Читать книгу "И вкус тьмы на губах - Лана Ежова"

Поставив поднос с завтраком, он внезапно потянул одеяло, оголяя мое плечо.

Я все так же «спала» и не дрогнула, когда горячие губы коснулись обнаженной кожи.

Дорожка из томительно-нежных, полных сдержанной страсти поцелуев пролегла от плеча на спину и…

– Я слышу, что ты не спишь, ягодка, – игриво произнес Виктрэм. – Тебя ждет завтрак, ванна и разговор с братом.

Я застонала и спряталась под одеялом.

Удивительно, что упрямый Болес не стережет мою спальню. Интересно, почему? Эта мысль взбодрила лучше холодного душа.

– Признавайся, как ты нейтрализовал моего брата?

Я села в постели, позволяя простыне немного сползти с груди.

Моя выходка была вознаграждена – у Виктрэма участилось дыхание, потемнели глаза.

– Болес сам себя нейтрализовал, когда решил познакомиться с моими соседями.

– С твоими соседями? А где мы сейчас? В поместье Глау?

Я смилостивилась над мужчиной и снова завернулась в простыню, затем потянулась за подносом.

Виктрэм помог мне устроиться и тогда только ответил:

– Ты спала почти трое суток, целитель не разрешил тебя перевозить, так что мы все еще в долине Адарай. В общине дяди у меня свой дом.

– Понятно. Я пропустила все самое интересное.

Мне стало грустно.

– Нет, – улыбнулся кромешник. – Ты была в центре самых важных событий.

Однако его рассказ опроверг эти слова.

Над Арчивалем состоялся суд. Кузена Виктрэма признали виновным. Каким было наказание, любимый почему-то отказался рассказывать.

– Его усыпили? – догадалась я.

Кромешник покачал головой:

– Сна в храме достойны те, кто не нарушал кодекса, кому не повезло.

– А что с ними будет? – Я перестала жевать кусочек отварной рыбы. – Они будут спать вечность?

– Нет. Если верить предсказанию, они проснутся, когда Кромешная призовет их на защиту мира.

От этих слов повеяло потусторонней жутью. На защиту мира разбудят чудовищ в человеческом облике? С кем же они будут сражаться? С еще бо́льшими монстрами?

– Виола, ты ведь понимаешь, что это тайна ордена, которую случайно узнала?

Не-а, не понимаю и потому расскажу всем своим знакомым!

Виктрэм одарил меня серьезным взглядом, и дурачиться сразу расхотелось.

– Я буду хранить тайну тщательней, чем свои собственные секреты. Если можно, я хотела бы стереть эти воспоминания. У ордена ведь есть ментальные маги?

Идея мне нравилась: я любила спать спокойно, а настолько серьезная тайна сильно тяготила бы.

– Спасибо, ты у меня умница. – Виктрэм поцеловал мою руку. – Стирать ничего не надо, лорд Вебранд поставит тебе блок.

Ого, сам король-менталист поставит мне блок? Стоит подивиться судьбе, сталкивающей меня с самыми интересными людьми Тарры.

– Рэм, а что с техномагами, Цветковым и близнецами Моршивер?

Увлекшийся поцелуями моей ладони жених вздохнул и продолжил рассказ.

Цветкову подправили память и выслали в Латорию, где ему придется ответить за похищение техномагов.

Лордов Моршивер очистили от «плохой» тьмы и сейчас лечили от дурманного зелья. Меня несказанно порадовало, что своей скалкой я не отбила им последние мозги.

Когда целитель запретил тревожить меня и перевозить на большие расстояния, Болес не находил себе места и гулял по городку фрегов. Возле первой же лавки он познакомился с магичкой Земли, которая изучала растения аномальной долины. Болеса заинтересовала тема девушки и сама девушка, и он решил, что должен понять, почему в некоторых районах Адарая прекращают работать артефакты и не слушается магия.

Допивая чай, я осторожно поинтересовалась:

– Рэм, в храме ты превратился в гигантского кота, необычного и при этом очень красивого.

– Хочешь спросить, стал ли я оборотнем? – усмехнулся кромешник понимающе. – Нет, ягодка, не стал. За временное превращение стоит благодарить падение в реку. Одних Тьма карает, другим преподносит дары.

Я накрыла руку Рэма ладонью.

– Мне очень жаль.

– Не переживай. Я давно перестал надеяться, что во мне проснется зверь.

Сказано уверенно, но отголоски разочарования я ощутила. Виктрэм обманывал себя.

После завтрака я поспешила в ванную, после чего попросила показать мне общину. Во время моих приключений я не слишком внимательно оглядывала окрестности, но могла с твердостью сказать, что в долине есть на что посмотреть. Хвойные и лиственные деревья небывалой высоты и толщины, гигантские хвощи и папоротники… Фреги жили в колоритном крае.

Жаль, что не всем подходил местный климат. Сводящий с ума шепот мрака не слышали оборотни, кромешники в своей экранированной школе, такие уникумы, как мой брат, и обладатели особых артефактов, как я.

– Я с радостью покажу тебе городок, – пообещал жених, целуя меня в щеку.

Я повернулась, подставляя губы.

– Знаешь, Рэм, а ведь прогулка может и подождать…

Обвив руками шею моего кромешника, я растворилась в его нежности и страсти.

Прошла неделя, прежде чем нас отпустили домой.

Лорд Тоджилес, упрямый дядя Рэма, не терял надежды на то, что племянник все-таки стал оборотнем. Сохраняя строжайшую секретность, он делал все, чтобы пробудить его звериную суть. Увы, все его старания были впустую.

И вот сегодня мы летели в Ольрион. Знакомиться – спаси меня богиня! – с родителями Рэма.

У площадки, где приземлился посланный за нами магмобиль, собрался едва ли не весь клан фрегов.

Веселые, прямодушные оборотни прощались с нами, желая скорейшего возвращения.

– Рэм, ты смотри не зажми свадьбу! – кричал младший Тоджилес. – Ты обещал сыграть одну в общине!

– Госпожа Джун, вы ведь сами приготовите свадебный торт? – настойчиво интересовался Томроу.

Его невеста треснула здоровяка по мощному плечу:

– Не позорь меня, голодающий! Как будто я тебе не готовлю.

– Глау, хоть ты и крутой кромешник, но без хвоста! – насмешливо заявил Нормар, извечный враг Рэма. За эти дни дурацкими подколками он успел достать даже меня. – Прилетай, когда соскучишься по виду моего хвостатого зада!

И эта насмешливая сволочь совершила оборот, превращаясь в серого зверя. И, довольно лупя хвостом по бокам, потрусил в сторону леса.

Я смерила уничижительным взглядом провокатора. Холеный, в меру упитанный и мускулистый зверюга, только ухо драное. Ухо драное?..

– О, точно такого зверя я видела в лесу, на обрыве! Я еще подумала, что он фрег, но когда заговорила, он зарычал.