Читать книгу "Мила Рудик и Магический Синод - Алека Вольских"

— Скажите, госпожа Рудик, вас обучали в школе нетопырьим чарам?

Мила отрицательно покачала головой.

— Нет.

— Вы когда-нибудь видели, как создаются нетопырьи чары?

— Нет.

— Вы когда-нибудь создавали нетопырьи чары самостоятельно?

— Нет.

— То есть вы не способны произвести нетопырью атаку?

— Не знаю, я никогда не пробовала это делать.

Этот обмен вопросами и ответами тоже был отрепетирован заранее. Мила точно знала, как должна ответить на последний вопрос Вирта. Вирт говорил, их задача продемонстрировать суду, что она не пытается оправдываться, а просто честно отвечает на вопросы.

— Госпожа Рудик, хорошо ли вы помните события полуторагодичной давности, когда вас и еще одного ученика Думгрота похитил Мантик Некропулос?

— Да, я хорошо все помню.

— Правда ли, что Мантик Некропулос пытался убить вас с помощью кристалла Фобоса?

Мила кивнула.

— Да, пытался. Он сказал, что убьет меня моим самым большим страхом.

В рядах публики слабыми очагами вспыхивал тревожный ропот — в памяти троллинбургцев еще свежи были воспоминания об эпидемии страха, которая коснулась всех и каждого. Некоторым тогда пришлось покинуть Троллинбург, остальные опасались, что их может ожидать та же участь.

— А после этого он был намерен убить того юношу, которого похитил вместе с вами? — продолжал Вирт.

— Да, он собирался это сделать.

— Как вам удалось спастись? — мягко спросил Вирт после небольшой паузы.

Мила сделала вдох.

— Я заметила, что один из камней в его перстнях очень сильно отличался от остальных, и предположила, что это может быть замаскированный под морион кристалл Фобоса. — Немного помолчав, она добавила: — Я отсекла ему руку, на которой был этот перстень.

— Это подействовало? Вы перестали испытывать страх?

— Да.

— Значит, вы оказались правы, и это действительно был кристалл Фобоса?

— Да.

Вирт окинул взглядом ряды со зрителями и снова посмотрел на Милу.

— Почему вы сразу не отсекли Некропулосу голову?

По залу пробежала волна то ли удивленного, то ли возмущенного шепота.

— Почему только руку? — перефразировал вопрос Вирт, твердо и холодно игнорируя возмущение публики. — Почему не голову? Он был бы мертв, а вы — свободны.

— Мне даже в голову это не пришло, — ответила Мила. — Я только хотела, чтобы Некропулос перестал мучить меня кристаллом. Еще я хотела сбежать от него. Но я не думала о том, чтобы убить его.

— Вы не думали о том, чтобы убить его, даже когда он хотел убить вас? — Голос Вирта стал звучать жестче.

Мила покачала головой.

— Нет.

Вирт покивал, бросив многозначительный взгляд на судей.

— Госпожа Рудик, это вы совершили нападение на своего учителя Гурия Безродного?

— Нет, — твердо ответила Мила.

— Это вы убили Мантика Некропулоса?

— Нет.

Вирт едва заметно улыбнулся ей уголками рта.

— Благодарю вас, госпожа Рудик. Защита закончила.

Когда Вирт отходил к их столу, Мила буквально физически ощущала волны расположения, исходящие от зрительских рядов. Они одобряли ее сейчас. Но Мила слишком хорошо успела изучить эту безликую массу — стоит только кому-то, к примеру Обвинению, представить Милу в невыгодном свете — и публика без колебаний будет готова осуждать ее.

— Госпожа Соболь, — раздался сбоку от Милы голос Мстислава, — у вас есть вопросы к обвиняемой?

Злата поднялась со своего места.

— Да, Владыка.

Девушка подошла к Миле и стала в двух шагах от нее. Не больше десяти секунд они холодно и недружелюбно смотрели друг на друга, потом Злата спросила:

— Госпожа Рудик, верно ли, что во время прошлогодних Соревнований Выпускников, на улице Безликих прохожих, вы воспользовались Чарами Бескровных Уз?

— Да. — Мила немного удивилась вопросу Златы, но была вынуждена ответить.

— Вы ведь не проходили этого в школе, верно? — спросила Злата, и тотчас Мила поняла, к чему клонит Обвинитель.

— Нет, не проходила, — стараясь сохранять спокойствие, ответила она.

— И кто же вас научил этому заклинанию? — Злата слегка прищурила глаза.

Мила почувствовала, что ее дыхание участилось. Она нахмурилась, глядя на Злату немигающим взглядом. Красивое лицо девушки казалось ей сейчас совершенно равнодушным, и это равнодушие было недоступно пониманию Милы. Злате ведь нравился Гарик, кажется, она даже была влюблена в него. Как же она могла так расчетливо сейчас использовать его имя всего лишь для того, чтобы склонить на свою сторону мнение судей и публики?!

Однако как бы это ни было тяжело, Мила не могла оставить вопрос без ответа.

— Гарик, — сказала она. — Мой напарник по Соревнованиям.

На лице Златы промелькнула удовлетворенная улыбка.

— Значит, вы не всегда используете только те заклинания, которым вас обучают в школе?

— Нет, — глухо ответила Мила, красочно рисуя в своем воображении сцену, где на голову Злате упало бы ведро помоев и стерло бы с ее лица это довольную улыбочку.

— Выходит, что, — Злата с невинным видом развела руками, — в теории вы могли бы освоить нетопырьи чары самостоятельно и использовать их, не так ли?

— Могла бы, но…

— Госпожа Рудик, — не дав Миле закончить, громко произнесла Злата, — отвечая на вопросы Защитника, вы сказали, что даже не помышляли о том, чтобы убить Мантика Некропулоса, когда от этого зависела ваша жизнь. А что, если бы дело касалось не вас, а кого-то другого?

Мила нахмурилась и после короткой паузы сказала:

— Я не понимаю вопроса.

Злата улыбнулась, фальшиво изображая благожелательность.

— Я спрошу иначе. Скажите, госпожа Рудик, чью жизнь вы оценили бы выше: свою или, к примеру, молодого человека, который был вашим другом, — Гарика?

Дыхание в горле Милы стало сухим и царапающим. Она понимала, что сейчас делает Злата, но почему-то это было ей безразлично. Зато по неясной причине ее задевало за живое, что девушка, когда-то влюбленная в Гарика, оказалась бесчувственной гадиной.

— Госпожа Рудик, — повторила Злата, — так чья жизнь была бы для вас важнее — ваша или вашего друга?

— Гарика, — равнодушным голосом ответила Мила. — Его жизнь была бы важнее, чем моя.

Злата посмотрела на Милу с легким прищуром и задумчиво хмыкнула.