Читать книгу "Апокалипсис Томаса - Дин Кунц"

Когда Семпитерно упал и скрючился зародышем в утробе Смерти, я взглянул на мальчика, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Наши взгляды на мгновение встретились. Может, в моих глазах он увидел гораздо больше прожитых лет, чем отражалось на моем лице, как и я увидел это в его.

Потом я отвернулся от него и направился к служебной двери, через которую мы вошли в библиотеку. Не нашел за ней длинного, тусклого коридора, по которому мы пришли. Его заменил короткий коридор, напрямую ведущий в большую гостиную, теперь ярко освещенный. Никакой другой коридор от него не отходил.

Сколько бы уродов ни бродило по Роузленду, нам следовало побыстрее покинуть особняк до его превращения в такую же угрозу, как желтоглазая стая.

Глава 46

За каждым углом таилась опасность, за каждой дверью — угроза, царящая в доме тишина дышала бедой. Может, убили трех уродов, может, только двух. Может, в дом проникли три урода, может, шесть или двенадцать, а то и все двадцать четыре. Если кто и знал точное их число, то не я. Джэм Дью, миссис Теймид и Семпитерно покинули этот мир, возможно, и шеф Шилшом. Генри Лоулэм заперся в сторожке. Оставались Виктория и Константин, парочка, для которой вечная любовь — так она это называла — переросла в любовь к убийствам.

Моя интуиция, обычно более надежная, чем логика, подсказывала мне, что куда бы мы с Тимоти ни пошли, путь наш будет таким тернистым, что в сравнении с ним долина смертной тени[36]выглядела курортным местечком. Мне предстояло убивать, посколько вопрос стоял ребром: убей ты, или убьют тебя, и я не рассчитывал, что уроды окажут мне услугу, убив троих оставшихся обитателей Роузленда.

Мы двинулись из библиотеки на кухню, стараясь держаться больших коридоров и комнат, избегая служебных помещений, потому что я им больше не доверял, не знал, куда они могут нас вывести.

Я хотел вернуться в мавзолей, а оттуда по территории поместья добраться до гостевой башни. С того самого момента, как Тимоти рассказал мне о хроноскафе, опасная идея никак не желала выходить у меня из головы. Сначала она неопределенным призраком маячила на периферии сознания, но потом приблизилась, полностью оформилась и потребовала диалога.

Если бы я воспользовался этой мыслью, ничего бы хорошего не вышло. Я бы уничтожил себя и навечно расстался с тем единственным, что давало мне надежду после моего самого ужасного дня в Пико Мундо. Но я не мог поставить эту мысль к стенке и расстрелять. Не удавалось закатать ее в асфальт здравого смысла или засунуть в шкатулку забывчивости. Идея может быть самой опасной из всех возможных, если обещает тебе ни с чем не сравнимое счастье, к которому ты так долго стремился.

Когда мы прибыли на кухню, морально я уже подготовился к тому, что увижу растерзанного Шилшома, его внутренности, развешанные по кухонной утвари, и голову, лежащую на разделочной доске у раковины. Но кухня не превратилась в скотобойню. Вероятно, его предсмертный крик донесся до нас из какого-то другого помещения.

Открыв дверь задней служебной лестницы, я услышал тяжелые спускающиеся шаги, фырканье и похрюкивание более чем одного урода. Тень монстра, идущего первым, упала на стену, опережая его на шаг-другой.

Убежать из кухни мы не успевали. Я метнулся к буфетной, толкнул в нее Тимоти, последовал за ним, закрывая дверь.

За мгновение до того, как мы влетели в буфетную, Виктория Морс, освобожденная от пут и кляпа, вошла в нее со стороны кабинета шефа и тоже закрыла дверь. Она удивилась нам ничуть не меньше, чем мы — ей. Я уже поднимал «беретту», но она успела схватить Тимоти за свитер, дернула на себя и приставила пистолет к его шее.

Я нацелил «беретту» ей в голову, но стрелять с расстояния в шесть футов не решился, поскольку понял, что у нее пистолет двойного действия, и половину пути спусковой крючок уже прошел. Когда пуля попала бы ей в голову, она могла рефлекторно нажать на спусковой крючок и убила бы Тимоти, даже если бы я уже прикончил ее.

С другой стороны, опусти я пистолет, она могла попытаться застрелить меня, пусть даже выстрел и выдал бы уродам наше местонахождение. Ситуация сложилась патовая.

Глаза Тимоти широко раскрылись от страха, губы он плотно сжал, словно решил и показать себя храбрецом, и выжить. Но я тревожился, как бы он не пришел к выводу, что в исполнении его заветного желания Виктория вполне может заменить собой хроноскаф: один выстрел, и его неестественно долгое и печальное детство оборвется смертью, и он обретет покой, уготованный ему судьбой в 1925 году.

Фыркая, недовольно рыча, подозрительно все обнюхивая, уроды прибыли на кухню, напоминая трех медведей, обнаруживших пустые миски, из которых Златовласка съела всю кашу.

В руке, которой Виктория прижимала к себе Тимоти, она держала ключ на розовом пластиковом кольце. «Возьми его, — прошептала она, по-прежнему красивая, как эльф, а в ее светло-синих глазах отражалась сказочная страна, которую никто, кроме нее, видеть не мог. И по выражению ее лица чувствовалось, что говорит она не об обычном ключе, а о магическом талисмане, который позволит нам найти спрятанное сокровище и вызвать драконов. — Замочная скважина в стальной пластине».

Она отпустила мальчика лишь на мгновение, чтобы бросить мне ключ, и вновь схватила его, прежде чем он даже подумал о том, чтобы удрать.

Чтобы поймать ключ, мне пришлось убрать руку с дверной ручки. Но если бы один из уродов решил обследовать буфетную, долго я бы дверь на месте не удержал.

— Четверть полного поворота направо, обратно в вертикальное положение и вытащить, — шепотом проинструктировала она меня.

На двери в буфетную замочной скважины я не увидел. Зато нашел ее в маленькой настенной стальной пластине у двери.

Чтобы проделать то, что она говорила, мне бы пришлось повернуться к ней спиной.

— Зачем? — спросил я.

На кухне открывались и с треском захлопывались дверцы шкафчиков.

В шепоте Виктории добавилось ярости и отчаяния:

— Черт бы тебя побрал! Поторопись, а не то они убьют нас всех.

Возможно, монстры на кухне могли отвлечься, найдя творожный пирог, миндальные рогалики и банку с печеньем, если шеф Шилшом держал такую на кухне. А может, они не любили сладкого.

Виктории определенно вновь хотелось плюнуть в меня, ее ярость подпитывалась ужасом и моей нерешительностью. Обмана на ее перекошенном лице я не видел.

Отвернулся от нее ровно на мгновения, необходимые для того, чтобы вставить ключ в замочную скважину и выполнить ее указания. Как только я вытащил ключ, пол шевельнулся у меня под ногами.

От неожиданности я нацелил «беретту» ей в лицо.

Но тут же до меня дошло, что под буфетной находилась шахта. Пол плавно и бесшумно спускался по ней.