Читать книгу "Банды Нью-Йорка - Герберт Осбери"

На Бродвее, между Сорок второй и Сорок третьей улицами, находилось кафе «Редпат», в котором бармены готовили удивительные коктейли. Гостиница-бар «Астор» на Сорок четвертой улице (теперь, увы, там аптека и магазин, где продают одежду) славилась своим фирменным коктейлем, представлявшим собой смесь виноградного сока и шведского рома, а на Рождество – огромными чашами с гоголь-моголем, который готовили Том и Джерри. Одним из лучших ресторанов в городе был ресторан Черчилля на пересечении Бродвея и Сорок второй улицы, там было отличное шоу-кабаре; его владелец, капитан Джим Черчилль, был известной личностью в городе. На пересечении Седьмой авеню и Пятидесятой улицы, в трех кварталах к северо-востоку от ресторана Черчилля, находился «Сад», излюбленное место школьников и приезжих, так как там показывали самое зажигательное шоу в городе. Десятки кабаре, кафе, ресторанов и баров располагались по всему Бродвею, и везде были смех, музыка, жизнь и огни, в то время как сегодня там царит однообразие ларьков с апельсиновым соком, забегаловок и безвкусных кинотеатров.

Среди самых широкоизвестных и шикарных игорных домов на Бродвее числились заведения Честного Джона Келли, Вильяма Бустида, Сэма Эмери, Дэвида Дженсона, Динки Дэвиса и Джона Дали; а на другом конце города, за Пятой авеню, в восточной части Сорок второй улицы, в доме № 5, находилось заведение Ричарда Канфилда. Канфилд приобрел и кабак в Саратога-Спрингс, открытый Джоном Моррисеем в 1867 году, и добавил к нему ресторан, итальянские сады и картинную галерею, самой знаменитой картиной в которой был портрет самого Канфилда, написанный его другом Джеймсом Мак-Нейлом Вистлером. Игорный дом Канфилда на Сорок четвертой улице был одним из самых популярных в Соединенных Штатах; на него не покушались до осени 1902 года, до тех пор, пока, как полагают люди, один из членов семьи Вандербилд за одну ночь не проиграл там 100 тысяч долларов. Естественно, поднялся шум, а несколько дней спустя, 1 декабря 1902 года, в казино провел облаву Уильям Траверс, окружной прокурор, который начал войну против игорных домов, в результате чего многие из них были закрыты. Год после этого казино Канфилда не работало, но в конце 1904 года оно снова открылось на короткое время, а затем Канфилду в суде было предъявлено обвинение в том, что он обычный мошенник. Его признали виновным. Заплатив штраф в тысячу долларов, он отошел от дел, закрыв также и ресторан в Саратоге. Еще десять лет после этого игорный дом использовался в своем прежнем качестве, но Канфилд уже не имел к этому никакого отношения. Умер он в 1914 году, в метро. По оценкам налогового департамента, он оставил состояние в 841 485 долларов.

Честный Джон Келли приобрел свое прозвище в 1888 году, когда, будучи судьей на бейсбольном матче, отказался принять взятку в размере тысячи долларов, за которые он должен был судить в пользу команды из Бостона в игре с командой из Провиденса. Он приехал в Нью-Йорк в конце 1890-х и открыл свой игорный дом, постепенно распространив свой бизнес и на другие части города. Самым известным из его кабаков было здание из бурого песчаника в западной части Сорок второй улицы. Оно все еще представляет интерес для туристов, которые считают его достопримечательностью города. На протяжении всей своей карьеры Келли отличался тем, что находился в плохих отношениях с полицией и часто хвастался, что из-за своего отказа платить за защиту постоянно вынужден был покупать запасные окна и двери взамен сломанных негодующими полицейскими. Самый разрушительный набег на игорный дом Келли произошел в 1912 году, когда отряд полицейских, вооруженных топорами, пожарными баграми и монтировками, разгромил все двери, окна и мебель. Келли после этого закрыл заведение на Сорок второй улице и открыл клуб «Вендом» на западе этой же улицы, сохранив, однако, свое право владения и предыдущим домом, и полиция всегда подозревала, что он продолжал использовать его в качестве игорного. С 1918-го по 1922 год, пока Ричард Е. Энрайт был комиссаром полиции, вооруженный полицейский круглосуточно дежурил перед зданием. Келли в конечном счете продал его какой-то республиканской политической организации. В последние годы жизни он имел бизнес на Палм-Бич, в штате Флорида, но без особого успеха. Умер Келли 28 марта 1926 года, в возрасте 70 лет.

