Читать книгу "Есть, господин президент! - Лев Гурский"

– Бог его знает, – честно признался он. – По обстоятельствам, Яна. Может, и умолчал бы кое о чем, но для твоей же собственной пользы. Вот, допустим, на столбе написано: «Не влезай – убьет!». Ты же послушаешься? Именно. И в нашем деле – то же самое. Безопаснее для здоровья в некоторые вещи не влезать.

– Но ведь я уже влезла, – напомнила я Лаптеву. – Поздняк метаться, дорогуша, я давно на столбе. Так что для безопасности моего здоровья можешь мне выдать из казны не слишком боевое оружие. Не огнестрельное, упаси боже, а что-нибудь легонькое, вроде полицейского шокера. Я бы захватила из дома свой, но он последнее время барахлит, не держит заряд. Да ты не бойся, Макс, я с ним хорошо умею управляться.

– Этого-то я как раз и боюсь, – пробормотал Лаптев, уже в который раз машинально касаясь пластыря на щеке…

Полчаса спустя я – приглаженная, надушенная, в полной боевой раскраске и с сумочкой наперевес – стояла у дверей лифта на седьмом и ждала Макса. Тот запаздывал; наверное, все пытался сложить из кожаной куртки и джинсов строгий вечерний костюм. Компанию мне пока составлял загорелый господин импортного вида, одетый со вкусом, но без глупых модельных изысков. Подобным сухопарым седым элегантным крепышам можно дать от пятидесяти до семидесяти. Приблизительно так я всегда представляла себе тигра Большого Бизнеса откуда-нибудь из джунглей Уолл-стрит.

Ни Макс, ни лифт не спешили приходить. Тем временем тигр с Уолл-стрит вел себя все более загадочно. Сперва он просто вытягивал шею и задирал голову, глядя на потолок. Затем начал еще опасливо прислушался. Я было решила, что он хочет заранее уловить звуки опускающейся кабины, но вскоре смекнула: его беспокоит тяжелое ритмичное громыханье с восьмого этажа. Я-то сама уже притерпелась к этим звукам, зная их происхождение.

– «Доктор Вернер», – сказала я вслух. – Потолок не обвалится.

– Сорри, мэм? – У тигра Большого Бизнеса оказался твердый американский выговор. – Вам нужен доктор? Я не доктор.

По-русски американец говорил правильно, но с натугой.

– Да не вы доктор, а они, – указала я на потолок. – Так эта рок-группа называется, «Доктор Вернер». Нэйм у них такой, я уж не знаю, почему. Наши соседи сверху три дня уже празднуют под музыку. Это журналисты, я случайно знаю одного из них.

– Вы живете здесь? – Теперь американец заинтересовался уже не потолком, а мною. – Вы местный житель?

– Как бы да, – ответила я, прикидывая, считать ли постояльцев отеля местными жителями. Или он подразумевал Москву в целом?

– Вери гуд, – почему-то обрадовался собеседник и внезапно подмигнул мне. – Хорошо!

Он достал из бумажника визитку, что-то черкнул на обратной стороне, всунул мне в руку этот твердый картонный прямоугольник и, махнув рукой, запрыгнул в подошедшую, наконец, кабину лифта. С мелодичным звяком лифт отправился вниз.

Я не стала продираться сквозь латиницу на главной стороне визитки, а сразу перешла к посланию на обороте. Оно было крайне лаконичным, словно шифровка. Три знака, шесть цифр: «№ 702, $250». Ясно, кого он подразумевал под «местными жителями»…

– Долго же ты собирался, – укорила я Макса, который возник у лифта две минуты спустя. – И, между прочим, самое интересное упустил. Один американец, с нашего этажа, сулил мне за красивые глаза двести пятьдесят баксов. Думаешь, надо согласиться?

– По-моему, это демпинг, – хмыкнул Лаптев. – Не соглашайся меньше, чем за пятьсот с предоплатой… О, вот и лифт пришел.

В кабине, кроме нас, оказались еще две скучные тетки, и развить свою идею мне удалось только в вестибюле первого этажа.

