Читать книгу "Человек-Паук. Вечная юность - Стефан Петручо"

Нет, она не изменила прежнего мнения в какой-то определенный момент. Она просто заговорила:

– Уилсон... Без тебя мне хотелось умереть. Знаю, мы говорили это друг другу тысячи раз, но в этот раз все было иначе. Пустота, оставшаяся после твоего ухода, была так глубока, что хотелось закрыть глаза и броситься за тобой, в бездну. Остановило меня лишь одно: я знала, что Ричард и в этом будет винить себя. Поэтому я и живу дальше, двигаясь из одного дня в другой точно так же, как этот аппарат заставляет тебя дышать – механически, без смысла, без чувств.

– И вдруг, едва ли не случайно, у меня появилась надежда. И пусть она оказалась ложной – это заставило меня вновь обратиться лицом к миру. Чем дальше, тем отчетливее я понимала: ты здесь, со мной – в безответных зовах сердца, в лице Ричарда на фотоснимках, и даже в мужчинах, напоминающих тебя не столько сходством, сколько отличиями. Конечно, этого мне никогда, никогда не хватит для счастья, но это придает мне сил не сдаваться, не оставлять поиски способа вернуть тебя к жизни.

Скрип резины о плиты пола заставил ее встрепенуться и обернуться к дверям. Но это оказалась всего лишь нянечка, толкавшая перед собой тележку.

Вспомнив о некоем встревоженном юноше, по ошибке влетевшем в этот коридор всего неделю назад, Ванесса рассеянно улыбнулась.

Интересно, как сложились дела у него?

* * *

ЧЕРЕЗ полчаса Питер, окрыленный доброй вестью, примчался в отделение интенсивной терапии, к кровати тети. Едва увидев его, Анна Уотсон поднялась и направилась к выходу.

– Прошу вас, миссис Уотсон, останьтесь, – сказал он. – Вы ведь тоже член нашей семьи.

Смерив его уничтожающим взглядом, Анна Уотсон удалилась.

У постели тети Мэй Питер провел весь день и всю ночь – грел ее пальцы в ладонях, смотрел, как сходит с ее кожи желтизна. Вспоминал игры, в которые маленьким играл с дядей Беном, и сэндвичи, которые готовила тетя, собирая его в школу. Вспоминал – и говорил самому себе: даже если Доктор Осьминог явится терроризировать весь Мидтаун, даже если Носорог снова решит взять банк, даже если начнется конец света, на этот раз пусть с этим разбирается кто-то другой. Он, Питер, должен быть здесь, и ничего важнее для него сейчас нет.

Незадолго до рассвета доктор Фент отключила пентобарбиталовую капельницу и начала готовить тетю Мэй к выводу из комы. Услышав, что через час-другой тетя придет в себя, Питер решил, что Анна Уотсон тоже должна быть здесь в тот момент, когда ее лучшая подруга откроет глаза. Он позвонил Мэри Джейн и попросил ее убедить миссис Уотсон вернуться.

Вскоре Эм-Джей вошла в палату, ведя за собой Анну Уотсон, а также Гарри Озборна и Флэша Томпсона.

Поднявшись, Питер поздоровался с ними.

– Ух ты! Эм-Джей, я знал, что ты умеешь убеждать, но...

Мэри Джейн ухмыльнулась.

– Просто я знала, что Флэшу до сих пор неловко оттого, что он обозвал тебя трусом. А еще, я считаю, друзьям надо держаться вместе. Все равно они ничем особенным заняты не были – всего лишь спали, верно, ребята?

В ответ Гарри буркнул что-то невнятное, а Флэш, подавляя зевок, пробормотал нечто вроде: «Рад, что твоей тете лучше».

Анна Уотсон была явно рада добрым вестям, но отвернулась от Питера:

– Твоей заслуги в этом нет.

– Анна Уотсон! – послышался голос с кровати.

Тетя Мэй, пришедшая в себя, изо всех сил старалась приподняться и сесть. Широко улыбаясь, Питер кинулся к ней.

– Давно проснулась?

Улыбнувшись в ответ, тетя погладила его руку.

– Минут пять назад. Просто было так тихо, спокойно, и ты рядом... Не хватило духу заговорить.

Тетя Мэй подняла взгляд на подругу, стоявшую за спиной племянника, и ее улыбка померкла.

– Анна, мне плевать, сколько лет мы дружим. Но больше я тебе в жизни ни слова не скажу, если ты сию же минуту не извинишься перед моим племянником!

Питер опустил руку на плечо тети, стараясь уложить ее обратно на подушку.

– Легче, легче! Она просто беспокоилась о тебе. Ей не за что передо мной извиняться.

Но тетя шлепнула его по рукам.

– Нет, есть за что! Все эти годы я молчала, когда тебя травили эти хулиганы в школе, потому что твой дядя сказал, что от моего вмешательства выйдет только хуже. Но травля может быть всякой, а хулиганы – не только твоими одноклассниками.

При слове «хулиганы» Флэш робко отступил назад.

– Ты, Анна, этого не знаешь, но он ни в чем не виноват. Это я заставила его поклясться, что он никогда и ни за что не станет рисковать собой из-за меня. Он всего лишь старался сдержать слово.

Анна Уотсон поджала губы.

– Мэй, я... Я даже не подозревала, что ты так к этому относишься.

Мэй откашлялась.

– Ну что ж, в следующий раз дважды подумай, прежде чем разинуть рот и вякнуть хоть слово о том, чего не знаешь!

Миссис Уотсон сглотнула и повернулась к Питеру:

– Прости.

– Невероятно, – шепнула Мэри Джейн, склонившись к уху Гарри. – Обычно, если попал в немилость к тете Анне, это на всю жизнь.

Анна Уотсон вновь повернулась к подруге. На глазах ее выступили слезы.

– Мэй, я просто так беспокоилась о тебе!

С этими словами она наклонилась и поцеловала Мэй в щеку. В ответ та улыбнулась и потрепала подругу по затылку.

– Понимаю, дорогая, понимаю. Я тоже люблю тебя. Мы с Питером принимаем твои извинения.

Анна выпрямилась, и Мэй строго взглянула на друзей Питера.

– А вам я вот что скажу: чтоб я никогда больше не слышала, как кто-то из вас называет Питера трусом! Вы и не подозреваете, чем он пожертвовал. Вам всем следовало бы устроить в его честь обед или вечеринку, чтобы он почувствовал, как вы сожалеете о том, что обидели его понапрасну.

Гарри с Флэшем смущенно потупились и кивнули. Мэри Джейн просияла:

– Эй, к вечеринкам я всегда готова! И миссис Паркер идет на поправку – целая куча поводов для праздника!

Старшая из Паркеров задушевно улыбнулась.

– Какая милая девушка. Верно, Питер? И как чудесно, что все вы здесь. Столько заботы... Но, если вы не против, мне бы хотелось минутку побыть наедине с племянником.

Мэри Джейн потащила всех в коридор, оглянувшись по пути и подмигнув Питеру:

– Увидимся позже, Тигр.

Как только все вышли, Питер снова подсел к кровати тети и облегченно улыбнулся, но тут же наморщил лоб.

– Тетя Мэй, о чем это ты? Ты никогда не требовала с меня никаких клятв.

Он приложил тыльную сторону кисти к ее лбу.

«Вот кто у нас настоящий тигр. У нее в крови наверняка еще полно барбитуратов».