До сих пор не существует доказательств, что клиентами Большого Джека Зелига были Канфилд Келли и Бастид, хотя полиция и получала доклады о том, что Монах Истмен получал заказы от Канфилда и что Зелигу платили значительную сумму денег, чтобы его боевики не подходили к казино Честного Джона. Главная часть игорных доходов Зелига шла из второсортных заведений, таких, которыми управляли, например, Лысый Джек Роуз, Харри Валлон, Бридж Веббер, Сэм Шепс и Герман, он же Бинси, Розенталь. Все они были так или иначе связаны с делом Бекера – Розенталя. Связь с этим делом Розенталя была наиболее очевидной: его убили.

В поисках подходящей работы для гангстера, такой, как взрывы, налеты, стрельба и избиения, Большой Джек Зелиг обрел себе конкурента в лице не кого иного, как Пола Келли, который переехал из Гарлема примерно в 1910 году и открыл на Седьмой авеню «Новоанглийское общество» и «Драматический клуб». Там размещался штаб остатков его банды, и в последующие два года его люди стали значительными фигурами в театральном квартале, и полиция считала их ответственными за многие драки и перестрелки. Детективы часто совершали облавы в заведении Келли по приказам окружного прокурора и других честных чиновников департамента полиции, но у них никогда не было достаточно доказательств, чтобы закрыть его. Келли, казалось, всегда знал о готовящемся визите и неизменно встречал детективов у парадной двери или на улице, а затем церемонно провожал их в дом. Но они никогда там не находили ничего предосудительного, кроме разве что дюжины головорезов, которые мирно играли в шашки или в домино.

У Германа Розенталя всегда были неприятности – то с полицией, то с конкурентами. Впервые он появился в преступном мире в качестве букмекера на ипподроме, а в 1910 году открыл игорный дом рядом с заведением Кулоффа на Лонг-Айленде. Но вскоре туда нагрянула полиция, так как Кулофф обладал большим влиянием и возмутился попытками Розенталя перехватить его клиентуру. После этого Розенталь перенес бизнес в клуб «Геспер» на Второй авеню и сразу же оказался в контрах с Бриджи Уэббером и Сэмом Полом, которые с успехом вели дела в «Сан-Суси мюзик-холл» на Третьей авеню, около Тринадцатой улицы. Положение дел ухудшилось, когда двое гангстеров Большого Джека Зелига поймали Уэббера и сильно избили его; с тех пор на протяжении нескольких лет практически каждый полицейский, политик и воротила игорного бизнеса в городе имел что-то против Розенталя. Он открыл заведение в западной части Сто шестнадцатой улицы, но оно вскоре было закрыто полицией; затем завел более утонченный бизнес на Сорок пятой улице около Бродвея; туда частенько наведывалась полиция, и дважды игорный дом взрывали. Но, согласно свидетельским показаниям Джека Роуза на суде по делу Бекера – Розенталя, последний в конечном счете заключил мир с полицией, согласившись, чтобы лейтенант Чарльз Бекер стал его партнером. В течение нескольких месяцев Розенталь процветал, но в марте 1912 года он вызвал недовольство со стороны Бекера, отказавшись заплатить 500 долларов за защиту его агента по печати и рекламе, которого обвиняли в убийстве человека во время облавы в одном игорном доме.