Читать книгу "Е.Н. Отт и Ехидна - Галина Дмитриевна Гончарова"

соберёшь, да и фоточки потеряются в общем потоке. Поэтому если свадьбу назначать, то как раз на конец января.

– Допустим. – На фоточки и прочее Борису Михайловичу было наплевать, но что-то же дочка хочет? Что именно?

– Вот. Папочка, пусть до Нового года Симончик разберётся со своей лахудрой, а там уж всё можно будет сделать красивенько. И со всей семьей его познакомить, и свадьбу я успею спланировать, а то это ТАК сложно, ты не представляешь!

– Ага…

Ладно, с этим Борис Михайлович был согласен. Сентябрь, который уже идёт, октябрь, ноябрь… что там? Квартал остался до Нового года, считай, наступил он уже. Не заметишь, как время пролетело!

– Борис Михайлович, я постараюсь всё сделать побыстрее. Но вы и сами понимаете, что документы – дело такое, особенно когда один из партнёров артачится и пакостит. – Сеня принял самый умоляющий вид, который мог, и Борис Михайлович махнул рукой:

– Ладно. Сделаешь мне подарок к Новому году.

Или свадьбу Илонка сыграет, если уж ей так хочется. Но с кем-то другим.

Бизнесмен прекрасно умел планировать на несколько ходов вперёд, так что… останется этот Симон? Будем его подминать и встраивать в семейную систему. Нет? Значит, надо сейчас прощупать почву насчёт кое-кого другого. Пока не предлагать ничего, а просто намекнуть. У нас товар, у вас купец, так породнимся наконец?

Вслух он этого не сказал. Да и зачем людям жизнь портить? Вон Илонка счастлива, ну, пусть играется пока в свою куколку.

И посмотреть бы, что там за Соня? Самому?

Рамира

Кладбище.

Ночь.

Романтическая обстановка, некромант рисует на земле пентаграмму по всем правилам, слегка ругается – это всё в книге красиво выглядит. А на деле… вы на кладбище-то бывали? И могилы там достаточно близко друг к другу, и почва неровная, и лавочек кто-то понаставил, и корень… он-то здесь откуда? Что за деревья тут растут? Сволочи просто, понараскидали своих корней!

А пентаграмма должна быть более-менее ровная и замкнутая. И символы на ней быть должны. Ладно-ладно, по линеечке их чертить не обязательно, но совесть-то иметь надо?!

Вот и ругался некромант, вот и ползал на четвереньках.

Сначала он зомби поднять хотел, но прощупал магически могилку – и головой покачал. Нет, из этого зомби не сделаешь. Сам же болты зачаровывал, точно – они, сам на себя и ругайся, что так хорошо поработал. Это тело больше в себя никакой дух не примет. Ведьмы – с ними приходится втрое вкладывать, да и так тилл Рамос старался работать на совесть. Вот и перестарался чуток, самому теперь проблемы.

Ничего, нельзя зомби – вызовем духа, так ещё и лучше.

Да-да, зомби – это тело, а тело, чтоб вы знали, разлагается. И речь у зомби не особо внятная, если вообще есть, и соображают они медленно. К духу такие ограничения не относятся, но с ним и работать надо серьёзнее. И оковы готовить, и много чего ещё. Если дух-то ведьмы!

Фелиция молча сидела и ждала.

Ведьма?

Да она кого угодно выроет и допросит, если это надо! Может, на бабушке этого долга и так уже наполовину нет, и откат пойдёт не такой сильный, если ведьма помощи просила, а всей правды не сказала. Но соразмерять всё равно не хочется.

Магия – слепая стихия, она карает и милует не глядя, а бабушка уже в возрасте… Фели счастлива будет, если она ещё лет десять проживет. И постарается всё для того сделать!

Не даст она никому её жизнь укорачивать! Некромант?

Дайте трёх! Она уже на всё согласна! И плевать ей на законность мероприятия, как-нибудь отболтается!

Наконец Андреас закончил чертить, расставил свечи в нужных местах и повернулся к Фелиции.

– Вопросы задавать только после моего разрешения. Не орать, не визжать, не бежать.

– Не дождётесь. Поняла.

– Отлично. Начинаем. Лариса Никс, твоей плотью и кровью, могильной землёй и камнем, силой и волей некроманта – явись ко мне духом!

Лариса себя упрашивать не заставила – проявилась почти сразу. И даже затрепетала от негодования.

– ТЫ!!! УБИЙЦА!!!

Магию она опознала преотлично. Та, что её подняла, была родственна той, которая её убила. Некромант даже и ухом не повёл.

– Ты бы на меня тоже заказ взяла, не чихнула. Скажешь – нет?

Лгать дух не мог. Так что…

– И что? Ты меня убил!

– А теперь еще и призвал. И на вопросы тебе ответить придется.

– Не дождёшься.

Фелиция шевельнулась в темноте. Лариса повернулась к ней:

– Ты?!

Фелиция поглядела на некроманта. Андреас подумал пару минут. Так-то можно начать ломать дух ведьмы. О, он может, и часа за два он её доведёт до такого состояния, что Лариса ответит на все вопросы. Добровольно. Но вдруг у Фелиции получится убедить её?

– Фелиция, подойдите. Лариса Никс, я разрешаю тебе заговорить с присутствующей здесь Фелицией Виран.

Фелиция поднялась со скамейки и сделала шаг вперед. Лариса хмыкнула.

– Внучка Яны.

– Да.

– И что ты от меня хочешь услышать?

– Правду, – спокойно отозвалась Фелиция. – Я не знаю, за что вас убили, но нет смысла сердиться на арбалетный болт. Другое дело – рука, которая его направила.

Хоть и мёртвая, дурой ведьма не была.

– Я не знаю, кому была выгодна моя смерть – так быстро.

– Возможно, я это и выясню. Не знаю и обещать не стану. Спрошу о другом. Какие счёты между вами и моей бабушкой? Что она обещала, что может сделать, что должна. Я не хочу, чтобы на неё пал откат за нарушенную клятву.

– Любишь её…

– Люблю, – Фелиция не колебалась, давая свой ответ.

– А я свою внучку люблю.

– А она вас?

Призрак дёрнулся, помутнел.

– Марина на меня обижена, – вздохнула Лариса. – Я не могла её забрать, я мало занималась её матерью. Но я ведьма, а они обе просто носительницы крови, мы не могли жить вместе. Они этого не понимали, обижались на меня.

Фелиция кивнула.

Ей было проще понять, аристократии много чего вбивалось с детства.

– Лариса, я прошу вас, расскажите мне то, что вы знаете. Я была у вашей внучки и сказала ей про вашу смерть.

– Как она?

– Плачет. Но это понятно, вы её единственный близкий человек. Были. Плохо другое. Мой коллега, он акушер, замечательный, вот он сказал, что у Марины будут большие проблемы. Кажется, она носит девочку, но аристократку. Из-за несовместимости сил у неё начинается истощение, равно как нервное, так и магическое, и жизненное. Если бы рядом был муж, который мог подпитывать её от алтаря, дело другое. Но сейчас… я боюсь, даже рожая рядом с