Читать книгу "Двигатель бесконечности - Нил Эшер"

Брокл еще по пути загрузил в машины инструкции и планы, так что, когда он добрался наконец до автофабрики, станки уже работали. Сама фабрика формой напоминала аммонит с подачей материала из центра спирали; по бокам тянулись сверхпроводящие вибростержни, питавшиеся от внешнего ядерного реактора. Механизмы в центре начинали с грубого формирования материи, а по мере «раскручивания» спирали процессы становились всё сложнее и тоньше.

Сейчас Брокл стоял перед выходом для конечной продукции – как бы головой улитки. Отверстие на «лице» окружало кольцо проекторов силовых полей для вывода произведенных фабрикой продуктов наружу. Диаметр проема ограничивал перечень выпускаемых предметов, но все крупные детали корабля в случае необходимости легко собирались из частей поменьше. А если замены – а не ремонта – требовало что-то действительно большое, вроде корабельного корпуса, это означало, что самого корабля скорее всего уже не существовало. Для частиц Брокла размер отверстия проблемы не составлял – новые единицы, которые скоро выпустит фабрика, будут лишь вдвое больше его нынешних. Однако их производство – очень сложный процесс, и в нем, как ни крути, придется Броклу участвовать самому.

Аналитический ИИ распался на косяк серебристых червей. Единицы поспешили проскользнуть в автофабрику. На этом конце внутреннее пространство было заставлено блестящими роботами-насекомыми, проекторами силовых полей, принтерами материи и атомными резаками, но движение ограничивалось лишь запуском и тестовыми программами. Следуя по спирали к центру, Брокл обнаружил, что ему приходится проявлять всё большую и большую осторожность, чтобы не нарушить текущие процессы. Ближе к центру по сложному лабиринту силовых полей текли жидкие металлы, кристаллические слои в атом толщиной, невидимые для человеческого глаза, непрерывно укладывались один на другой. Наконец он обнаружил печатающие головки, сновавшие вокруг разраставшейся фигуры, как будто слепленной из тумана. Вот она – точка ввода.

Брокл отправил одну из единиц в это облако. Печатающие головки перевернулись, превратившись в микроинструменты, которые постепенно разложили единицу на части и перераспределили их внутри туманной массы. Связь дрогнула и оборвалась. Аналитический ИИ почувствовал себя чуть-чуть менее разумным. Разобравшись с периодическими погрешностями вещания, он затребовал диагностический контроль, который «целый» Брокл обычно игнорировал. Его обуревали странные чувства – просматривалось явное сходство между очевидными страданиями единицы и теми ощущениями, что испытывали жертвы, которых он разбирал.

Туманная форма, ставшая, однако, плотнее, сдвинулась с места, по-прежнему окруженная мельканием печатных головок, работавших с разрозненными частями первоначальной единицы. Брокл послал еще одну единицу следить за «облаком» и приготовился поместить следующую в другую росшую тень. Уже включились новые компоненты: гибкие ламинарные блоки питания, силовые узлы, блоки мультиспектровых квантовых каскадных лазеров, органометаллические операционные платы, барионная проводка, микроторсионные двигатели… Список можно было бы продолжать и продолжать, но новая единица, затвердев, начала оживать. Теперь не серебристая, как остальные, а коричневая, точно старый дуб (таков был основной цвет примененных материалов, поновее и попрочнее), сейчас она напоминала гигантского плоского червя. Плоский профиль и сегментация были необходимы, чтобы множество единиц могли сложиться потом в форму человека.

Ментальная связь установилась и окрепла, когда продукт производства приблизился к выходному отверстию, а Брокл вдруг понял – на самом примитивном уровне, – что же он с собой делал. Новая единица, заняв свое место в целом, оказалась на вершине иерархии, практически выходя за пределы психики ИИ. Он словно потянулся, чтобы схватить непослушного ребенка – и обнаружил, что дитя это – усовершенствованный кибер, составленный из бритв. То, что вначале казалось простым воссоединением, быстро обернулось битвой за господство. Длился бой секунды две, но для ИИ эти секунды равнозначны целому веку. Однако Брокл всё же справился, обрел контроль, включил в себя единицу и стал таким образом сильнее – умственные способности его расширились. В этот момент он увидел ошибки и лучшие пути достижения цели – и быстро перепрограммировал фабрику, которая занималась совершенствованием следующей отправленной туда единицы.

Когда и вторая единица после короткой борьбы включилась в целое, Брокл снова произвел стремительное перепрограммирование. С появлением третьей единицы Брокл внес в процесс радикальное дополнение. Это, если говорить упрощенно, было своего рода комплексное оригами – способ сложить больше материи, больше составляющих, больше умений. Еще одна единица – и, конечно, как же он не заметил раньше? Возможно же направить самоотносимые информационные структуры вовне – как бы установить У-пространственную связь с собой. То есть мыслительный процесс не займет вообще никакого времени, буквально.

Шли часы, шли дни, шли недели – Брокл обнаружил, что находился уже вне автофабрики, нащупывая элементарные истины и размышляя об основополагающей структуре Вселенной. Возможно ли сделать еще шаг в складывании пространства и У-пространства? Еще шаг, еще… это ведь предполагало бесконечный процесс? Сверхчувственное, глубинное понимание брезжило совсем близко, вот же оно, вот, у корней Вселенной. Еще чуть-чуть…

Брокл отпрянул, сражаясь за восстановление себя, зная, что подошел слишком близко к ментальному горизонту событий, к той границе, за которой ИИ впадали в самозацикленность. Еще немного, и он превратился бы в катившийся куда попало рыхлый шар коричневых червей, размышлявший о вечности, – и длилось бы это именно вечность. Требовалась ясная, четкая цель, причина быть, сохраниться.

Пенни Роял…

Собственная радость обрадовала Брокла – на микросекунду. Он теперь был гораздо, гораздо сильнее, ментально и физически, и чувствовал, что готов встретиться лицом к лицу с Черным ИИ. Однако сейчас пришло время нанести визит этому мистеру Пейсу.

Трент

Цех 101 трясся и стонал, как никогда прежде, поскольку то, что производило шум и вибрацию на этот раз, разрушало станцию со всем тщанием… и перестраивало ее. Трент смотрел на изображения на экране, на реконструкцию, на ужасающие объемы выбрасываемой энергии и материалов. Машина, делавшая всё это, напоминала споры, которые он некогда видел под микроскопом, но вела она себя как многофункциональный робот-печатник: одни выступы на ее поверхности изрыгали материю и тут же плели из нее что-то сложное, в то время как другие выступы всасывали в себя саму станцию, будто растаявшую ириску.

– Что нам, черт побери, делать? – спросил Коул.

– Поместить всех в скафандры, полагаю, – ответил Трент.

Происходящее казалось ему нереальным, и всё же он нутром чуял, что когда эта штуковина доберется до людей, то поступит с ними точно так же, как и с любым другим веществом станции, и все они умрут с криком, всосанные, переваренные и отлитые в нечто новое.

Риик, дети… Он достал им защитные костюмы с системой жизнеобеспечения, но ничего попрочнее найти не смог. Надо повидать их, убедиться, что они готовы…