Читать книгу "Неучтённый фактор - Олег Маркеев"

Максимов подождал, пока Юрка, пришедший со стороны Речного, не раствориться в пьяном сообществе "лужков". Перешел через дорогу и вломился в чахлые кусты. Переступил через мужичка в линялой тельняшке, заляпанной желтыми подтеками, устало прикорнувшего на картонке. Счастливец уже не ощущал ни холода, ни сырости, ни вони. Он пребывал в алкогольной Вальгалле, героически пав со стаканом в крючковатых пальцах.

Компания, расположившаяся на двух бревнышках, настороженно уставилась на Максимова. Мужики варганили горячую закуску на чадящем костерке. Судя по литражу бутылок, банок и кружек, напиться собирались качественно.

– Бог в помощь, славяне! – находу приветствовал их Максимов.

Чистокровных славян в компании было меньше половины. Но все дружно закивали. Заулыбались, выставив плохе зубы.

– И тебе, браток! – подбросил мужик, ковырявший прутиком в углях.

Произнес в меру приветливо, но ровно настолько, чтобы не заманить чужака к столу.

Максимов по тропинке, петлявшей вдоль обрыва, вышел на пляжик. На мокром песке мужики накрыли с десяток "полян". Каждая компания пила свое и на соседей пока не бросалась.

«Еще не вечер», – улыбнулся Максимов.

Он с наслаждением вдохнул сырой озерный воздух. Близость воды и леса не могли перебить миазмы загаженных кустов, кислый пивной дух и плотная кисея табачного дыма, висевшая над гомонящей сворой "лужков".

Подумал, что все, кто пожил на воле, подсознательно тянется к малейшим кусочкам дикой природы, чудом сохранившихся в бетонных катакомбах города.

«Надо быть осторожнее. По этому признаку можно спалиться по счету раз».

Юрка уже успел отовариться в баре. Вышел из павильончика с двумя литровой фляжкой "Клина". Осмотрелся и направился к компании "лужков", облепивших шаткий столик.

Максимов подошел к столику. Встретился с Юркой взглядом. Достал из кармана плоскую фляжку. Юрка, подумав, кивнул.

Компания к их переглядкам отнеслась с равнодушием. Решили, что эти двое скоперировались на "пиво с прицепом". Ничего необычного. А фляжка крохотная, чтобы делить водку больше, чем на двоих.

Они отошли в сторонку, присели на котрочки, как сидят зеки и спецназовцы. По разу отхлебнули из фляги. Поморщились. Пиво и без них разбавили спиртиком.

Максимов вытер губы.

– За тобой "хвост". Темно-синий "фольксваген". Работают одной бригадой. Мужик, с меня ростом, плотный, обут в коричневые ботинки. Пацан, выше тебя, худой, чуть сутулиться, при ходьбе загребает правой ногой, в армейских бутсах. В машине был еще кто-то, очевидно, резервный. Разглядеть не мог.

Юрка улыбнулся.

– Еще с ними тетка. Ехала со мной в автобусе. Тридцать с гаком. Ходит, как утка. Сапоги черные, подошва сплошная.

Максимов удовлетворенно кивнул. Это он научил Юрку запоминать не одежду "наружки", а манеру ходьбы и обувь. Одежду можно быстро поменять, походку и обувь – гораздо труднее.

– Что скажешь?

Юрка пожал плечами.

– Стремно, конечно. Но…

– Где тебе навесили "хвоста"?

– У явки.

– Вот тебе и "но".

Юрка отхлебнул из фляги. Прополоскал рот пивом, выплюнул пенной струей.

– Дай водки, Макс.

– Потом. Как было на явке? Кваритира его?

– Да. Подходит, как нож к ножнам. Кстати, у Бетховена астма. Или типа того. Сипит и кашляет, почти задыхясь. С баллончиком постоянно ходит.

– В том же кармане держит стрелялку.

– Возможно.

– Трюк старый.

Максимов прикрыл веки.

Очетливо представил себе перегруженную мебелью квартирку. Плотные гардины на окнах. Затхлый запах болезни. Концентрированный запах менола. Полки с книгами. Книги стопками на полу. Лежащие в самых неподходящих местах. Кухня, в которой нехотя и неумело готовит хозяин.

Облысевший до неопрятных клочков волос над ушами, крупный пожилой мужчина шаркает по квартире на отекших ногах. Подолгу неподвижно сидит в кресле. Положив листок бумаги на колено, задумавшись, чертит какие-то одному ему понятные знаки. Никто не знал, откуда он черпает информацию, загруженную в крупную породистую голову. Никто не мог представить, какая адова работа мысли кипела под черепной коробкой.

Бетховен был мифом незаконных вооруженных формирований. Считалось, что его наводки безупречны. Потери списывали на неизбежный процент неудачи. В которых никто и никогда не винил Бетховена. Прямого выхода на Бетховена не было. Исключение составляли только "исполнители приговора". Только им, и то, прошедшим сито контрразведывательного прикрытия, позволялось войти в личный контакт с Бетховеном. Приговор Трибунала только указывал цель. Бетховен рассчитывал выход на выстрел и пути отхода.

– Макс, может, мы зря мандражируем? Мы же не знаем, чей "хвост"!

– Сейчас свинтят, все разом узнаешь, – ровным голосом произнес Максимов, но Юрка замер, как от окрика.

Максимов взял в руку флягу. Выдохнув, сделал глоток.

– Уф, ну и гадость!

Он сунул в губы сигарету. Прикурил.

– Что ты решил, Юрка?

– Я иду в Домен. Ребята у Антона надежные, прикроют, если что.

Максимов выдохнул дым. Покачал головой.

– Вопрос не в том, готов ли ты достойно принять смерть. Сможешь ли ты погибнуть по-глупому, сознательно подставившись.

Юрка нахмурился.

– Это как?

– Сейчас ты мышонок в мышеловке. А можешь стать косочком сыра.

Максимов придвинулся и быстро зашептал ему на ухо.

Отстранился. Заглянул в зеленые с рыжими крапинками глаза. В Юркиных глазах сначала мелькнуло удивление, потом откровенный страх, потом бесшабашная отвага.

– Ну ты, Макс, даешь!

– Иными словами, я ни чуть не хуже Бетховена. Разница незначительная: он хочет, чтобы ты сделал все тихой сапой, а я прошу нашуметь по максимуму.- Максимов покатал в губах сигарету. – Выбор за тобой.

Юрка, не медля ни секунды, кивнул.

– Еще раз подумай.

Юрка снова кивнул.

– Сейчас нет ни меня, ни твоих друзей, ни Трибунала. Никого. Ты один. Слушай только себя. Почувствуешь хоть малейшую слабину, откажись.

Максимов не отпускал взглядом Юркины глаза. Даже тени смертной тоски не увидел.

– Я иду, Макс.

Максимов подождал немного, потом кивнул.

– Пусть так и будет!

Он поставил флягу на землю. Свою фляжку с водкой протянул Юрке.

– Пригодится. До темноты посидишь в лесу. Постарайся не схлестнуться с бомжами. Время зря не трать, потренируй растяжку и баланс. Пригодится. Альпинистскую подготовку не растерял?