Читать книгу "Покровитель - Дин Кунц"

– Я стал одним из первых членов гитлерюгенда в 1926 году, когда мне исполнилось семнадцать лет, – сказал он.– Через год я вступил в Штурмабтелюнг, коричневые рубашки, первую военную организацию партии, настоящую армию. В 1928 году я стал членом Шутцстаффель.

– СС! – сказал Крис с ужасом, смешанным с отвращением, как будто он говорил о вампирах или оборотнях.– Ты был членом СС? Ты носил черную униформу и череп с перекрещенными костями?

– Я не горжусь этим, – сказал Стефан Кригер.– Конечно, в то время я гордился. Я был дураком. Мой отец тоже был дураком. Сначала СС была малочисленной группой, элитой, и в наши цели входила защита фюрера ценой собственных жизней, если понадобится. Нам всем было от восемнадцати до двадцати двух, мы были молоды и имели горячие головы. В свою защиту я могу сказать, что я не был так фанатично предан фюреру, как остальные. Я делал то, что хотел отец, хотя это, конечно, не снимает с меня вины.

Ветер бросал капли дождя в окна и шумно стучал по карнизам за стеной, возле которой стояла кровать.

Проснувшись, Стефан выглядел гораздо лучше, и куриный бульон придал ему сил. Но сейчас, когда он вспомнил молодость, проведенную в организации, сеющей ненависть и смерть, он снова побледнел, его глаза, казалось, потемнели под нависшими бровями.

– Я никогда не выходил из СС, потому что так было легче не вызывать подозрений, когда я окончательно потерял веру в нашего почитаемого лидера. Год за годом, месяц за месяцем, день за днем я все больше ненавидел то, что меня окружало, я ненавидел это безумие, убийства и террор.

Ни вареные креветки, ни курица с лимоном не доставляли больше прежнего удовольствия; во рту Лауры так пересохло, что рис прилип к гортани. Она с трудом проглотила пищу, запив кока-колой.

– Но если ты никогда не выходил из СС… когда ты учился, как ты оказался вовлеченным в научные исследования?

– О, – сказал он, – я не был в институте в качестве исследователя. У меня нет высшего образования. Кроме… двух лет, когда я интенсивно изучал английский, пытаясь разговаривать с приемлемым американским акцентом. Я был частью проекта, по которому сотни тайных агентов отправлялись в Англию и Соединенные Штаты. Но мне так и не удалось скрыть свой акцент, поэтому меня никогда не отправляли за моря; кроме того, благодаря тому, что мой отец был ранним сторонником Гитлера, я заслужил их доверие, поэтому мне нашли другое применение. Я получил особое назначение в Ставке Гитлера, где был чем-то вроде связного между ссорящимися фракциями правительства. Это была прекрасная возможность для сбора полезной для Англии информации, которую я начал собирать с 1938 года.

– Ты был шпионом? – возбужденно спросил Крис.

– Своего рода да. Я делал свой маленький вклад в борьбу против Третьего рейха, частью которого и был сам. Я пытался искупить вину, которую, кажется, невозможно искупить. Потом осенью 1943 года, когда Псиловски сделал некоторые успешные шаги к созданию машины времени, посылая животных Бог весть куда и возвращая их обратно, я был направлен в институт в качестве персонального наблюдателя фюрера. Я был тоже подопытным кроликом, первым человеком, посланным в будущее. Понимаете, когда они готовы были отправить в будущее человека, они не хотели рисковать Псиловски, Янушкой, Волковым, Миттером или Шенком, или другими учеными, чья гибель могла бы повлиять на дальнейшую разработку проекта. Никто не знал, в каком виде вернется человек, да и вернется ли вообще.

Крис печально кивнул.

– Путешествие во времени могло быть болезненным или вызвать расстройство желудка, или еще что-нибудь. Кто мог знать?

«Кто мог знать?» – подумала Лаура. Стефан сказал:– Они хотели также, чтобы это был надежный человек, который сохранил бы все в тайне. Я подходил идеально.

– Офицер СС, шпион, да еще и первый путешественник во времени, – сказал Крис.– Уау, какая великолепная жизнь.

– Может, Бог даст тебе не менее насыщенную событиями жизнь, – сказал Стефан Кригер. Потом он посмотрел на Лауру более открыто, чем раньше. Его прекрасные голубые глаза отражали душевную боль. – Лаура….. что ты теперь думаешь о своем спасителе? Он оказался далеко не ангелом, а приспешником Гитлера и подонком из СС.

– Ты не подонок, – сказала она.– Твой отец, твое время и твое общество пытались сделать из тебя подонка, но они не смогли согнуть твою силу воли. Ты не подонок, Стефан Кригер, и никогда им не был.

– Но я не ангел, – сказал он.– Далеко не ангел, Лаура. После смерти мне уготовано маленькое местечко в аду.

Стучащий по крыше дождь, казалось, отсчитывал миллионы минут, часов, дней и лет, которые стекались в один большой поток и уносились прочь.

После того как она собрала остатки обеда и выбросила их в мусорный бак, стоящий рядом, после того как она принесла из автомата еще три банки кока-колы для каждого из них, Лаура наконец задала своему спасителю вопрос, который она хотела задать с того самого момента, когда он очнулся из комы:

– Почему? Почему ты заострил свое внимание на мне и на моей жизни, почему ты помогаешь мне, почему спасал меня сейчас и тогда? Скажи, ради Бога, как моя судьба связана с нацистами, путешественниками во времени и с судьбой мира?

Во время своего третьего путешествия в будущее, объяснил он, он попав в Калифорнию в 1984 год. Два предыдущих путешествия в Калифорнию – на две недели в 1954 году и на две недели в 1964 год – показали ему, что Калифорния становилась культурным и научным центром самой развитой в мире нации. Он выбрал 1984 год, так как это было ровно сорок лет от его времени. К тому времени он уже не был единственным: четверо других людей отправились в будущее, как только выяснилась безопасность таких путешествий. В свое третье путешествие Стефан продолжал изучать будущее, узнавать войны. Он также искал научные разработки последних сорока лет, которые могли помочь Гитлеру победить в войне, не потому, что он хотел помочь Третьему рейху, а потому, что надеялся саботировать их. В его исследования входил просмотр газет и телевизионных передач и вообще внедрение в американское общество конца двадцатого века.

Лежа на подушках, он рассказывал о своем третьем путешествии во времени уже не тем печальным голосом, каким он описывал свою мрачную жизнь до 1944 года.

– Вы не представляете себе, что я чувствовал, идя первый раз по улицам Лос-Анджелеса. Если бы я отправился на тысячу лет в будущее вместо сорока, все могло оказаться менее удивительнее того, что я увидел тогда. Машины! Машины везде – среди них было так много немецких, что это могло означать определенно прощение новой Германии за развязанную когда-то войну.

– У нас есть «мерседес», – сказал Крис.– Хорошая машина, но «джип» мне нравится больше.

– Машины, – сказал Стефан, – и остальные удивительные изобретения: цифровые часы, домашние компьютеры, видеомагнитофоны, благодаря которым можно смотреть кино не выходя из дома! Даже когда прошло пять дней с начала моего визита, я был все еще в удивительном шоке и каждое утро находил другие удивительные вещи. На шестой день я проходил мимо книжного магазина в Вествуде и увидел толпу людей, желавших получить автограф автора романа. Я вошел в магазин, чтобы посмотреть на столь популярную книгу, которая могла бы мне помочь понять американское общество. И там была ты, Лаура. Ты подписывала свой третий роман, который стал первым твоим настоящим успехом, «Рифы».