– А давай я еще пятьсот возьму с вашей конторы? – предложила я. – Буду Матой Хари на службе ФСБ. Нет, ты прикинь, дельце-то взаимовыгодное. Судя по его хитрым глазам, тип этот наверняка разведчик. Я его заманю, подпою и раскручу на пару тайн. А в нужный момент – бац! – являешься ты в черном плаще, припираешь его к стенке и вербуешь тепленьким. Он становится двойным агентом, а тебя повышают до майора. Классно я придумала?

– У тебя, Яна, какие-то голливудские представления о ФСБ, – огорчился Лаптев. Он распахнул передо мной дверь, и мы вышли из отеля на улицу. – Вербовать всех приезжих с хитрыми глазами – эдак нам никакого бюджета не хватит. Да и времена уже не те. Раньше, возможно, каждый пятый приезжий из Штатов и был как-то связан с разведкой, а теперь хорошо, если каждый сотый. Стало быть, для этого американца, пообещавшего тебе двести баксов…

– Двести пятьдесят, – обиженно поправила я.

– Двести пятьдесят, конечно, извини… так вот, вероятность его службы в ЦРУ ныне составляет меньше одного процента.

Холодные цифры остудили мою богатую фантазию, но мне все еще хотелось законопатить в злодеи этого сукина сына. Он ведь имел наглость принять меня – меня! – за гостиничную шлюху.

Пока Макс выводил мотоцикл со стоянки, я творчески переработала прежнюю идею и выдала ему новый, улучшенный, вариант.

– Ладно, – сказала я, – пускай он не цэрэушник, тебе видней. Но что, если этот тихий американец и есть таинственный

Заказчик? Ну тот, что нанял покойника из «мерседеса» украсть страницу? Представь, он нарочно поселяется в том же отеле, что и Кунце… то есть он думает, что ты Кунце… держит его, в смысле, тебя, в смысле, нас двоих под наблюдением. И смирненько ждет. Как паук. Если нам везет и мы находим книгу Парацельса, он забирает весь джекпот. Если нет, он забирает хотя бы страницу…

Макс подал мне мотоциклетный шлем и снисходительно улыбнулся:

– Законы конспирации, Яночка, едины – что в Америке, что в России. Ну как законы Ома или правило буравчика. Настоящий Заказчик никогда не поселится с исполнителем в одной гостинице, и уж тем более на одном этаже. Он за километр должен нас обойти – лишь бы себя не выдать, лишь бы не засветиться рядом с нами. И раз тот американец попытался тебя, как говорится, «склеить», это в его пользу. Вернее, в пользу того, что он ни при чем… Ну садись, поехали. Сама же меня торопила.

Нацепив шлем, я уселась за кожаной спиной Макса. Мотор взревел.

– А женская интуиция? – Я использовала последний довод. – Ее не проведешь. Она мне подсказывает, что американец очень даже при чем!

Над моим ухом в шлеме послышалось ироническое хмыканье:

– Тысяча извинений, Яночка, но твоя женская интуиция три дня преспокойно молчала, пока ты считала меня Максом-Иозефом Кунце.

Вот зараза! Мотоцикл уже выехал на набережную и набрал приличную скорость, так что я не могла хорошенько пихнуть локтем эту подлую черную спину, не опасаясь вызвать дорожную аварию…

Центральная клиническая больница Медицинского центра Управления делами Президента Российской Федерации – а для краткости Кремлевка – располагается на западе Москвы и занимает гектаров двести, если не больше. С одной стороны весь массив окаймляет Рублевское шоссе, с другой – улица маршала Тимошенко, а с двух остальных – почти настоящий лес. Растительности, впрочем, вольготно и на самой территории «Кремлевки»: как ни старались люди привести каждое деревцо и каждый кустик к общему знаменателю ландшафтного дизайна, все было напрасно. Сил, воли или просто денег для обустройства здешней буйной флоры явно не хватает. Человек кое-как забирал у природы квадратные метры, но не километры. Белые, кремовые и светло-серые больничные корпуса припаркованы по всей зеленой зоне на значительном отдалении друг от друга и часто без видимых номерных знаков. К счастью, Рашид Харисович вчера нарисовал мне схему – куда двигаться сначала, куда потом и где искать его корпус 23-Б.