Читать книгу "Сыновья - Перл С. Бак"

то, что мы попусту издержали на этот поход: ты заплатишь десять тысяч серебряных монет.

Услышав об этом, Ван Тигр возрадовался и с торжеством повел своих людей обратно. И он, в свою очередь, ввел новый налог на соль сверх того, что полагалось обычно. И не прошло еще два раза по тридцать дней, как у него было уже десять тысяч серебряных монет, и даже более, потому что в тех местах много соли и ее вывозят оттуда будто бы даже в чужие страны.

Когда все было кончено, Ван Тигр стал еще сильнее прежнего и еще больше укрепился во власти, не потеряв при этом ни единого человека. Ему казалось, что этим он был обязан своей жене, и с тех пор он стал воздавать должное ее уму.

И все же он до сих пор не знал, кто она и что. Страсть по-прежнему влекла его к ней, и, оставаясь с ней, он ни о чем другом не думал, но часто ему хотелось знать, какова была ее история. Однако, если он ее спрашивал, она всегда говорила уклончиво:

– Рассказывать об этом долго, я расскажу тебе как-нибудь зимой, когда не будет войны. А теперь весна, нужно сражаться и расширять свои владения, – и не время вести праздную болтовню.

И она в беспокойстве переводила речь на другое, и глаза ее блестели сухим и жестким блеском.

Тогда Ван Тигр понял, что женщина права, потому что над всей страной пролетела, словно на крыльях, весть о том, что весной будет война между генералами, какой не было уже лет десять, и люди тревожились, не зная, откуда поразит их война: по слухам, ее нужно было ждать чуть ли не со всех сторон разом. И все же оставалась земля, которую нужно было обрабатывать, и люди обрабатывали ее по-прежнему, а в городах у купцов были лавки, и нужно было торговать, нужно было жить и кормить детей. И люди по-прежнему жили своей жизнью, и хотя вздыхали перед надвигавшейся грозой, однако не бросали работы в ожидании того, что должно с ними случиться.

В этой области глаза всего народа были обращены на Вана Тигра, потому что он правил теперь открыто, и они знали, что налоги проходят через его руки. Старый правитель для вида оставался по-прежнему на своем месте, но он был слишком стар, и все решалось Ваном Тигром. Да, Ван Тигр сидел теперь по правую руку правителя в зале суда, и старый правитель смотрел на него, когда нужно было вынести какое-нибудь решение, и деньги, которые прежде платили советникам, шли теперь в руки Вана Тигра и его верных людей. Но Ван Тигр оставался самим собой и брал только у богатых, а если приходил бедный человек и Ван Тигр знал о его бедности, то ему нечего было бояться. Многие из бедняков хвалили его. Но все ждали, что станет делать Ван Тигр этой весной, зная, что если он примет участие в большой войне, то им придется платить его солдатам и покупать для них оружие.

Ван Тигр советовался об этом деле и со своей женой и с верными людьми, но все еще не мог решить, что для него лучше. Военачальник провинции разослал приказ каждому генералу и командиру и военачальникам помельче, в котором говорилось:

«Становитесь под мое знамя с вашими солдатами, потому что настал час, когда все мы можем подняться ступенью или двумя выше».

Но Ван Тигр не знал, идти ему на этот призыв или нет, так как не мог решить, которая из сторон победит. Если он соединит свое имя с проигравшей стороной, ему это будет помехой и, может быть, погубит его, потому что он выдвинулся недавно. И он колебался, обдумывал и разослал своих лазутчиков, чтобы они подслушивали, высматривали и разузнали, которая сторона сильней и может победить. Ван Тигр сказал себе, что до тех пор, пока они не вернутся, он будет медлить и не станет ни на чью сторону, а тем временем война будет доведена почти до конца и станет ясно, кто выйдет из войны победителем, тогда он поторопится и примкнет к сильнейшему, чтобы последняя волна вынесла его наверх вместе с другими, и сам он не потеряет ни одного человека и ни одного ружья. Он разослал лазутчиков и стал ждать.

По ночам он говорил об этом с женой, потому что их любовь и его честолюбие были странным образом связаны; и когда он отдыхал, утолив свою жажду, он разговаривал с ней, как никогда ни с кем не разговаривал в жизни. Он делился с ней всеми своими замыслами и каждый раз заканчивал свою речь такими словами:

– Так я и сделаю, а если ты родишь мне сына, то все это будет сделано для него.

Но она не отвечала, когда он выражал эту надежду, а если он настаивал, то начинала тревожиться и заговаривала о чем-нибудь повседневном и не раз повторяла ему:

– Все ли ты обдумал и все ли готово к последней битве? – И часто замечала ему: – Лучшее оружие – хитрость, а лучшая битва – последняя, та, которая быстро и верно ведет к победе.

И Ван Тигр вовсе не замечал в ней холодности, оттого что сам был горяч.

Всю весну он провел выжидая, хотя в обычное время ожидание выводило его из себя, и теперь он не мог бы его вынести, не будь с ним этой новой для него женщины. Наступило лето, пшеницу убрали, жаркими и тихими солнечными днями везде по долинам раздавался с утра и до вечера стук цепов. На полях, где прежде стояла пшеница, поднялись высокие, частые стебли гаоляна и выкинули свои кисточки, и пока Ван Тигр выжидал, генералы на Юге заключали между собой союзы, так же как и генералы на Севере, а Ван Тигр все еще выжидал. Он очень надеялся, что победа останется не на стороне южан, чувствуя отвращение при мысли о том, что придется, может быть, заключить союз с этими маленькими, темнолицыми и хилыми людьми. Это было так ему противно, что иной раз, размышляя об этом, он говорил себе угрюмо, что если Юг победит, он уйдет и скроется на время в горах и будет ждать, пока война не примет другого оборота.

Но в ожидании он не оставался праздным. Он с новым рвением принялся обучать своих солдат, увеличивал свое войско, набирая в него молодых и здоровых людей, которые приходили к нему, и над новичками он поставил старых солдат, и армия его разрослась