Читать книгу "Сталь и пепел. Русский прорыв - Вадим Львов"

– Конечно! Дескать, обойдетесь, вы и так победили там и здесь…

– Вот именно, Роб. Русские бывали много раз биты, они быстро учатся на своих и чужих ошибках. На чужих, к слову, чаще… Наши же «высоколобые» из группы психологической войны утверждают, что у русских какой-то пассионарный взрыв. Что это такое, хрен знает, но дерутся «иваны», как черти. У нас в пехоте треть солдат вообще за гражданство служит. По-английски – ни бум-бум, сержанты их на испанском учат. Еще половина – откровенная шпана. Отстреливать мартышек с куфиями на башке еще могут. Воевать на равных с русской пехотой – вряд ли. Это показали уже первые бои.

– Пятый корпус?

– Его просто раздавили. 170-я пехотная и 173-я воздушно-десантная бригады, вместе со штабом корпуса, сидят в котле под Варшавой. 172-я бригада Арни Меллоуна разбита полностью, остатки здесь, рядом с Познанью. Второй кавалерийский полк – тоже. От него остался один номер.

– Что с Меллоуном?

– В плену. Не самая хорошая новость для воюющей нации. Об этом пока молчат. Считается, что он тяжело ранен и находится в коме.

– Да… Думал, здесь немного проще обстановка. Получается, попали из кипящего котла прямо на сковородку. Что думаешь по поводу пропавших русских бригад?

– Не знаю, Роб. Здесь что-то не так. Будем думать. А времени мало, очень мало.

– Надо послать пешую разведку, Гарт. Пусть спецназ прогуляется в русский тыл по старинке. Может, чего увидят. «Иваны» – мастера маскировки и дезинформации. Нельзя доверять только космической и электронной разведке.

– Так и сделаем. Ты понял, что тебя ждет в ближайшие дни, Роб?

– Не первый год служу. Ты собираешься пробить коридор к Варшаве и освободить пятый корпус?

– Не только. Удара будет три, и на всех направлениях. Надо смешать русским карты.

– Сил хватит, Гарт? Я сомневаюсь, да еще ВВС…

В этот момент раздался осторожный стук в дверь.

– Входите, Кьюэлл, не топчитесь за дверью! – гаркнул главком.

В кабинет зашел первый лейтенант Сэмуэл Кьюэлл, адъютант Беркли. Мальчик из богатой семьи афроамериканских баптистов из штата Луизиана, с хорошими связями в столице, естественно. Беркли относился к навязанному сверху адъютанту настороженно, подозревая того в наушничестве и гомосексуализме. И не без оснований, надо сказать. Птенцы саксофониста-демократа Клейтона, мать их…

– Сэр, сообщение по линии правительственной связи – особой важности, лично для вас.

– Понял. Иду. Генерал Коун, увидимся в штабе корпуса через тридцать минут.

В штабе третьего корпуса, развернутого в местечке Гнезно, царило нервическое возбуждение, связанное с предстоящими боями и нынешнем обустройством. Бегали штабные клерки, угрюмо вышагивали, сжимая пачки бумаг, офицеры-интенданты.

Огромное количество техники, прибывшей на место, надо было рассредоточить, замаскировать, перекрасить из желтого пустынного камуфляжа, неуместного в Восточной Европе, в пятнистый, коричнево-зеленый, заправить топливом под завязку и загрузить боеприпасами. Почти сотню тысяч человек в форме следовало тоже как-то обустроить на новом месте, разместить в жилых блоках, наладить питание и снабжение дистиллированной водой, колой, презервативами и жвачкой. Поэтому следом за стальным наконечником из бронетанковых, пехотных и механизированных батальонов тянулось древко из десятков тысяч грузовиков, армейских и арендованных, перевозящих все необходимое для американского солдата.

Генералу Коуну нравилась вся эта полевая суета. Значит, скоро в бой, удастся размять свои старые кости. Будучи военным в пятом поколении, Коун искренне считал, что единственное предназначение армии – воевать. Если нарушены интересы его страны, пусть напомаженные шишки из Госдепа отвалят в сторону и дадут спокойно работать армии США. Рузвельт был прав, отправившись в Европу бить Гитлера. Жаль только, не добили тогда же и русских. А ведь была такая возможность! Русские после войны с Германией еле держались на ногах. Но прошляпили…

Проезжая на командирском двухосном «Кугуаре-Н» мимо боевой группы «Железные кони» первой кавалерийской дивизии генерала Аллена, Коун приказал остановиться. Громоздкий «Абрамс» М1 А2 SEP, возглавлявший ротную колонну 1/5 кавалерийского полка, не сумев вовремя затормозить, вылетел на обочину, всмятку раздавив фермерский трактор.

Пожилой фермер-поляк с негодованием бегал, потрясая кулаками и пытаясь докричаться до экипажа. Двое сержантов военной полиции пытались его оттащить к своему «Хаммеру» и пропустить колонну дальше. На помощь старику бросилось два десятка женщин и подростков, работавших в поле, началась потасовка.

Мгновенно образовалась пробка, со всех сторон раздавались возмущенные гудки и отборные ругательства. Не дай бог, авианалет или ракетный удар, вся дорога превратится в братскую могилу для людей и техники.

– Останови! – приказал Коун водителю, выпрыгивая на землю. К нему тут же подбежал второй лейтенант военной полиции и лихо откозырял.

– Что у вас здесь за затор! Немедленно примите меры и разблокируйте дорогу. Если необходимо, применяйте силу.

– Есть, сэр! Но местные жители будут…

– Плевать. Здесь война, а не маневры в Мохаве. Очистите дорогу! У вас ровно пять минут!

Дождавшись, пока полицейские пинками и выстрелами в воздух разогнали крестьян, колонна бронетехники двинулась вперед. Бронеавтомобиль генерала, рыча двигателем, обогнал танки по обочине, выскочил на перекресток и повернул на северо-восток, в расположение основных сил, выдвинутых на направлении будущего сокрушительного удара.

Вся местность вокруг Гнезно была оцеплена американской и польской военной полицией, старшие офицеры передвигались исключительно на хорошо защищенных машинах. Как сейчас Коун. Вместо стандартного «Хаммера» приходилось пользоваться тяжелым MRAP по соображениям безопасности. Тылы союзников кишели дезертирами, беженцами, бандитами и русскими диверсантами. Сутки назад колонну 1-й пехотной дивизии, везшую продукты и воду, атаковала огромная толпа беженцев. Шесть машин было остановлено и разграблено. Неделю назад в засаду угодил командир польской бронекавалерийской дивизии генерал Сенкевич вместе со штабной колонной. Генерал и оба его заместителя погибли.

Короткий брифинг открыл лично Беркли, успевший за полчаса доехать до штаба третьего корпуса. Оглядев многочисленных генералов и полковников, рассевшихся на складных стульях внутри огромной пятнистой палатки, похожей на шатер падишаха, Гарнет Беркли поднял руку, требуя тишины. Через секунду гул голосов стих, стало слышно, как работают кондиционеры и компьютеры.

– Приветствую всех на польской земле, господа! Счел необходимым встретиться с командованием вверенных мне подразделений. Как вижу, лица здесь в основном мне хорошо знакомы по предыдущим кампаниям. В двух словах, господа, война с русскими, которая должна была случиться четверть века назад, случилась сейчас.

– Как дела, Филиппе? Кэти родила? – Беркли приветственно махнул рукой бригадному генералу Бьянки, которого знал еще по «Иракской свободе».