Читать книгу "Серебряный лебедь - Сабрина Джеффрис"

– Ты сказала королю только то, что тебе было выгодно, – злобно прошипела Афра. – Бьюсь об заклад, ты даже не обмолвилась о том, что считаешь отца виновным в гибели своей матери.

– Это тебя не касается, – ледяным тоном отрезала Анабелла.

Афра деланно рассмеялась:

– Надеюсь, теперь ты счастлива? Невинный человек из-за твоего вранья оказался в тюрьме. По твоей вине героя войны все будут считать предателем.

– Какое тебе дело до моего отца? Разве ты не знаешь, что это чудовище бросило и меня, и мою мать? Я имею полное право отомстить ему!

– Меня не волнует участь твоего отца, но из-за твоей безумной жажды мести мой друг лорд Хэмпден томится в Тауэре. Вот чего ты должна стыдиться. В конце концов он был твоим любовником.

– Был. Пока не бросил меня, чтобы тешиться с другой.

Афра громко вздохнула:

– Может, он и никчемный человек, но я тебя заранее об этом предупреждала. Кстати, ты уже сумела отчасти возместить потерю любовника.

– Не понимаю, на что ты намекаешь.

– На ту кругленькую сумму, что прислал тебе сегодня утром герцог Бекингем в уплату за клевету на собственного отца.

Перешептывание в соседней ложе раздавалось все громче и громче, видимо, старания подруг не пропали даром. Однако они не могли прислушиваться к тому, что там обсуждали – им надо было довести свой миниатюрный спектакль до финала. Так что перебранка продолжалась без пауз.

– Кажется, ты надеешься, что я помогу тебе расплатиться с долгами? – возмутилась Анабелла.

– Не забывай, ты жила у меня на всем готовом. Так что могла бы и уделить мне малую толику из герцогского подарка.

Теперь уже и в ложах над ними стали прислушиваться к спору двух женщин. Анабелла взглядом спросила Афру, не пора ли прекратить перепалку: первый акт близится к концу, а в антракте из-за общего шума их уже никто не услышит. Афра кивнула: дескать, настало время переходить к финалу.

– Ладно, – согласилась Анабелла, – я поделюсь с тобой. Только у меня почти ничего не осталось – почти все ушло на это платье. Ты же знаешь, как требовательно относится лорд Хэмпден к моим нарядам.

– Господи, неужели ты будешь рассуждать о его вкусах после того, как упрятала бедняжку в тюрьму?

– Но здесь я ни при чем, клянусь!

– Вот как? Тогда кто же это сделал?

– Рочестер. Он так разозлился на Колина…

Стук в дверь прервал их. Анабелла с облегчением вздохнула, но тут же подумала, что сейчас начнется самая трудная часть представления.

– Войдите.

На пороге появился бледный от ярости Рочестер.

– Мадам Мейнард? Это вы скрываетесь под маской?

Анабелла царственно склонила голову:

– Я хотела бы остаться одна…

– Приношу глубочайшие извинения, мадам, – Рочестер одарил ее саркастической улыбкой, – но Его Величество приглашает вас разделить его общество.

– Разве Его Величество сегодня в театре? – старательно изумилась она.

– Да, – ответил Рочестер. По его виду было заметно, что его провести им не удалось, но такой задачи они себе и не ставили.

Анабелла с преувеличенным ужасом взглянула на Афру и прошла вслед за Рочестером в соседнюю ложу. Король, очевидно, отослал всех своих спутников, кроме Бекингема. Опущенные занавеси отделяли ложу от зала. Анабелла только могла догадываться, что головы зрителей сейчас повернуты к этой ложе.

Она надеялась, что многие услышали ее разговор с Афрой и королю вряд ли удастся отмахнуться от ее слов.

– Мадам Мейнард, – произнес король, окинув ее ледяным взглядом, – не соблаговолите ли вы снять маску?

– Конечно, – согласилась она.

При тусклом свете свечей ей показалось, что лицо короля покраснело от раздражения.

– Как это ни печально, мы невольно слышали ваш разговор с мадам Бен.

«Мы об этом позаботились», – подумала она и, встревоженно посмотрев на короля, прошептала:

– О, Господи, я и не подозревала…

– И должны сообщить, что ваш разговор нас обеспокоил. Очень обеспокоил.

Анабелла старалась не смотреть на Бекингема, но чувствовала, что он недоволен происходящим.

– Я не знаю, что вам сказать…

– Вы уже сказали больше, чем следовало, – едко заметил Карл. – Я даже помыслить не мог, что когда-нибудь встречу женщину, сознательно разрушившую репутацию собственного отца.

Анабелла призвала на помощь все свои актерские способности:

– Ваше Величество, все было не совсем так… Афра разозлилась на меня, и ее безумные обвинения…

– Мы уже слышали, как вы умеете лгать. Достаточно. Лорд Хэмпден совсем иначе истолковал стихотворение, но мы ему не поверили, поскольку он друг Уолчестера. Однако теперь мы видим, что он сказал правду.

– Но Ваше Величество…

– Помолчите! – Король повернулся к Бекингему, и только теперь Анабелла позволила себе взглянуть на герцога.

Тот стоял с безучастным видом. Чутье подсказывало ей, что герцог разгадал ее игру.

– Бекингем, – сурово сказал Карл, – как, по твоему мнению, мы должны выйти из этой ужасной ситуации?

Герцог послал гневный взгляд Анабелле, затем чуть повернул голову и устремил взор на короля.

– Я бы осмелился предложить Вашему Величеству освободить лорда Уолчестера. Мы совершили ошибку из-за этой лживой женщины.

Король утомленно кивнул. Анабелла засомневалась, в самом ли деле Его Величество поверил инсценировке или вынужден был пойти на уступки под давлением обстоятельств. Он мог опасаться, что его подданные будут требовать освобождения графа, а свидетелей их с Афрой разговора было немало. Кроме того, королю было неудобно наказывать героя войны по навету женщины, известной своим скандальным поведением. Дворяне и без того ворчали, выражая недовольство многочисленностью королевских любовниц и тем, что на их содержание уходят огромные суммы.

Впрочем, побудительные мотивы монаршего решения Анабеллу мало интересовали. Главное, что ее отец будет выпущен из Тауэра. Но вот о Колине даже не было упомянуто… Освободят ли его? Спросить об этом она не могла, поскольку изображала безразличие к его судьбе.

Голос Бекингема отвлек Анабеллу от тревожных мыслей:

– Ваше Величество, а как мы поступим с мадам Мейнард?

Боже, она совсем забыла, что ее могут наказать за ложное обвинение дворянина! Да-да, они имеют полное право! Скорее всего король так и поступит…

Ужасные воспоминания ожили в памяти Анабеллы: камера, в которой мать провела последние дни, ее путь к виселице, петля на шее…