Читать книгу "Изгнание дьявола из моей лучшей подруги - Грейди Хендрикс"

- Здравствуйте, Крис. Не знаю, помните ли вы меня...

Он рефлекторно взял ее руку, хотя явно этого не хотел:

- Вы - дочь кого-то из моих учеников?

- Я - Эбби Риверз. Я пришла извиниться, что сломала вам жизнь.

На миг он растерялся. Эбби уже хотела ему напомнить, но тут экзорцист вспомнил.

- Я - та... - начала она.

- Девушка с экзорцизмом! - закончил он, и оба закивали. Эбби ожидала, что он в ярости удалится, начнет ей высказывать все или исчезнет, отпустив руку.

- Пойдем, выпьем по смузи, - сказал экзорцист. - У меня в четыре лечебная аквадинамика, а до тех пор я свободен.

Прежде чем Эбби успела опомниться, они уже сидели в «Тэйсти Байте энд Блендз»: экзорцист пил большой смузи «Зеленый дракон» с двойной порцией пшеничных ростков, а она потягивала воду из бутылочки.

- Я пришла вас поблагодарить за то, что вы сделали... что сдались под суд. Вы сами не знаете, насколько вовремя это сделали - меня уже готовились отвезти в Саузерн-Пайне.

- Твои родители этого бы не допустили, - ответил экзорцист. - К тому же, так поступить было правильно. Как твоя подруга?

- Гретхен, - поправила его Эбби. - Она хорошо. Все... сработало. Не так, как я ожидала, но сработало.

- Ну и славно, - он сделал долгий глоток через трубочку.

Эбби сказала, чтобы заполнить паузу:

- Не думаю, что вы будете этим довольны. Она не ходит в церковь и вообще ничего такого не соблюдает... Я, в общем, тоже.

- Кому дело, где ты сидишь утром в воскресенье? - улыбнулся брат Лемон. - Когда меня выпустили, я хотел с тобой повидаться, но мне сказали, что вы переехали, и, учитывая все остальное, писать тебе было бы неразумно. Но видеть тебя снова - знать, что ты выросла, преодолела все - это Божья милость. Где ты сейчас живешь?

- В Нью-Йорке.

- Моя просто обожает Бродвей! Мы смотрели и «Призрака оперы» и «Короля-льва», когда они тут проезжали - конечно, это всего лишь гастрольные труппы, но все равно впечатляет. «Мама Мия!» пока не приезжала. Ты на ней была?

- Ну... музыка хорошая, - ответила Эбби: удивляясь про себя, почему они сидят и обсуждают ABBA?

- Ну: может мы с Барбарой еще съездим туда.

- Я прошу прощения, - сказала Эбби. - За то, что вас посадили в тюрьму, за то, что никогда не сказала «спасибо».

На миг их взгляды встретились. Брат Лемон склонил голову, сделал длинный печальный глоток, и снова поднял лицо:

- Увидеть тебя снова - милость Божья, потому что я должен извиниться. Прости за все, что я сделал и сказал, за то, как я вел себя, за выбор, мной сделанный - прости за все. Я до сих пор вспоминаю тот дом - как я потерял власть над собой и применил насилие к твоей подруге. Я два года тренировался, чтобы занять третье место в конкурсе «Идеальная мускулатура Мертл-Бич», но даже не помню, какая песня играла, когда я выходил. Зато стоит закрыть глаза - и я до последней детали вспоминаю, как стоял над постелью и бросал на нее соль, изображая из себя сурового парня, сосуд гнева Господнего. Полгода в следственном изоляторе «Шериф Эл Кэннон» - это не курорт, но они стали моим искуплением за то, что я позволил демонам гордости, тщеславия и эгоизма овладеть собой. И теперь, видя тебя здесь, я знаю, что поступил правильно.

- Как до этого дошло? Я - хорошая девочка. Вы - фанат мюзиклов. Гретхен была главой клуба по переработке мусора у нас школе. Как мы трое тогда оказались в одной комнате и чуть не убили друг друга? Как это произошло?

- Честно говоря, я не знаю. Единственное, что я знаю - мы не выбираем свою жизнь. У меня через пятнадцать минут аквадинамика, так что давай-ка я подкину тебя до машины.

Они сели в пикап брата Лемона. По дороге он вел банальный разговор про Нью-Йорк: а Эбби отвечала такими же банальностями. На парковке при Фрэнк-Хоум они вылезли, чтобы распрощаться. Эбби сделала последнюю попытку:

- Вы не ненавидите меня? За то, что попали из-за меня в тюрьму?

- Я простил тебя, если ты простила меня, - ответил он.

- И все? Как-то... без катарсиса. Я надеялась, вы будете кричать и так далее...

Брат Лемон подошел поближе, закрывая солнце своей тенью.

- Эбби, ничего из этого не было совпадением: ни то, что мы с братьями в тот самый день пришли к вам в школу выступать, ни то, что вы с Гретхен любите друг друга, ни то, что мы с папой решили сдаться под суд в тот самый момент, и ни в какой другой. Кто обожает драму, так это дьявол: он громкий, резкий... как воробей, Господи!

Некоторое время они стояли под послеполуденным солнцем. Потом брат Лемон сказал:

- Теперь иди домой. Если мои ученики тонут, мне урезают зарплату. Увидимся в Нью-Йорке.

Эбби смотрела ему вслед, потом обернулась. В конце ряда машин стоял коричневый «Фольксваген-Рэббит». Не было ни прыгающего сердца, ни радостных вскриков - только одна-единственная практическая мысль: «Бедный Пыльный Катышек - его срочно надо помыть!»

Тут дверь машины закрылась, от зеркала заднего вида отскочило солнце, и Эбби увидела, что это не Пыльный Катышек, а чья-то «Субару». Гретхен о своей поездке она так и не рассказала.

* * *

Эбби и Гретхен по-прежнему оставались на связи, но теперь это ограничивалось телефонными звонками и письмами, позже - открытками и голосовой почтой, и, наконец, - е-мэйлами и лайками на Фейсбуке. Дело было не в ссоре, не в какой-то великой трагедии - всего лишь в тысяче бытовых мелочей, которые они не разделили: каждая мелочь добавляла сантиметр к расстоянию между ними, а сантиметры складывались в километры.

Но иногда они переставали обращать внимание на расстояние -например, когда папу Гретхен хватил удар, и ей тоже позвонили, призывая домой; когда у Эбби родилась дочь, и та назвала ее Мэри, в честь матери, так что только папа Эбби и Гретхен поняли, что война между дочерью и матерью наконец-то закончилась капитуляцией; когда Гретхен открыла свою первую сольную выставку; когда в их жизни снова появилась Гли и все на некоторое время усложнилось; когда Эбби подала на развод... В такие моменты Гретхен и Эбби понимали: сантиметры складывались в километры, но иногда километры становились не больше сантиметров.

После развода все в жизни Эбби шло наперекосяк, как она ни старалась это исправить: Мэри отказывалась спать, постоянно вырывала у себя волосы, и никак ее было не остановить. Посреди всего этого за пару недель до Рождества на пороге появилась Гретхен - она переезжала к Эбби. Гретхен всего не исправила, но теперь их хотя бы стало двое. Эбби считала, что лучше быть несчастными вдвоем, чем одной.

В канун Рождества Мэри в очередной раз, накричавшись, уснула, и тогда Гретхен разлила вино в стаканы для воды, и они с Эбби вместе сели в гостиной, чувствуя себя совершенно разбитыми. Обе знали, что нужно заворачивать подарки для Мэри, но не могли пошевелиться. Наконец, Гретхен нарушила тишину: