Читать книгу "Одна ночь в Венеции - Валерия Вербинина"

Положив трубку на рычаг, баронесса сидела несколько минут, напряженно о чем-то размышляя. Потом вскочила.

– Антуан! Съездите на вокзал и возьмите мне билет на ближайший поезд до Венеции. Да, я знаю, что прямого сообщения из Парижа нет, но мне очень туда нужно. И чтобы я уехала не позже, чем сегодня вечером. В общем, устройте как-нибудь, чтобы поменьше пересадок.

Через час Аделаида Станиславовна заглянула к дочери и с изумлением обнаружила, что та собирает чемодан. Вообще-то баронесса Корф принадлежала к тем людям, которые возят с собой либо много багажа, либо почти ничего. На сей раз она решила ограничиться необходимым минимумом.

– Куда это ты собралась? – в удивлении спросила старая дама.

– В Венецию.

– А как же Новый год? Мы ведь собирались отмечать его вместе! Ты, я, Казимир, Ксения, Саша…

– До русского Нового года еще далеко, – отмахнулась Амалия. – Не волнуйся, я быстро вернусь.

– Из Венеции? Да туда добираться с тремя пересадками, не меньше! Девочка моя, что ты задумала?

– Ничего. Просто мне нужно побывать в Венеции, только и всего.

Аделаида Станиславовна всплеснула руками, но от дальнейших расспросов удержалась, по опыту зная: если дочь что-то решила, отговаривать ее бесполезно.

Это длительное и непростое путешествие осталось в памяти Амалии как один короткий миг. На самом же деле она прибыла в Венецию совершенно измотанная и сразу отправилась в знакомый отель.

Так как традиция отмечать Новый год за границей обрела на тот момент не слишком много поклонников, ее любимый номер оказался свободен, и баронесса смогла без помех его занять.

– Джулиано, я бы хотела навести кое-какие справки, строго неофициально. Понимаете, дело в том, что я ищу одного человека…

Портье выслушал ее и обещал все разузнать как можно скорее.

Вечером Амалия вышла на улицу, если можно так назвать небольшую полоску тротуара вдоль канала, и отправилась на стоянку гондол. С моря дул холодный ветер, и вообще волшебный город казался неуютным, а также – по правде говоря – чрезвычайно грязным. Но вот на соседнем канале кто-то запел, протяжно и печально, и наша путешественница вмиг позабыла про все на свете – точнее, про все, кроме того, что привело ее сюда.

– Синьора, мы прибыли…

– Вот, возьмите. Сдачу оставьте себе.

– Благодарю вас, синьора, вы очень щедры!

Гондольер высадил пассажирку недалеко от нужной ей гостиницы и уплыл, ритмично подгребая веслом. Вновь подул ветер, и баронесса поежилась.

«Как же здесь сыро и мрачно зимой… брр! Совсем не похоже на Париж, хотя там тоже холодно. Впрочем, Париж я люблю в любое время года. Что есть, то есть».

Из гостиницы вышла парочка, переговариваясь с типично итальянской живостью. Потом появился хорошо одетый господин с тростью, уверенно помахивая ею при ходьбе. Сердце у Амалии екнуло.

«Он? В потемках очень похож на брата… Но как проверить?»

И баронесса последовала за мужчиной.

Незнакомец не садился в гондолу, предпочитая двигаться по суше, идти по набережным и узеньким мостам, нависающим над черной водой. Судя по всему, господин давно не был в Венеции и не знал, что многие сухопутные улицы здесь заканчиваются тупиками, а по воде добраться из одной точки в другую гораздо проще и быстрее. Как раз в то мгновение, когда мужчина уперся в один из таких тупиков и озадаченно нахмурился, соображая, что делать дальше, Амалия и решилась подать голос.

– Анатолий Сергеевич?

Незнакомец живо обернулся.

Это был граф Павел Ковалевский.

Глава 28

Последние штрихи к портрету

Баронесса узнала его сразу, хотя он сделал все, чтобы походить на своего младшего брата: сбрил усы, надел очки и изменил прическу. Граф легко мог обмануть молодого инспектора Мерлена, но не Амалию, пусть даже до сей поры видевшую его всего лишь раз в жизни и то мельком.

– Надо же, какой сюрприз, Павел Сергеевич, – проговорила она, оправившись от изумления. – А ведь мы все считали вас умершим… зверски убитым, если быть точной. Вы не узнаете меня? Я баронесса Корф. Мы встречались с вами когда-то на благотворительном вечере у князя Кочубея.

Граф молчал, но по его лицу Амалия видела, что тот лихорадочно соображает, как ему поступить. Теперь, когда его узнали, отпираться вообще-то не имело смысла.

Баронесса рассчитывала получить от него кое-какие объяснения. Ведь этот человек провел всех: Папийона, Левассёра, даже ее саму. Пока ехала в Венецию, она была убеждена, что за всем случившимся стоит Анатолий Ковалевский, который вовсе не так серьезно болен, как думают окружающие. Но теперь, в венецианском тупике, слабо освещенном светом единственного покосившегося фонаря, Амалия поняла, что с самого начала была не права.

Как, ну вот как она могла упустить из виду то, что ей повторяли почти все, – что граф Ковалевский умен и мстителен и вовсе не принадлежал к числу людей, которые дают себя провести? Павел Сергеевич абсолютно не подходил для роли жертвы, это прямо-таки бросалось в глаза!

– Да, я помню, – только и сказал граф, кивнув. А затем рассмеялся, показав зубы, мелкие и ровные. Но в смехе его сквозило беспокойство. – И что же вы намерены делать теперь, сударыня?

– Для начала – выслушать ваш рассказ.

– О чем?

– О том, как вы поняли, что Мария Туманова не любит вас и никогда не полюбит, что бы вы для нее ни делали. О том, как замыслили ее погубить – с ее же помощью, хотя женщина вовсе не подозревала об этом. Кстати, вы уже наведались в филиал?

– В какой филиал? О чем вы?

– Я говорю о филиале страховой фирмы «Бертен, Арнольди и компания». Ведь вам же известно, что страховку можно предъявить к оплате в любом филиале фирмы, не так ли? Газеты уже сообщили о казни Марии Тумановой, а для вас смерть бывшей любовницы означала миллион франков. Потому что все помнили про то, что вы застраховали жизнь в ее пользу, но никто даже не вспомнил о второй страховке, а она действительна. И если бы граф Ковалевский не смог получить деньги, за ней смогли бы явиться его наследники… а в качестве преданного брата Анатолия вы и являетесь таким наследником.

Амалия с расстановкой хлопнула в ладоши несколько раз.

– Браво. Ваш случай достоин того, чтобы войти во все учебники по криминалистике или стать романом, настолько он превосходит все, на что способно обычное воображение.

Глаза графа сверкнули.

– Я пошел на это вовсе не из-за денег, что бы вы там ни говорили.

– Но тем не менее не собирались от них отказываться, верно?

– Не вижу причин отказываться, – опять со смешком ответил Ковалевский. – Мария собиралась нажить состояние на моей смерти, и, по-моему, только справедливо, если бы я обошелся с ней точно так же.