Читать книгу "Diablo. Буря света - Нэйт Кеньон"

– Идемте, – сказал он, и шагнул внутрь.

* * *

Хорадримы резко остановились, сраженные красотой зала. Вдоль комнаты тянулись высокие узкие окна, из которых вниз струился свет, а высоко над ними парил куполообразный потолок. На круглых стенах были вырезаны невероятно четкие узоры, напоминающие движения воды или энергии. Похоже, пол выложен из стекла или хрусталя, а сверху исчерчен золотыми линиями, которые вели к центру, где вокруг звезды было изображено пять кругов, а прямо посередине стоял каменный алтарь, на котором покоился тот самый предмет, за которым они явились.

Под тронами архангелов находились резные крылья. Джейкоб ожидал увидеть стражу, но зал был пуст, поэтому он вложил оружие в ножны. А еще, несмотря на всю красоту, здесь было темно. Черный камень души величественно возлежал на своем месте, источая мягкий и глубокий кроваво-красный свет.

«Он знает, что мы здесь, – подумал Джейкоб. – Не представляю, каким образом, но это так».

Камень был размером почти с человеческий торс – куда больше, чем они представляли. Джейкоб осторожно приблизился, обходя алтарь по кругу. Ему казалось, что он видит, как камень пульсирует в лучах падающего сверху света. Эта вещь была отвратительным олицетворением всей мерзости мира, созданной и пропитанной ненавистью, страданием и болью. И сотворил ее не просто человек, но член ордена хорадримов. Эта мысль повергла Джейкоба в ужас. Но все же было в камне что-то манящее, что-то неумолимо влекущее мужчину вперед.

«Вот в чем секрет, – подумал он. – Ненависть соблазнительна и ею легко проникнуться».

– Не трогай его, – сказала Шанар.

– Не волнуйся, – ответил он, и от одной этой мысли по коже побежали мурашки. Затем пришла еще одна мысль. – Как же нам унести его?

– Сумка магически расширится до нужных размеров, – ответил Зейл. – Я полагаю, что камень расширяется в ответ на эмоции смертных, но это лишь мои догадки. Надеюсь, сумка не слишком сильно повреждена при нападении Сикарай.

Казалось, сердце Джейкоба бьется в унисон с пульсацией камня. Он заметил серые линии, пронзающие золотой узор на полу под его ногами, и переходящие на стены. Они брали свое начало от камня. Воин вспомнил о серых нитях на деревьях в Садах Надежды. Это напоминало паутину, опутавшую Небеса и удерживающую ангелов в плену. Отвращение вновь накрыло его, и Джейкоб с трудом удержался, чтобы не вздрогнуть. Было такое чувство, что он угодил в чан с пауками. Хотелось убраться из этого зала, и чем скорее, тем лучше.

Но сначала они должны забрать камень.

Джейкоб открыл сумку, но она была настолько мала, что едва была способна вместить что-то крупнее Гумберта. Он начал что-то говорить, но слова застыли на его губах, когда сумка затрепетала в его ладонях и раскрылась, точно голодная пасть. Мужчина разжал пальцы, и она, взлетев в воздух, прижалась к блестящей черной поверхности, точно змея, желающая целиком заглотить добычу, а потом стала дюйм за дюймом поглощать камень.

Джейкоб удивленно взглянул на друзей. Джинвир пятилась, шепча молитвы предкам, Зейл чуть покачивался на месте, Шанар что-то бормотала под нос.

Он обернулся обратно к сумке, зачарованный и одновременно возмущенный ее действием. Хлюпающий сосущий звук наполнил комнату. Камень души уменьшался в размерах по мере того, как его утаскивало внутрь, а кровавое свечение угасало. Наконец, дело было сделано, и сумка в тишине опустилась на алтарь. Камень внутри уменьшился достаточно, чтобы его можно было унести.

– Он не тяжелый, – медленно проговорил некромант, словно прикладывая большие усилия. – Но я не знаю, насколько сильную защиту обеспечит заклинание. Ты можешь дотронуться до поверхности и почувствовать, что камень наполняет тебя. Нам нужно действовать быстро и добраться до портала прежде, чем последствия станут необратимы.

Джейкоб поднял сумку и, оглядев, убедился, что она прочная. Зейл прав, ее можно нести без особых усилий. По руке пробежало легкое жжение, вызывая покалывание.

– Думаю, у меня получится. Но сначала нам придется сделать остановку.

– У нас нет времени на обходные пути, – возразила Шанар.

– Он не бросил бы ни одного из нас по собственной воле, – сказал Джейкоб. До тех пор, пока он не произнес это вслух, мужчина и сам не верил в подобное, но чувствовал, что это так. «Тираэль не оставил бы нас, что бы он там ни говорил о миссии. Справедливость выше долга». – И мы не оставим его. По крайней мере, пока я жив.

Глава тридцать девятая

Круг Правосудия

Чалад’ар поглотила его.

Под завывание скользких тварей, пытающихся вырваться на свободу и звенящих цепями в дальних уголках Кулака, Балзаэль приставил клинок к горлу Каллена и заставил Тираэля заглянуть в чашу.

Он провалился в бездну, падая сквозь нити печали, ощущения потери и отчаяния, которые цеплялись за архангела, вращая его во все стороны. Он чувствовал то же, что испытывали в момент своей смерти те люди, которых он когда-то любил; он сам занял их место, теряя себя от шока, гнева, боли и страха, в конце концов принимая их кончину. Они ушли, и не осталось никого и ничего, чтобы оплакивать их.

Смерть неизбежна. Все смертные умирают, а затем гниют в могилах, их кости превращаются в прах и возвращаются к тем стихиям, которые их породили. Но их наследие остается. В войне, где целые миры висят на волоске, необходимо использовать все возможные преимущества, все стратегические возможности. Если погибнуть, служа великому благу, будет ли это верным выбором? Можно ли положить на одну чашу весов потерю одной души, а на другую – грандиозную борьбу добра и зла, света и тьмы?

Справедливо ли то, что кто-то сделал этот выбор за них? Или это убийство? Может ли массовая казнь стать актом справедливости, если она завершит великую войну, которая бушует тысячелетиями?

Его охватило странное чувство, за которым последовала пустота, и он невольно задался вопросом: а не был ли Империй все это время прав? Победа света над тьмой прежде всего. Тираэль плыл сквозь бесконечные нити света. К нему пришло понимание. На самом деле ему были необходимы ответы лишь на два вопроса: что делать с черным камнем души и какая судьба ждет Санктуарий.

Камень оставался на Небесах, распространяя ненависть и боль. Его необходимо спрятать. Санктуарий, несмотря на все заверения, нес погибель миру ангелов, и возможно, самым надежным и безопасным выбором было полностью устранить эту угрозу, сжечь ее прежде, чем она распространится настолько, что поглотит Небеса.

Тираэль не знал, как долго он находился под влиянием чаши. Кто-то ударил его по лицу, сначала легонько, потом сильнее. Он моргнул, перед глазами все плыло. Перед ним стоял Балзаэль, это он ударил его наотмашь латной перчаткой. Увидев, что Тираэль открыл глаза, лейтенант отступил.

– Так-то лучше, – сказал он. – Еще не время сдаваться. У тебя полно работы.

Они больше не находились в Кулаке. Тираэль был прикован к Колонне Слез – там, где статуи виновных и осужденных вечно стремились к своему спасению.