Читать книгу "Плюсик в карму - Елена Штефан"

Глава 32

О благих намереньях

У любого действия бывают последствия. 

Особенно если переборщить с доходчивостью. Пуще всего – когда имеешь дело с менталистами всех мастей, как двуногими, так и четырехлапыми. 

Тайное величество еще не успел высказать Ольге свое просвещенное «фи» – кормящая Моська парализовала его способности к связной речи... 

Достопочтенный лавэ мучительно, но удерживал рвущийся хохот – вид у венценосного друга был совсем не королевским... 

Оля еще не успела вернуть серьгу на место и осмыслить, а не слишком ли она сурова с гостем начальника...

Когда зашелестело раздвигаемое пространство.

Маги вскочили, хотя были скорее удивлены, чем встревожены. Оля отложила так и не надетую сережку на стол.

– Тряв! – обиделась Тыря на банкетку. Та с треском опрокинулась, героически заступив путь нахальной интервентке. 

Поганка держала курс точно на свою опекуншу и препятствий для нее не существовало. Оля скривилась – мебель было жаль, но ее малышка ушибла лапу!

– Трё-о, – подтвердила мелкая и, попутно вспоров обивку на элегантном виньеточном диванчике, одним скачком оказалась около Оли. Тырька явно забылась и по привычке нацелилась уткнуться ей в руки или в живот.

– Бивень ап, – последовала испуганная команда. Нгурулочка пристыженно хрюкнула и притормозила. – Что случилось, ежуля? – заворковала Оля. – Ты испугалась?

Вопрос щена явно поняла – там огромный новенький! Образ чужого нгурула промелькнул в Олином сознании. 

Противный. Воняет. Но нестрашный. Свап сильный. Свап лучше!

– Так ты чего прискакала тогда? – Ольге было проще проговаривать вопросы, попутно раскрашивая их образами и эмоциями, чем общаться с Тырей, как Раим общается со Свапом – исключительно ментально. 

Ответ был получен исчерпывающий: скучно, спала – и вдруг яркий образ кормящей Моськи.

Где? Где эти розовенькие шевелюшки?! ХОЧУ!

– Ты думала, что я без тебя тут играю? Да, маленькая? 

Гастрономического интереса в эмоциях щены не было. Слово «игра» Тыря понимала во всех вариантах и без какого-либо подкрепления картинками и чувствами. Она вся напружинилась и подалась вперед, нетерпеливо пофыркивая Оле в лицо, благо та сидела и глаза их были почти на одном уровне. Играть – это она завсегда!

– Тыря, сидеть! – приказала Ольга, справедливо опасаясь за сохранность своего чудесного шелкового наряда. Щена радостно плюхнулась на медношипый магнит для неприятностей и замела хвостом по полу, да так, что шипы-иголки заскрежетали по камню не хуже пластиковой метлы по асфальту. Оля только успела порадоваться, что в этой части комнаты нет ковров, как в себя пришел гость.

– Раим, ты не хочешь мне ничего рассказать?! – Тренированный голос командира, привыкшего отдавать приказы через весь плац, помещаться в жилой комнате не желал – щена прижала чуткие уши и упреждающе забурчала. Ольга потрясла головой – кажется, немного контузило. Требовательный тон гостя вызывал отторжение – с друзьями так не разговаривают. Даже Тыря почувствовала, что ее двуногого вожака обижают. Она потянула носом – от второго вожака пахло как от того противного новенького – и зарычала. Впрочем, поглаживания между косеньких глазок ее быстро примирили с действительностью – подруга спокойна, и ладно.

Веселость лавэ не хотела униматься даже под суровым взглядом монарха – пусть ослабленный амулетом, но алкоголь все-таки гулял в крови, а выпито уже немало. 

– Раим! – с нажимом повторил гость.

– Что ты хочешь услышать, Эрик?! Как вот это, – Раим кивнул в сторону воркующей Оли и умильно-довольной Тыри, – можно описать словами? Это нужно только видеть. Если бы ты не объявился нынче, то мы бы встретились в столице через два дня, и я бы тебе показал, что смог. – Раим легонько постучал себя по виску, давая понять, что подарил бы другу десяток-другой мыслеобразов. – Теперь ты можешь понаблюдать воочию.

– Полагаю, ваше любопытство, Эрэл, как-то связано с нашей нгурулой? – Сделать вид, что не заметила оговорки с именем, Оле показалось правильным. – Это Тыря, прошу любить и жаловать.

– Я, – недовеличество вполне успешно подавил вспышку гнева, – признаться, не верил, что женщина может быть наездником. – Эрик сел на место и с любопытством первооткрывателя наблюдал за щеной и собутыльницей.

– Что вы! Какая из меня наездница! – Оля сосредоточенно поглаживала иголки, стараясь не уколоться. – Наездник у нас Павел, а я тут абсолютно случайно затесалась. Люблю я эту шкодливую козявку. – Она повернулась к собеседнику и заметила на столе свою защитку. 

Эрик демонстративно накрыл серьгу ладонью. 

«Это насилие!» – мысленно выкрикнула Ольга – от гнева у нее перехватило голос.

Эрик не внял. Хуже того – ухмыльнулся Оле в лицо. А что она может, эта глупая иномирянка? Драться с ним станет?

Алые глаза нгурулы полыхнули оранжевым… Выскочил бивень. Тыря дернулась, чуть осела и разом вздыбилась на задние лапы – стол помешал атаковать.

Эрик отпрянул вместе с креслом – мелкая засранка увеличилась в размерах! 

Окрик Раима: «Туря, фу!» – совпал с рывком Оли. Нгурула на дыбах была выше, поэтому ничего ей не оставалось, как повиснуть на колючей шее, не обращая внимания на встопорщенные иглы. Тыря рухнула на все четыре, а вместе с ней и Оля – на колени. Хорошо, что спину о стол не ободрала – Тыря позаботилась, осадив назад.

В виварии взвыл Пран, потревоженный испугом своего наездника. Ему вторил проснувшийся Свап – щены рядом не было, но он чувствовал ее испуг и ярость.

Раим кинулся к помощнице, напевая свое волшебно-усмирительное «нгурули-нгурули» и попутно транслируя Свапу – малышка с ним и под контролем.

– Ру-улли-тр-тр-тр, – плакала щена, пытаясь дотянуться до израненных рук опекунши, но ей мешал бивень. Сухо всхлипывала Ольга, заново переживая произошедшее и остро жалея нгурулов – она слышала их всех. 

Раим помог ей подняться и сесть в кресло. Щена тут же пристроила голову ей на колени и тихонько тарахтела, утешая и выпрашивая утешение. Боли Оля пока не почувствовала, но истерзанные кружева рукавов – рваные, в мелких пятнышках крови – ее доконали. Таинственный гость хотел знать ее мысли? Нет у нее мыслей! Есть только чувства. 

Н-на тебе, раз ты так хотел, ка-азёл!

В виварии пронзительно скулил Пран, но Ольга была не в силах остановиться, стравливая и стравливая все накопившееся за последние дни. Некоторым такого и за год не испытать. Эрик пытался закрыться от бушующих чувств этой ненормальной, но его концентрацию срывало раз за разом – слишком контрастными и резкими были перепады – от растерянности к гневу, от любопытства к недоумению, от жгучей ненависти к искренней ласке. 

Больше всего венценосного поразили два момента – к нему, Эрику, иномирянка относилась с легким пренебрежением, а к своему лавэ прониклась искренним душевным теплом. Эдакая смесь насмешки, заботы и почти нежности.