Читать книгу "Розы на стене - Бронислава Вонсович"

Фридерика вздохнула, но так тихо, что ее услышал только я.

– Вот я и говорю, где справедливость? – скривился Брун. – Одним – грязная тяжелая работа по вывозу строительного мусора, а другим – брак с красивой девушкой. Я, может, тоже, хочу жениться, но инор полковник не оставляет на это времени.

– Но позвольте! – возмутился Циммерман. – Строительный мусор вы вывозите за собой, а что касается брака, так не так давно к нам приходил отец некой инориты…

– Наглый поклеп! – возмутился Брун. – Сами знаете, я так занят, что у меня и минуты свободной нет. О каких иноритах может идти речь? Мало ли что выдумывают всякие иноры, лишь бы сплавить засидевшуюся в девицах дочь. Нечего идти у них на поводу.

– Но он утверждает, что видел именно вас.

– Что он видел? Чью-то спину. Пффф… – пренебрежительно фыркнул Брун. – Этого явно недостаточно, чтобы обвинить меня.

– Спина была в мундире, – напомнил Циммерман.

Брун оскорбленно вскинул голову.

– И? Здесь в гарнизоне они у всех в мундирах. Даже у вас, инор полковник, но тому инору почему-то не пришло в голову обвинять вас. Возможно, потому что вы уже женаты? Или вот возьмем Штадена. Вы же не будете отрицать, что он тоже в мундире? – Брун довольно-таки неприязненно на меня взглянул. – Но его почему-то женят на леди Штрауб, а мне подсовывают какую-то не слишком разборчивую девицу. Которая, заметьте, запомнила только мундир. По такому признаку ее за весь гарнизон выдать можно.

– Но хотели именно за вас, – не сдавался полковник.

– Мало ли почему хотели, – отрезал Брун. – Нельзя идти на поводу у всяких штатских, иначе только тем и будем заниматься, что выполнять их требования. А это, сами понимаете, инор полковник, не слишком подходящее занятие для офицера.

Брун разливался соловьем, отстаивая свою независимость, я же потянул Фридерику на выход: к чему стоять и выслушивать глупости, которые несет приятель, если можно провести этот день намного интереснее. День был яркий, солнечный, прекрасно подходящий для начала семейной жизни: наверное, благословение Богини распространилось и на Траттен. В воздухе пахло летом, медом и счастьем.

– А вы опасный инор, капитан Штаден, – неожиданно сказала супруга.

– Опасней Бруна?

– О, намного. С Бруном все понятно – что его интересует, о том он и говорит. А вы… Я вас не понимаю, и это меня пугает.

– Что именно тебя пугает?

– Все, – мрачно ответила она. – Например, куда мы сейчас идем?

– Смотреть розы. Теперь мы знаем, на что обращать внимание. Вдруг найдем такие же?

На лице Фридерики впервые за день появилась заинтересованность. Не зря говорят, что девушки любят цветы, особенно – розы. Вот яркий тому пример: в глазах супруги опять засияли солнечные крапинки, и она почти успокоилась. Почти, но не совсем, потому что внезапно спросила:

– И все-таки, Гюнтер, что вам от меня нужно? Только, пожалуйста, ответьте честно.

– Честно? – Требовательные серые глаза смотрели так, что не было никакой возможности слукавить, поэтому я ответил так, как чувствовал: – Тебя. Сейчас и всегда. Целиком, полностью, безраздельно. В горе и в радости. В богатстве и бедности. Пока смерть не разлучит нас. Если разлучит.

– Ужасная перспектива, – дрогнувшим голосом сказала Фридерика.

И впервые за день улыбнулась. Запахло корицей, солнцем и счастьем.

Глава 36

Фридерика

Слова Гюнтера удивили. Не похоже, чтобы он врал, да и зачем ему обманывать? И все же, все же я до конца не могла поверить. Слишком все вокруг было странным, в том числе и этот скоропалительный брак. Возможно, родители Гюнтера отчаялись его женить, вот отец и воспользовался первым же подвернувшимся случаем? Но чем его тогда Ульрика не устроила? У нее и происхождение, и связи…

Ломать голову можно было бесконечно, но сведений, чтобы получить правильный ответ, все равно не хватало. Думать и без того было о чем, поэтому я решила считать свой брак фиктивным, как это и предполагалось первоначально, а размышления перевести в плоскость, касающуюся Траттена. И перевести туда же мысли моего… гм… супруга. А то, кажется, сейчас он думает совсем не о расследовании.

– Получается, нас интересуют розы, растущие прямо у стен домов, на которых есть защитные заклинания? – уточнила я.

– Получается, – подтвердил Гюнтер.

Но смотрел он при этом так, что сомнений не возникало, что розы его сейчас занимают куда меньше меня, да и у самой невольно мысли уходили с роз на него. Да и что там в этих розах интересного? Гадкие колючие кусты. Фу!

– Значит, нам нужен только центр: в бедных районах никто не ставит защитные заклинания, – упрямо продолжила я, отвлекаясь от разглядывания мужа и изучая окрестные дома.

– Исключения бывают, – не согласился он, – но тем они интереснее. Но пока гуляем по центру.

И мы пошли гулять по Траттену, как полагается благовоспитанной супружеской паре. Гулять и осматривать город. Точнее – розы. Роз в городе было много, на мой взгляд – чересчур. Герцогство Траттенское как раз ими и славилось, так что такое обилие сортов оправдано. Но розы Траттена – лишь капля в розовом море герцогства: ведь еще есть розовые плантации… Надеюсь, нам туда не надо. Да и спрятать нужные кусты в местах без обилия разнообразных заклинаний куда сложнее.

Мы проверяли дома, идя по расходящейся спирали от центра. К обеду от обилия роз подташнивало, но ни одного похожего куста, кроме как уже найденного ранее у дома герцогского целителя, не обнаружили. Гюнтер говорил мало, но внешне выглядел совершенно спокойным, о том, что запускал сканирующие заклинания, говорило лишь небольшое напряжение руки, на которую я опиралась. Я тоже помалкивала, не желая отвлекать: слишком серьезным делом мы сейчас занимались.

На этот куст я обратила внимание совершенно случайно. На первый взгляд, он не имел ничего общего с тем, что в гарнизоне: и розы слишком мелкие и желтые, и колючки намного короче, и сам куст хилый и неухоженный. Но все же он рос у стены и было в нем что-то неуловимо-агрессивное. А главное – он не нравился мне намного больше, чем любой соседний.

– Гюнтер, посмотри те розы, – решилась я сказать. – Не знаю почему, но они мне не нравятся.

– Мне уже все розы не нравятся, – мрачно буркнул он в ответ, прищурился и отправил едва ощутимый импульс.

Поддержание заклинания давалось ему с трудом – все-таки расстояние критично для таких исследований, но судя по тому, что он продолжал вливать магию, что-то там действительно было.

– Что это вы высматриваете? – раздался подозрительный старушечий голос. – Ходют здесь всякие, а потом тарелки пропадают. Синьские.

Напряжение, шедшее от Гюнтера, лопнуло, словно порванная струна, а сам он невозмутимо повернулся к пожилой иноре, преградившей нам дорогу к отступлению и выглядевшей крайне грозно: трость в ее руке очень даже могла пройтись по тем, кто не придется иноре по нраву. Увесистая такая трость. Которую хозяйка держала в руке привычным ухватом, совсем не немощного человека.