Читать книгу "Бумажные призраки - Джулия Хиберлин"

Карл хватает с тарелки печенье и кладет мою сестру на журнальный столик лицом вниз. Я открываю рот, но не могу издать ни звука – перед глазами только красный штампик с оборотной стороны снимка.

«Фото на пять с плюсом».

Разумеется, в свое время я проработала эту версию. Рейчел исчезла спустя год после того, как сделали школьный портрет. Фотографа порекомендовала моей маме женщина из церкви. Семь подружек Рейчел обращались к нему за услугами, и ни одна из них не исчезла.

И все же я несколько раз позвонила по номеру, указанному на штампе. Включался автоответчик – приятный женский голос с техасским выговором. Мне было тринадцать лет.

Я оставила несколько сообщений, но мне так и не перезвонили.

А теперь у меня волосы встают дыбом. Потому что на штампике указан адрес. Этот адрес.

– Объясните, что происходит.

Я говорю почти спокойно, но тринадцатилетняя девочка внутри меня громко вопит. Карл начал что-то напевать себе под нос.

Он поворачивает ко мне одну из серебристых рамок, стоящих на журнальном столике.

С фотографии мне улыбается девушка, очень похожая на мою сестру. Но это не Рейчел, я вижу ее впервые.

– Не трогайте! – Миссис Шерман бережно возвращает рамку на место (та стоит лицом к телевизору, как и кресла, – счастливая семейка, ага) и говорит: – Пойдемте лучше в сарай.

Сарай просторный и гулкий, почти пустой, с земляным полом. Над нашими головами с гудением загораются флуоресцентные лампы. Едва заметно пахнет навозом. В дальнем углу с балки свисает веревка.

– Здесь повесился мой муж. Сразу после того, как убил вашу сестру.

Миссис Шерман указывает пальцем на веревку, словно экскурсовод в музее.

– Делая портрет вашей сестры, он заметил, как она похожа на Одри. Просто глазам своим не поверил.

Моя голова взрывается пением Карла, гоготом Стива Харви и стрекотом цикад одновременно.

Нельзя выпускать из виду Карла. Он в сговоре с этой женщиной?

Карл тем временем подходит к веревке и дергает ее, испытывая на прочность.

Миссис Шерман ни на что не обращает внимания.

– Наша дочь умерла за несколько лет до того. И муж подумал, что вашу сестру нам послал сам Господь. Попросил ее навещать нас хотя бы раз в неделю. Несколько месяцев она исправно ходила в гости – из жалости, наверно, – а потом написала очень милое письмо, в котором объяснила, что больше не может приходить. Я думала, муж все понял и принял. Но нет, оказывается, он то и дело следил за Рейчел, когда та возвращалась домой на каникулы. Якобы просто хотел с ней поговорить. Когда они приехали к нам домой, она уже умерла. Крови почти не было – буквально капелька. Несчастный случай, сказал Уильям.

Миссис Шерман пытается обнять меня за плечо. Карл по-прежнему возится с веревкой. Я отталкиваю ее руку.

В голове вспыхивают картинки. Сотни картинок.

– Мистер Фельдман объяснил, что вы – ее сестра, – ласково произносит миссис Шерман. – Рейчел очень вас любила, много о вас рассказывала. Хотите взглянуть на ее могилу?

70

Карл качает веревку туда-сюда, словно маятник. С безлюдной проселочной дороги летит вой сирен.

– Вранье – дело милое, потому что к правде ведет. Это Достоевский. В сараях иногда такая жопа творится. А вот это уже Карл Фельдман.

Он хватает меня под локоть и отводит подальше от миссис Уильям Шерман, которая до сих пор гордо носит имя убийцы.

– Никуда она с вами не пойдет, – говорит он женщине. – Вы самая натуральная психопатка. А ну быстро в дом, пока я не разозлился!

Карл отпускает мой локоть. Я ничего не могу с собой поделать – сгибаюсь пополам и пытаюсь остановить бешеное биение в голове, в груди. Дыши. Щелкает дверь сарая.

Когда я поднимаю голову, миссис Шерман уже ушла, а Карл смотрит на меня и посмеивается.

– Я рассудил, что мне ты вряд ли поверишь, а уж ей-то должна. На самом деле она давно мечтала исповедаться. Говорит, что помнит твои сообщения на автоответчике. Она тогда испугалась, что ты все выяснила, и с тех пор ждала, когда же ты придешь. Ладно, возьми себя в руки. Пистолет у тебя, так? Судя по сиренам, сюда едут копы. А я не собираюсь возвращаться к миссис Ти. Извини, но все припасенные тобой деньги я забрал. Ключи, надеюсь, в замке зажигания? – Он не дожидается ответа. – Мы неплохо провели время – большую его часть. Не знаю, как тебя зовут, но я бы не отказался от такой дочери. Честно. И нет, я не ангел. Кое в чем я виноват. Просто ты не к тому прицепилась.

Он стоит в дверях в лучах рассветного солнца. Фотографы обожают такой свет, а фермеры почти не замечают.

– Поначалу я думал, ты затеяла со мной такую игру. Решила, будто я сделал этот портрет твоей сестры. А потом меня осенило. Ты ничего не поняла. – Он приподнимает пальцами мой подбородок, словно ставит меня в позу для портрета. – Лицо твоей сестры наталкивает на определенные мысли. Язык ее тела. Фотограф явно ей не нравился. Заставлял ее нервничать. Люди обычно не замечают таких вещей на снимках, они видят лишь то, что хотят увидеть. Но фотограф знает.

Он подносит к лицу невидимую камеру. Щелк.

Ухмылка.

Карл – человек, которого я выслеживала и ненавидела всей душой – не убивал мою сестру. Когда я показала ему портрет Рейчел, он сразу обо всем догадался. Ум не пропьешь, сказал бы он.

– Меня зовут Грейс.

Но Карла уже и след простыл.

71

Теперь, глядя на школьный портрет сестры, я вижу на ее лице только страх. А глядя на красные сараи, сразу представляю свисающую с балки веревку. Виргинские дубы в моем сознании связаны исключительно с тем деревом, под которым покоилась Рейчел на заднем дворе фермерского дома.

На могиле стоял простой крест из двух деревяшек, выкрашенный белой краской. Я и представить не могла, что Рейчел похоронена в таком славном месте, если не брать в расчет то, что лежит она в двух футах от своего убийцы.

Энди и его ребята ворвались в дом и обнаружили меня. Я сидела в кресле перед телевизором с пистолетом на коленях. Рядом сидела миссис Шерман и сжимала в руках фотографию дочери. Между нами лежал Барфли. Я не помню, о чем тогда думала и что собиралась делать.

С тех пор Энди приложил все усилия, чтобы сделать меня невидимкой – на публике, в участке, на суде. Он стер мои грехи.

Я – просто младшая сестра жертвы в предстоящем судебном разбирательстве по делу миссис Уильям Шерман. Препятствование следствию, сокрытие улик, сокрытие трупа – если честно, мне уже и не вспомнить всех предъявленных ей обвинений.

На суде присяжных по делу Марко и Фреда я выступала в роли свидетеля. Аудиозапись Карла решила вопрос. В «Хьюстон кроникл» вышел материал под заголовком «Виолетта отомщена».