Читать книгу "Твердость стали - Сергей Плотников"

Глава 46 без правок

Видели, как в винтажных фильмах авантюристы, ищущие в джунглях сокровища, активируют ловушку и на них по желобу скатывается огромный каменный шар? Вот примерно как попытку остановить такую штуку голой рукой я могу описать то, что почувствовал. Против меня действовала не одна воля, внутри ядра бродяги оказались заперты сотни душ! А может и тысяч даже. Правда, неполноценных, забывших почти все, низведенных до уровня даже не животных, живущих одними эмоциями и инстинктами, а каких-то простейших!

Ни проблеска разума, ни даже агрессии, лишь что-то отдаленно напоминающее голод и прописанную необходимость контратаковать. Конечно, в этом «первичном бульоне» плавали навыки стрельбы, что-то про орудия, какие-то осколки других навыков и знаний. Кое-как работающих вместе только тогда, когда был внешний стимул, тут я угадал. Вот она, «вершина», так сказать, развития орудия Хель, не обретшего живого оператора и получившего самостоятельность. Максимум отожранности, прокачки, если хотите — и минимум инициатив.

Кажется, рейдеры, решившие захватить дармовой источник энергии не усыпляли бродягу, а просто приняли меры, чтобы он не почувствовал угрозы. А разбудили его как раз мы, расстреливая краулер и случайно пробившись к дремавшему в подвесах бродяге. Думаю, еще пара сотен лет, окончательная утрата принятой от когда-то живых людей памяти — и переродившийся металл с аномалией внутри вообще утратил бы остатки хоть какой-то воли, уже не реагируя вообще ни на что, хоть стреляй в него, хоть пили. Но нам не повезло встретиться раньше — и через мгновение со мной должно было случится кое-что похуже обычной смерти.

Этот огромный, воспринимаемый мною как катящийся шар величиной с дом конгломерат, жидкий и твердый одновременно, как сама Сталь, необратимо подминал меня под себя и должен был вот-вот раздавить — я просто не успевал разорвать связь. А потом впитать все, что оставалось от моего разума — вот такие же бессмысленные обломки и отрывки, ну и, может быть, что-то условно-полезное. Умение раскладывать пасьянс-«косынку» на «винде», например.

Это состояние долго описывать, а вот по времени и половины секунды не прошло. Я чувствовал, как через второе слияние меня пытается вытащить Лина, странную завороженность Мари — но сделать ни они, по сути, ничего не могли: надо ведь физический контакт разрывать, а в реальном мире это так быстро не сделать. А здесь нам просто нечего было противопоставить такому противнику…

Я так думал. Никто не ожидал, в том числе и она сама, как мне кажется — но использовав меня как мост, дочь Сэмюэля вдруг сама метулась навстречу мутно-черной суперсфере! Будто сама стремясь размазаться о её поверхность… которая её неожиданно пропустила! И сама остановилась за миг до моего уничтожения.

— Что за… — Блэк «произнесла» то, что готов был проорать я сам. Под нашим внутренним взором огромное ядро стало трансформироваться, одновременно озаряясь внутренним светом и… упорядочиваясь?! Процессы шли достаточно быстро, чтобы буквально за несколько секунд огромный шар стал антропоморфной фигурой, вытянувшей перед собой руку. Моя ладонь теперь давила в центр раскрытой её ладони. Её? Да, именно её.

— Мари? — осторожно переспросил я. И, мысленно себя прокляв, сжался, увидев, как по лицу ментального титана… титанши? — промелькнула тень.

— В этом имени слишком много боли и одиночества, возьму теперь себе другое, — наконец выдала она. Голос изменился, но не настолько сильно, чтобы его не узнать.

— Как?! — это вырвалось у меня помимо воли.

— Они потеряли цель существования, потеряли себя. Я открыла им истинное предназначение, — бесхитростно, и из-за этого особенно пафосно ответила не-Мари. Я мог поклясться, что она такого эффекта специально не добивалась.

— Бесконечное совершенствование технически в течении бесконечного времени, пока смерть не властна? — я хорошо запомнил, что она тогда говорила Лине.

— Что может быть прекраснее? — отозвалась она мечтательно.

Уф. Кажется, мы только что втроем устроили нечто… с далеко идущими последствиями. То ли «Трансформеры — самое начало», то ли вообще рождение Омниссии из «Вархаммер 40000». С другой стороны, по Бесконечным Долинам может вообще все что угодно бродить, по этому единому для миров кладбищу кладбищ, брр.

«И что ты теперь собираешься делать?» — хотел спросить я, но истошный вопль «она умирает!!!» прозвучал раньше.

— Лина?!

— Мари! Она не дышит, и сердце все медленнее бьётся!

— Не Мари, а только тело Мари, — поправила её ментальная проекция. — Оно мне больше не нужно, как и имя…

— Нет!!! Ты не можешь позволить себе умереть!!! — опять сорвалась на истошный крик майор. И столько в нем было отчаяния, сколько может испытать лишь человек, потерявший на войне все, включая родину и собственный мир.

— Да я и не… — начала было занявшая ядро бродяги девушку, потом глянула на меня и полуспросила: — Чтобы я не сказала — это ведь бесполезно будет?

Ответа она дожидаться не стала, просто вытянула другую руку, разведя пальцы… и на её ладони я увидел маленькую по сравнению с ней женскую фигурку с ярко-рыжими, практически красными волосами.

— Аномалия как раз сейчас очнется, самое время… — еще успел услышать я… и очнулся в реальности. О чем сразу же пожалел: головная боль оказалась такой сильной, что я сразу же «поплыл», теряя сознание. Еще, помню, успел провести под носом указательным пальцем и удивиться, что нет крови. Темнота…

* * *

Разбудил меня треск костра, от которого умопомрачительно пахло дымом и едой, потрясающе свежий, насыщенный влагой воздух без малейшего «привкуса» выхлопных газов! Я мимолётно задумался, когда такой вдыхал в последний раз… и не смог вспомнить. Ведь в моем мире я тоже все больше жил в большом городе и не особо часто выбирался «на природу». Да и природа в окрестностях мегаполиса не сказать, чтобы не тронута человеком. Хм, темно… Вот будет прикол, если мне все это привиделось, а я просто хлопнулся в обморок по дороге назад. Славик, небось, весь на пот изошел, увидев моё тело!

Последняя мысль заставила меня резко сесть, озираясь. Подспудно я ожидал, что голова закружится как сволочь — но нет, я чувствовал себя здоровым и отдохнувшим. Вторая новость была похуже: я не очнулся у себя дома. Костёр высвечивал зеленые листья, да и тепло было — определенно, лето. Рядом волны едва слышно накатывали на берег — какой-то большой водоем. Сам я лежал определенно на куче веток, которую даже ничем не укрыли. Правда, танковый комбинезон успешно заменял мне простыню и, отчасти, матрац.

— Виктор!

— …Лина?! — я недоверчиво уставился на появившуюся в круге света девушку. Голос знакомый и незнакомый одновременно. И возраст… ей лет двадцать, не больше — а майору, как я помню, пятьдесят один перед смертью стукнуло. И почему она кажется мне знакомой, если я её никогда не видел? В смысле, вживую. И как она оказалась передо мной вживую, если уж на то пошло?!