Читать книгу "Играть, мстить и править - Дмитрий Семальский"

начал считать новые руки, которые на самом деле не были подняты. В этот момент Эмиль обратил внимание на особенность, он в точности помнил какую и для кого он создал иллюзию, а ведь их было очень много. Он начал осознавать, что его способности здесь практически безграничны, он мог прочитать каждого и убедить его в чём угодно. Тогда Эмиль захотел поговорить с Фэлиасом, вероятно у него получится добраться до него. Голосование закончилось.

— Поздравляю, Кори.

— Меня зовут Эмиль.

— Хорошо, Эмиль. Оставайся.

— Эй, идите вы знаете куда? — Поднялась Мур. — Голосование устроили… А кто сказал, что большинство имеет право решать судьбу меньшинства? Мы тогда присоединимся к Шиву! И будем истреблять вас!

— В этом нет нужды. Я в одиночку попытаюсь освободить Фэлиаса, — сказал Эмиль.

Мур фыркнула. Хан непонимающе залепетал.

— Это безумие. Ты не должен уходить. Помоги нам объединиться. Многие палец о палец не ударят, пока Фэлиас не вернётся. Я не верю, что ты его сможешь освободить!

Эмиль выдавил подобие улыбки. Противоядие действовало, но боль причиняла страдания каждую секунду. Он создал для Хана иллюзию его дочери.

— Не нужно вести войну, чтобы победить. Нужно лишь найти искупление. И мы найдём, — сказала иллюзия. Эмиль хотел, чтобы она заговорила, чего на самом деле не произошло, никто, кроме Хана, её не услышал. Но по реакции Эмиль всё понял.

— Это её голос. Как это возможно?

— Голоса нет. Ты на самом деле его услышал? — переспросил Эмиль.

— Да. Даже не верится, что её тут не было. Ладно, уходи, если хочешь. Хотя я всё равно боюсь, что ты пропадёшь.

Хан нарисовал Эмилю карту, указал направление к Мраморной цитадели, поделился неусиленной экипировкой, и Эмиль ушёл.

Глава 29. Встреча избранных

Эмиль шёл долго и много думал. Думал о себе и своих отношениях с окружающими. Только что он считал себя эгоистом, а теперь он осознал, что ему просто не хватает жизненного опыта. Теперь он думал о других, значит, часть необходимого опыта он получил. Этот опыт убил его, но Эмиль об этом не жалел, ведь он стал шансом окончательной смерти для всех оцифрованных ада. Но почему не все, кто страдает, хотят умереть? Эмиль понял, что для понимания ответа на этот вопрос он ещё не дорос.

Он обходил всех встречных мобов, кроме каркоа, зубастых чаек сто пятидесятых уровней. К ним Эмиль подбирался в скрытности и убивал с шести ударов, спасибо Хану за экипировку. Их встретилось всего лишь три штуки, так что прокачки можно считать не было. Тем временем сзади снова появился кто-то, Бладжус или же кто-то другой, кто держался на расстоянии и шептал всякие пугающие вещи. Эмиль уже не обращал на него внимания. Затем Эмиль вышел к возвышенности, с которой он увидел вдали костёр. Пошёл к нему и обнаружил там отряд. Не раскрывая себя, он стал слушать их разговоры.

— Вот бы пиццу или хотдог. Было бы хоть что-то хорошее… — сказала Мира.

— Я бы не отказался даже от невкусной еды, от брокколей и фасоли, — сказал Хид.

Эмиль коснулся ближайшего к нему Алгота.

— Покажи мне всю его жизнь, — шепнул он браслету и увидел в последних увиденных объектах множество образов.

Алгот думал о том, что тоже хотел бы что-нибудь съесть, хотя он уже не помнил, каково это.

— Эй, — позвал кто-то.

Алгот повернулся и увидел Алекса, друга детства, было очень странно увидеть его здесь. Он махнул рукой, призывая пойти с ним в лес. Алгот поднялся и пошёл. Мира тем временем снова полезла драться к Хиду, так что они и не заметили, как Алгот покинул их.

— Алекс, как ты тут оказался? Прими мои соболезнования… — сказал Алгот, догнав друга в лесу.

— Скоро всё закончится. А ты не на той стороне.

— Шив прокачал меня до тысяча пятисотого. Я не могу отвернуться от него. А ты, значит, с сектантами…

— Да. Зря ты держишься за Шива. Тебя ведь ждёт семья, — Иллюзия Алекса подошла к Алготу и положила руку ему на плечо. — Ты за нами охотишься. Ну так я перед тобой.

Внезапно Алгот обнажил меч и ударил друга. Иллюзия рассеялась, и Эмиль создал новую в том же месте. Алекс бежал прочь. Алгот хотел его догнать, но тот был слишком быстр.

Эмиль растерянно сел за деревом.

— Что я сделал не так? Мне нужно знать, что они чувствуют по отношению к близким, иначе спектакль не убедителен.

Он даже не заходил в интерфейсе в последние увиденные объекты, но он увидел перед собой тысячи недостающих кадров о жизни Алгота. Каждый кадр врезался в память, будто Эмиль рассматривал их длительное время. Оказалось, проблема в тёплых чувствах по отношению к Шиву. В тоже время Шив оказался ещё большим садистом, чем Эмиль думал. И Алгот был садистом тоже.

— А меня Шив пытал. И эта тварь стала ближе к тебе, чем я? Ну же, найдём искупление, и Шив поплатится сполна! Он будет в твоём распоряжении, — заговорил Алекс из-за деревьев.

— Не беси меня! — закричал Алгот.

— Я буду пытать Шива, как он меня. И тебя вместе с ним, глупый чёрт. Прямо сейчас ты начнёшь подыхать, — сказал Алекс.

Эмиль подошёл к Алготу в скрытности со спины и рубанул мечом по ногам. Тот развернулся, и Эмиль повторил сделанное снова, затем — снова. Алгот был беспомощен, через пять минут он осознал это.

— Как ты это делаешь? Ладно, я пойду с тобой! — проревел он.

Эмиль скривил улыбку при виде растерянной жертвы перед ним.

— Тогда догоняй.

Алгот ушёл, а Эмиль принял его облик и вышел к его товарищам. Мира и Хид уже шли навстречу.

— Эй, куда ты уходишь, ничего не сказав?

— Нам нужно вернуться в Мраморную цитадель, — сказал Эмиль — Алгот.

— Нет. Мы же не убили ни одного сектанта, — сказал Хид.

— Я только что убил двоих.

— Так что же ты молчал? Живо к респауну! — сказала Мира.

Эмиль создал для товарищей Алгота несколько иллюзий сектантов, и товарищи думали, что настигают и убивают их. После двадцатого убийства Эмиль рассеял все иллюзии.

— Теперь вернёмся в крепость? — спросил Эмиль.

— Пора вернуться, да. Пока сектанты не собрались мстить, — согласилась Мира.

И они повели Эмиля в крепость.

— Искупления нет, но что, если оно всё-таки есть? — спросил Эмиль.

— Эй! Шив нас всех на части порвёт, если узнает, что мы об этом говорили, — сказал Хид.

— А тебе не кажется подозрительным, что Шив запрещает об этом говорить?

— Он не запрещает. Но если ты погряз в этом обмане, то