Читать книгу "Создатель кошмаров - Елена Бычкова"

Гребень очень быстро поднялся. На двадцать четыре метра — и молотом ударил по берегу, не защищенному барьером. Он прошел почти до гор, уничтожая всех, кто очутился у него на пути. Количество жертв оказалось не столь большим — поскольку на незащищенных территориях тогда никто, кроме специалистов, возводивших Стену, не жил. Но то внезапное цунами в краю безумной стихии и неконтролируемой погоды убило и ее родителей.

Хэл развернула оберточную бумагу, смяла ее, убрала в карман куртки и положила букет из ветвей розмарина и белых астр рядом с другими, уже успевшими подвять цветами. День памяти о погибших в той катастрофе прошел неделю назад, но она не любила, когда здесь был кто-то еще, поэтому, как всегда, приехала позже.

Зазвонил телефон… она взглянула на входящий номер и отключила звук. Это может подождать.

Надо было ехать обратно.

Хэл развернулась и пошла, оставив мемориал за спиной. До следующего года.

Сев на заднее сиденье автобуса, она думала о том, что беседа с Герардом удивительным образом вернула ей правильный взгляд на мир. В жизни снова появился смысл и желание следовать цели. Хэл давно заметила, что оракул умеет дать ответы на все вопросы, даже толком не отвечая. Его спокойный, глубокий голос, взгляд, проникающий прямо в подсознание, и умение принимать ситуацию такой, какая она есть, отлично успокаивали…

Все началось с того, что Фобетор снился еще два раза. И оба раза Хэл просыпалась с криком, от которого звенело в ушах, а потом не могла успокоить частое дыхание, словно долго плыла под водой. Упорная тварь поджидала в каждом сне, выглядывала из-за угла самого безобидного видения, караулила под лестницей и была готова мерещиться даже в реальности. Он не делал ничего особенного, кроме того что раз за разом вспарывал горло Мэтту. Кровь разлеталась алым веером, и в рисунке ее капель, падающих на стены, можно было разглядеть какие-то картинки, даже наверняка наполненные смыслом, но у сновидящей не хватало сил рассмотреть их. Она могла только бежать.

В третий раз, когда кошмар пытался свалиться на голову с крыши ажурного портика, ее разбудила пощечина, сразу выбросившая из сна. Хэл села на кровати, задыхаясь. Мозг, переполненный жуткими образами, приказывал сердцу колотиться чаще и чаще, требуя больше кислорода, адреналин зашкаливал. Инстинкты требовали спасаться или нападать. И то и другое — бессмысленно.

Девушка увидела рядом сосредоточенного брата, готового залепить вторую оплеуху, но успела поймать его руку.

— Хватит. Я в порядке.

Он заглянул ей в глаза, подсвеченные светом с улицы, увидел, что она действительно пришла в себя, и кивнул удовлетворенно.

— Ты как здесь оказался?

— Услышал, что ты кричишь и стонешь.

— Услышал из-за толстенных стен, с другого конца коридора?

Рик пожал плечами, усаживаясь с ногами на кровать.

— Ты уже неделю боишься ложиться спать. Тянешь до последнего. А днем бродишь сонная.

— Сидел здесь со мной полночи?

Он кивнул, как будто не было ничего более естественного, чем караулить сон сестры, которую одолевают кошмары.

— Расскажешь, что с тобой происходит?

Хэл помедлила секунду, потом подвинулась и сбросила на пол подушку. Они залезли вдвоем под одеяло, как в детстве. Рик зажег слабый фонарик. Сразу стало уютнее. Разноцветные глаза брата были серьезными и внимательными, олени, нарисованные на его старой пижаме, — успокаивающе дурашливыми. На миг показалось, что возможно решить любую проблему. Как раньше. Но Хэл прекрасно знала — это не так. Дом, брат, родители — прежние, она стала другой.

— Ну, рассказывай, — велел Рик, устраиваясь удобнее.

— Мне снится… существо. Оно преследует меня. В каждом сне. Я не могу от него скрыться.

«Им нельзя рассказывать, кто я такая», — подумала черная гурия. Она была зла на Мэтта за то, что он не сказал ей правду, а теперь сама оказалась вынуждена скрывать ее.

— Почему он снится тебе? — спросил Рик, чуть подавшись вперед.

— Хочет передать информацию. Предупредить или помочь… не знаю.

— Почему тогда ты от него бежишь?

— Ничего не могу с собой поделать. — Хэл невесело улыбнулась и пошутила: — Наверное, у меня слишком большая миндалина[16] в мозгу. Поможет только хирургическое вмешательство.

— Ерунда, — хмыкнул Рик. — Ты ничего не боишься. Может, тебе поговорить об этом с Мэттом?

— Нет. Он больше не мой учитель. Я не стану его беспокоить.

Их тихие голоса глохли в темноте, блеклый свет, просачивающийся между пальцами брата, таинственно искажал черты лиц и закладывал глубокие тени в складки ночной одежды.

— Знаешь, что тебе нужно сделать?

— Знаю, преодолеть страх.

— Нет, нарисуй его. Это существо. Как можно правдоподобнее. И почаще смотри. Как только привыкнешь к его виду — сможешь общаться с ним во сне.

— Картинка — это всего лишь картинка, — ответила девушка, признавая, впрочем, разумность предложения Рика. — Дело не в том, как он выглядит… ощущение от него мерзкое.

— Тогда попроси Криза. Он умеет передавать эмоции своими картинами.

— Да, пара портретов моего личного кошмара отлично впишется в интерьер, — улыбнулась Хэл. — Ладно, признаю, это хорошая идея.

— Тогда ложись спать. Завтра поговоришь с нашим художником. — Он заметил сомнение на ее лице и успокоил: — Я останусь здесь. Не волнуйся.

Рик вернул подушку на место и улегся. Хэл, успокоенная только наполовину, устроилась рядом, прижалась к его теплой спине и пробормотала:

— Я могу попасть в твой сон.

— Меня это не напрягает, — беззаботно зевнул брат. — Смотри сколько хочешь. И знаешь что? Тебе нужно разобраться с учителем. Он должен у тебя быть.

Рик уснул очень быстро, уютно засопел и подгреб себе все одеяло.

Девушка закрыла глаза и тут же увидела себя посреди широкого поля. Рядом стоял Рик и крепко держал ее за руку.

«Чей это сон, мой или его?»

Ровный ветер мотал длинные стебли травы из стороны в сторону. Ерошил светлые волосы брата и поднимал воротник его куртки.