Читать книгу "Лестница в небо - Артём Помозов"

– За.

– Поддерживаю, братья. Я – за!

– Да.

– Однозначно, да. – Рахман в очередной раз ударил ладонью. – Решение принято. Ведите его сюда.

Шум, все еще ухмыляясь, вышел за дверь.

* * *

Глеб ждал, переминался с ноги на ногу, смотрел на часы беспокойно. Не пустили его взрослые дядьки, чтобы послушать, как они дела решают. Маленьким мальчиком его выставили. Сволочи. И зачем только звали? Детский сад.

– Зайди, – позвал его Шум, появившийся в проеме. – Быстро.

Они вошли в кабинет. Ну, как вошли – Шум буквально впихнул Глеба в комнату.

– Эй, за что?! – вмиг поник тот.

– Нас тут шестеро. Будешь рыпаться – завалим на хрен. – Шум встал за ним, демонстративно вытащил пистолет и передернул затвор. – Допрыгался ты.

– Что-то случилось?

– А ты у нас не знаешь?! – выкрикнул кто-то из-за стола.

– Снимай куртку, – грозно пробасил Рахман. – Чего встал?! Снимай, тебе приказано! – Выражение его лица не сулило ничего хорошего. – Или тебе помочь, на хрен?!

– Но в чем я… в чем я?.. Мужики, вы чего? В чем я провинился?

– Заткнись, на хрен, козел! Снимай, приказывают тебе!

Глеб нехотя снял куртку.

– На стул клади. И спиной к нам поворачивайся. Шум должен видеть твое лицо. В спину – некрасиво будет.

– Если я… я уйду тогда… я прошу… я же…

– Ну, мужики, что скажете? – спросил у всех Рахман.

– Скажу, что с Глебом пора разобраться, – холодно отчеканил Шум. – Долго же мы не могли с ними определиться. – Он крутанул пистолет на пальце за спусковую скобу. – Так вот, Глеб, ты не обессудь, так надо…

– Вы чего?! Вы что творите, черти?!

– Заткнулся! – Рахман аж подскочил на стуле. – Спасибо. Так вот, Глеб, я скажу тебе, что ты нас слишком разочаровал. Сильно очень. Разочаровал тем фактом, что ты… все еще рядовой! И мы решили исправить эту несправедливость! Добро пожаловать в семью!

Шум всунул пистолет в кобуру.

– Прости, – хлопнул он Глеба по плечу. – Прости за этот спектакль, не удержались. – И всучил ему нашивки бойца «Анархистов». – Пришивай.

– Вы суки… – потрясенно выговорил Глеб. – Вы сволочи! Суки! Но, блин, за это я вас и люблю, ребят! – И он засиял от радости.

Анархисты поднялись, начали жать руку новому полноправному бойцу, поздравлять его, желать ему что-то и подбадривать. Глеб же не мог поверить своему счастью, ведь он на самом деле подумал, что его сейчас выдворят из группировки или застрелят за какую-то провинность…

…Рахману нельзя доверять, это сказал Андрей перед своим уходом…

«– Ему лишь дай повод избавиться от человека, который стал свидетелем психоза в том дворе. Меня, вон, он из-за старой обиды едва не погубил».

– Порядок?

– Да, – кивнул Глеб.

– Ну так сказано уже, пришивай!

– Вот кто ты теперь, парень. – Рахман положил ладонь Глебу на плечо. – Сын Анархии, мать твою. Ты понимаешь? Мы все хотели этого для тебя. И мы очень рады, что ты примкнул к нам, друг.

И Рахман крепко так, по-братски, обнял Глеба.

* * *

После не очень дружеской беседы с Турко, окончившейся, однако, приглашением «Анархистов» на ужин в честь окончания вражды между группировками, Рахман сидел на капоте желтой «Нивы», что стояла у сборочного цеха. «Нива» сильно напоминала ту, на которой когда-то давно Рахмана и Андрея закинул в Зону Проводник Федор. Эта машина была известна многим новичкам. Увы, первый советский кроссовер Проводника не пережил прошлогодние события: военные уничтожили чудо волжского автозавода, расстреляли из пулеметов, когда засекли его у старого, заброшенного и полуразрушенного блокпоста. И это было странно, ибо тот маршрут, что проходил у старого КПП на Зимовищах (три года назад пункт пропуска и досмотра перенесли на несколько километров), был закреплен за Проводником, и редкие патрули, периодически наведывавшиеся на заставу, не трогали Федора по договоренности. По договоренности, которая предполагала отчисления в «пенсионный фонд» некоторых высокопоставленных личностей. А тут, когда он провозил новичка Мишу – того самого печально известного Рохлю, которого анархисты спасли от отшельников прошлой зимой, – все пошло не по плану. Машинку Федора, которую тот ласково называл «Подсолнух», прошили крупнокалиберными очередями. По какой причине? А хрен бы его разобрал.

Это все Проводник рассказал Рахману, когда они пересеклись на базе «Удара» несколько недель назад.

– Да, блин, похоже не одна Скай хапнула горя от этого Миши-«Рохли» как-его-там-по-батюшке… Ай, да и плевать. Сдох и сдох. В Зоне мрут штабелями.

Вывод о смерти начинающего искателя – а он был начинающим, так как три-четыре месяца в Зоне не срок, – Рахман сделал, основываясь на рассказах Скай о ее путешествии в Припять и на полном отсутствии сигнала от КПК новичка. Рахману вспомнилось, как Мише предлагали присоединиться к «Анархистам» при обороне базы от войск «Удара». Как быстро летит время. Кажется, вчера только и предлагали, а столько воды уже утекло. Базы той и в помине нет. А Рахман искал новичка после схватки с «Изоляционными силами». Интересовался, куда тот подевался. Все эти четыре месяца Рахман посвятил поискам, все свое свободное время убил. Хотел перетереть с Рохлей о Лисе. Хотел за Скай спросить по полной программе – не убить, а рожу начистить, – но не срослось. Рохля ранил Скай, а сам исчез в городе энергетиков. На этом летопись его жизни обрывается. Банальная история. У многих сталкеров такой конец и такая судьба.

– Упокой, Зона, его грешную душу, – промолвил Рахман. – И упокой души всех погибших. А наши, души живых, сохрани.

Мимо прошли бойцы «Удара», покосились на Рахмана, но тот лишь улыбнулся и поприветствовал недавних союзников.

* * *

Сурен очнулся. Все тело болело, будто бы по нему проехались катком. Рядовой застонал, попытался самостоятельно слезть со стола, но у него ничего не получилось – и он просто упал на грязный и пыльный пол.

– Живой, слава Зоне! – Огонек кинулся к Сурену и помог ему подняться. – Сейчас, братишка. Ты как вообще, в порядке более или менее? Идти можешь?

– Могу, кажется. Помоги хоть до стула доковылять. Пока тяжело немного.

– Давай. – Огонек усадил Сурена на стул. – Сейчас, подожди секунду. – Он поднял лечебный артефакт, вернул его в контейнер. – Возьми. Если почувствуешь, что совсем хреново, приложи к синякам своим. Пока никуда не пойдем, тебе еще немного оклематься надо. Но выкарабкался – уже радует! – Он собрал аптечку, закрыл ее. – Пить хочешь?

– Хочу.

– Держи. – Огонек вручил Сурену бутылку с водой, дождался, пока тот отопьет. – Легче?

– Легче.