о самом Университете я услышу об одном из его профессоров.

— Говори.

Захар тяжело вздохнул и начал свою повесть:

— Мы разговорились с одним выпускником этого университета. В Сингапуре. Кстати, среди тех, кто побывал в стенах этого почтенного заведения, очень много людей, добившихся значительных высот — от небезызвестного тебе русофоба и маразматика Бжезинского до Эрнеста Резерфорда. Одних нобелевских лауреатов пять человек! А сколько еще будет? Это я к тому, что все, чем они занимаются, — очень и очень серьезно. Давай заедем куда-нибудь, съедим по паре пончиков?

— Рассказывай. — Я был неумолим и желал знать все подробности прямо сейчас.

— Какой ты нудный, Сардж! — пожаловался мне Майцев. — Ну вот, стало быть, разговорился я с ним об инсайде. Знаешь же, как всякому трейдеру хочется попробовать этот запретный плод? И к моему удивлению, этот ученый китаец мне говорит… Ну давай заедем за пончиками, Сардж?

Я два дня не ел толком. Всего лишь за парой пончиков, а?

— Не умрешь, — безжалостно прервал я его мечтания.

— Как знать, как знать, — покрутил головой Захар, но продолжил: — Вот он мне и говорит, что на кафедре физики университета Макгилла был один чудаковатый физик, который всерьез занимался исследованием путешествий во времени. Вернее, конечно, он был не один, но это не важно — тему двигал именно Гарри Берзыньш!

Я «вспомнил» эту фамилию — она была из моего далекого будущего. Из две тысячи десятого года!

— И я поехал в Монреаль, — продолжил Захар, — потому что мне стало чертовски интересно посмотреть на этого безумца, да и мало ли что… Я встретился с ним.

— С Гарри?

— С Гарри, — подтвердил мою догадку Майцев. — Эти документы я купил у его помощника, прекрасно себе представляющего их ценность. Он запросил за них пятьсот тысяч. И если ты был внимателен, то заметил, что Берзыньшу вроде бы как кое-что удалось сделать. Правда, университет не выделил ему финансирования на дальнейшие исследования по этой теме, и ее пришлось временно свернуть два дня назад. Понятно, что моими стараниями произошло сие траурное событие? И этот отказ от дальнейших исследований в стенах Университета стоил нам еще три с половиной миллиона.

Я задумался на несколько минут, а Захар в это время пялился на остановившуюся на противоположной стороне дороги блондинку в синем «Плимуте». Она вылезла из машины и подошла к нам, притащив с собой какую-то карту. Захар сначала опустил окно, а потом и вовсе вылез из машины, объясняя красотке правильную дорогу — за три года он стал здесь практически своим.

— Ну вот, помог бедняжке, — сказал он, вновь усаживаясь за руль. — Что надумал?

— Ты молодец, Захарка. — Я не мог его не похвалить. — Ты все правильно сделал. Умница. Я на самом деле кое-что вспомнил. Наш Гарри и будет тем человеком, что совершит этот фокус с переносом памяти. Он намудрит что-то там с квантами, гравитацией и прочей физикой и придет к выводу, что перенос материальных тел и энергии ни в будущее, ни в прошлое невозможен. А вот сообщить информацию вполне можно. Но только между одним и тем же биологическим объектом. Сначала это были крысы, точно знавшие, куда следует идти в стеклянном лабиринте, чтобы найти сыр. Потом это были макаки, легко находящие спрятанные вещи. Последним подопытным добровольцем был я. И, судя по тому, что я всегда в курсе всех происходящих изменений — эксперимент еще продолжается.

— Это и мне понятно стало, когда я ознакомился с материалами, — сказал Захар. — Так что делать с ним будем? Пока что он, весь из себя обиженный, что ему не дали работать над темой, ушел в отпуск. Но ведь мир — штука странная. Оставлять этого Берзыньша одного никак нельзя. А если он придумает в будущем найти еще одного подопытного? С кем нам придется тогда столкнуться? Я против такого развития событий.

— После нашего октября мы сами предоставим ему все условия для работы. Я его немножко знаю — он будет работать как одержимый — ради идеи и результата. Если ему это позволят. Пусть работает под присмотром.

— Вот и я что-то такое предполагал, — согласился со мной Майцев. — А сейчас за пончиками?

К началу августа общая стоимость активов, поступивших в наше управление, превысила девять миллиардов долларов. Нам приходилось едва ли не ежедневно отправлять Кручине для отчетности по пять-десять-двадцать миллионов, но мелькнув в его документах, они снова возвращались к нам.