Читать книгу "Суженый для горной ведьмы - Альма Либрем"

Диего молчал несколько секунд, а потом тихо произнес:

— Знаешь, почему тебя так назвали, принцесса?

— Мать что-то придумала, — дернула плечом Дара. — Она не объясняла…

— В нашем мире магия работает иначе, — протянул Диего. — Но там, за гранью миров, к которой мало кто из ныне живущих смог прикоснуться, существует иная жизнь. Мы не знаем, кто создал наш мир, может быть, он был соткан из магии не каким-нибудь человеком или иным существом, а создал сам себя. Существует множество теорий. Но им, там, за гранью, четко известно, кто их творец. Когда-то их мир выковал из ненависти один бог, который умел любить. Говорят, он оживает каждые несколько поколений. И что его кровь течет в жилах одной их правящей династии. Даже двух.

— Не понимаю, зачем мне это, — покачала головой Дара.

— Его звали Дарнаэлом*, этого бога, — усмехнулся Диего. — Я попросил твою мать назвать тебя в честь него. Знаешь, легенда гласит, что однажды он потерял любимую и оказался в плену чужой ненависти. Его отправили в ссылку в мир, где боль, злоба, жажда к уничтожению захватила все, и не было ей ни границ, ни пределов. Но он научился менять эти чувства. Он высвобождал их энергию, превращал в созидательную и соткал свой новый мир. Мир, в котором было очень много места для любви…

Дараэлла сглотнула.

— И что? Что случилось с ним самим?

— Он жил и правил своим миром, — пожал плечами Диего. — Разве это имеет значение? Важно то, что этот дар, который несет в себе любовь — умение растворять ненависть, превращать ее в силу, в энергию, — свойственен всем, у кого чистое сердце. Я знаю, что ты можешь. Ты ведь морская ведьма. Моя дочь. Как тебя может околдовать горный ведьмак, который даже не осознает до конца свою магию? Ты любишь его, принцесса. Иначе ты бы не просила его спасти. Так почему бы не сделать этого самой?

Хотелось закричать, что она не может. А вдруг ничего не получится, и Геор так и останется каменной статуей, а она сама будет в этом виновата? Но Диего так внимательно смотрел на нее, так мягко улыбался, словно подталкивая к действию, уговаривая, заверяя в том, что она способна… Разумеется, Дара хотела в это верить.

Или, возможно, просто не имела другого выбора.

Она шагнула к Геору. Обошла его — каменную статую, так похожую на живого мужчину, — провела ладонями по сильным плечам, по заледеневшим мышцам. Только сейчас, когда Каннингем не привлекал ее к себе, заключая в теплых объятиях, не склонялся, чтобы поцеловать, Дара поняла, насколько он был высоким. Она сама никогда не жаловалась на низкий рост, но все равно вынуждена была привстать на носочки и потянуться к губам супруга, чтобы запечатлеть этот короткий, несмелый поцелуй.

Его губы были каменными, пыльными на вкус. Дараэлле казалось, будто она целуется с камнем, с горами, которые ненавидела, а не любила. Она с трудом заставила себя оттеснить чувство отвращения, вспомнить, что это ее любимый мужчина. Представить себе, что его горячие руки скользят по ее спине, притягивают к себе, обнимают, отрывают от земли, что губы, мягкие, податливые, отвечают на поцелуй. Что кожа не гладкая и холодная, как камень, что ее щеку колет мужская щетина, потому что у Геора не было возможности привести себя в порядок, что он, возможно, немного неосторожен сейчас, когда сгребает ее в охапку, что она задыхается, потому что он сжимает ее слишком крепко, и запускает пальцы в мягкие волосы, наслаждается жаром его тела…

Дара не знала, была ли это фантазия или реальность. Она сама поверила в то, что представила — тело отзывалось на фантомные прикосновения, изгибалось навстречу…

Она пришла в себя, когда сзади раздалось досадливое покашливание.

— Молодые люди, — протянул Диего, — я очень рад, что вы переполнены здоровыми человеческими желаниями, но, возможно, мой зять сначала мне представится?

И только тогда Дара осознала — это не фантом обнимал ее, не фантом отвечал на поцелуи, а реальный Геор заключил в свои жаркие объятия и привлек к себе, не позволяя отпрянуть, вывернуться из теплого кольца его рук.

Может быть, он и был горным ведьмаком.

Но только ее любовь от этого никак не зависела.

*Отсылка к циклам "Неодаренные" и "Национальный Университет Магии". В тех мирах веруют в бога Дарнаэла, а в "Неодаренных" присутствует даже он сам в двух реинкарнациях. Мир, где живут Дара и Геор, с тем миром никак не связан.

Глава двадцать пятая

Даже если Дара и была морской ведьмой, она и представить себе не могла, как полноценно колдовать здесь, на ледяных камнях, когда купол над головой трещал, и вода лилась им на головы. Она восторженно наблюдала за тем, как Диего, минуту назад обменявшийся с Геором холодными, злыми взглядами, спокойно и сосредоточенно очерчивал магический круг телепорта, не обращая внимания на трещавшее, разлетавшееся на кусочки защитное колдовское стекло.

Геор сжимал ее в объятиях так, словно собирался обеспечить супруге несколько сломанных ребер. Но Дара и сама жалась к нему, впервые за долгое время чувствуя себя свободно. Схожее ощущение она испытывала, когда избавилась от власти гор, давивших на нее, а теперь понимала, что стала совсем-совсем свободной. Больше никто не мог ее сдержать.

Она сама имела право выбирать, где оставаться. Могла быть графиней Каннингем. Могла стать морской принцессой. Могла распрощаться навсегда с мужем и вернуться к своей пиратской команде, и никто не посмел бы ее остановить. Покорять корабли, которые возили награбленное из одного порта в другой, быть тенью, страхом, который снится в кошмарах нечестным людям, пытающимся избежать ее кары…

Но в тот же момент, Дараэлле не нравилось море. Она вдруг его разлюбила. Магия, которая билась в унисон с сердцем в ее теле, не морская. И не горная.

Просто ее.

Дара не чувствовала себя морской ведьмой, как и горной тоже не была. Просто ведьма. Колдунья. Такая же свободная, как и Айрис, только не некромантка, а немного другого рода…

— Кто он? — в голосе Геора звенели ревностные нотки.

— Мой отец, — шепотом призналась Дараэлла, хотя до конца не понимала, насколько это было правдой. Тем не менее, что-то подсказывало ей, что более искренний ответ не придумать.

Рука Геора, покоившаяся на ее талии, немного расслабилась, словно из его тела ушла часть того дикого, безумного напряжения. Он как будто выдохнул, немного отпустил ситуацию, перестал чувствовать себя ревнивцем, не понимающим до конца причины своего поведения.

— Не думал, что горные ведьмы знают своих отцов, — безо всякого осуждения, скорее с неким недоумением произнес он.

— Я тоже не думала, — согласилась Дара. — Но ты ж знаешь графа Каннингема. А я — вот его, — она кивнула на Диего, надеясь, что он не слышит.

Телепорт наконец-то загорелся особенным, синим огнем, сотканным из водных капелек, и Диего наконец-то повернулся к дочери и зятю.