Читать книгу "Лес великого страха - Мария Гинзбург"

Тем временем эльф подошел к ней и представился:

– Фуинбрагол, капитан Чистильщиков.

Зрачки Энедики на миг расширились. Капитан, очевидно, подумал, что это реакция на место его службы. Эльфка тоже назвала свое имя – а не боевое прозвище, которое было слишком известно. Не хотелось пугать этого милого тэлери.

– Господин имперский маг просил меня отвести вас в безопасное место, госпожа Ниарумо, – произнес Фуинбрагол.

Энедика поежилась, поняв, что капитан с самого начала знал, кто перед ним, и ее вежливые экивоки были напрасны. Еще несколько секунд назад ей казалось, что она приняла неизбежность смерти. Но при словах Фуинбрагола о «безопасном месте» эльфка ощутила нестерпимое, животное желание жить. Выжить! Как угодно, только не…

– Самым безопасным местом, несомненно, является Подземный мир, как его называют мандречены, – мрачно сказала Энедика. – Там уже бояться нечего… А куда уходят души тэлери, Фуинбрагол?

– Мы становимся волнами в Заливе Вздыбленного Льда, – спокойно ответил эльф, ничем не показав, что понял намек. – Эльдар говорят, что их души после смерти достигают Валинора, но что-то не верится… А вы, авари?

– Отступникам нет места в Валиноре. Наши души вселяются в деревья, – отвечала Энедика.

– Раньше ваш народ был гораздо многочисленней, если судить по размерам Таур-э-Ндаэделос, – заметил Фуинбрагол.

Эльфка фыркнула, хотя юмор у Чистильщика был мрачноватый.

– Вот ваши вещи, – эльф похлопал по сумке.

Энедика прибыла в столицу Мандры в походных кожаных штанах и куртке. Но эльфка успела обзавестись личными вещами, хотя из потайной каморки за кабинетом Крона выходила всего пару раз. Имперский маг принес ей пару томиков стихов на тэлерине, да несколько дней назад подарил тунику и легкий плащ.

– Проверьте, все ли на месте, уважаемая Ниарумо, – закончил капитан Чистильщиков. – Если нет, скажите, чего не хватает, мы вам потом доставим.

– Я уже точно знаю, что вы забыли, – бодро сказала Энедика. – Мой лук, колчан и да! Конечно! Мою любимую диадему с пятью алмазами…

Фуинбрагол мягко улыбнулся и поставил сумку на скамью.

– По крайней мере вашу любимую браслетку мы положили, – произнес эльф.

Энедика хмыкнула и полезла в сумку. Браслетки среди ее вещей не было и быть не могло. Темные эльфы любили украшения меньше своих северных братьев. У Энедики было проколото только одно ухо, под серьгу с алмазом, которую носили все участники штурма Мир Минаса. Эта штурмовая серьга и десяток серебряных звезд с лацканов куртки составляли всю бижутерию партизанки на момент прибытия в Кулу. И строго говоря, бижутерией это считать было нельзя – как нельзя считать боевые ордена бирюльками. Костюм нижневолынской княжны принесли вместе с сережками и браслетом – на хитро переплетенных кожаных ремешках зеленого цвета разместились крупные бусины нежно-голубой бирюзы, тепло-оранжевого сердолика и синего, как море, лазурита, напоминая собой гроздья фантастических плодов. Но сейчас украшения дочери Фетиньи, включая браслет, были на эльфке.

Энедика рассеянно и быстро пробежала кончиками пальцев по вещам – очень хотелось взглянуть на браслетку. Украшение оказалось выполнено в виде серебряного паучка, охватывающего тремя тонкими лапками руку с одной стороны и еще тремя – с другой. В спинку паучка был вставлен гладко отполированный серо-зеленый кошачий глаз. «О, Крон…», подумала эльфка с нежностью. В этот момент она окончательно поверила в то, что увидит сегодняшнюю грозу и еще много-много гроз. Крон был слишком практичен, чтобы тратиться на столь дорогое украшение для того, кого собирался убить. «Значит, воспитательный лагерь», вздохнула Энедика. Что же, это лучше, чем смерть. Почему-то эльфке казалось, что постельное белье в ее каморке будет шелковым… Да и не создали еще такого воспитательного лагеря, из которого нельзя было бы сбежать, и Лайтонд это блестяще доказал.

Кроме браслета, в сумке обнаружились четки из черного, со снежинками, обсидиана.

– Я только доведу вас до места, – сказал капитан, увидев их. – А вот эти четки, госпожа Ниарумо, вы покажете людям, которые вас встретят.

– Хорошо, – пробормотала эльфка и положила их обратно.

– Все ваши вещи здесь? – уточнил Фуинбрагол.

Энедика кивнула.

– Следуйте за мной, – сказал капитан Чистильщиков.

Он надел сумку на плечо и галантно взял эльфку под руку.

– Я представляла это себе несколько иначе, – пробормотала ошеломленная Энедика, когда они шли к дворцовому причалу.

Песок на дорожке свивался в высокие вихри. На Кулу уже обрушилась ночь, вязкая, душная ночь юга, и на аллеях зажглись фонари. Эльфка и ее конвоир были в парке совершенно одни. Во дворце вести расходятся быстро, а заседание Верховного Трибунала – это не та новость, которая располагает к прогулкам. Да и усилившийся ветер, предвестник скорой грозы, уже рвал с деревьев зеленое кружево, гнул кипарисы и аккуратно подстриженные туи.

Фуинбрагол усмехнулся:

– Конвой из четырех человек, кандалы, барабанная дробь? Это можно устроить.

– Ну неужели мои преступления против Мандры столь незначительны, что я хотя бы конвоя не заслужила, – заканючила Энедика, таща за собой проклятый подол. Беличьи хвостики цеплялись за все подряд – за ремешки сандалий, за торчащие из песка корни деревьев, за шпоры капитана. – Вы меня оскорбляете! На барабанщике я не настаиваю, ладно уж…

Эльф усмехнулся:

– Некоторые дела лучше делать тихо, уважаемая Ниарумо. И сделать тихо то, что надо делать тихо – это тоже в своем роде искусство. Да впрочем, кому я объясняю? Вам, прославленной командирше партизан?

Они поднялись на причал, часовой поспешно отдал им честь.

– А вы любите искусство? – с большим интересом спросила эльфка.

– Да, особенно театр, – рассеянно ответил Фуинбрагол.

Среди крутобоких, неуклюжих, грубо размалеванных мандреченских лодок, всегда напоминавших Энедике уток, которых нужно подстрелить, эльфка заметила на темной воде и изящную, светлую ладью, украшенную только затейливой резьбой. Отсутствие у нее весел подтвердило догадку Энедики насчет ее владельца. Фуинбрагол сделал небрежный жест рукой, подзывая ладью. Она медленно подплыла к причалу, развернулась бортом и прижалась. Капитан Чистильщиков вошел в нее и сказал:

– Прошу, уважаемая Ниарумо.

Энедика начала спускаться, запуталась в беличьих хвостах и полетела вниз – прямо в подставленные руки Фуинбрагола. Ладью даже не качнуло. Секунду разозленная, униженная Энедика смотрела ему в лицо – снизу вверх. На фоне черного неба светлые волосы эльфа казались серебряными, а черты лица в свете причального фонаря потеряли свою резкость. «А он старше, чем кажется», поняла эльфка.

– Вы хотите путешествовать таким образом? – спросил Фуинбрагол, все еще держа ее на руках. Энедика пробурчала что-то и слезла с его рук.