Читать книгу "Жгучая ложь - Пирс Энтони"

Мы запели. Я нежным голосом Панихиды выводил мелодию, а она с чувством вторила мне моим хрипловатым басом. Неловко хвастаться, но кажется получилось у нас неплохо. Впрочем, этому в немалой степени способствовала сама пещера. Под ее просторным куполом песня звучала куда лучше, чем в нашей клетушке. На коровяков пение подействовало благотворно. Сердитый бугай успокоился, раздумал бодаться и вновь принялся пощипывать мох. С особенным вниманием слушала нас одна молоденькая коровяка, чье тело несколько напоминало то, в котором ныне пребывал я.

– Заманите их в дальний конец пещеры, – с мрачным удовлетворением пробормотал Гнуси. – Мы хотим поработать.

Мы с Панихидой двинулись к дальней стене, и коровяки всем стадом последовали за нами. Гномы тем временем достали кирки, вырубили из стен несколько кусков породы и стали измельчать их молотками и просеивать дробленый камень сквозь сито в поисках драгоценных камней. Работа шла медленно, ведь, чтобы добыть хотя бы один самоцвет, порой приходится дробить и просеивать целую глыбу. Я не мог не восхищаться упорством и трудолюбием гномов, но с сожалением смотрел на истерзанные кирками стены и растущую прямо на глазах груду пустой породы. Будучи более цивилизованным народом, чем коровяки, гномы наносили несравненно больший ущерб природе. Мы с Панихидой успели разучить всего один напев, но коровяков похоже, это устраивало, молоденькая коровяка шажок за шажком приближалась ко мне, стараясь держаться подальше от Панихиды. Видимо, она, как и гномиды, чувствовала себя увереннее, имея дело с представительницами своего пола.

Я протянул руку. Коровяка потянулась, понюхала ее и тут же отпрянула, устыдившись собственной смелости. Судя по всему, ее сородичи были миролюбивым народом, во всяком случае сейчас они спокойно жевали свою жвачку, не проявляя ни малейших признаков агрессивности. Возможно, на них действовало отвращающее заклятие гномов. Однако, видя, как опустошаются их пастбища, коровяки порой впадали в отчаяние. Заклятие переставало действовать, и гномам приходилось туго. Разумеется, мои симпатии были на стороне коровяков, хотя бы потому, что они питались мхом, а не попавшими в беду странниками. Однако я понимал, что мы слишком мало знаем о коровяках, чтобы делать поспешные выводы. Так или иначе, пока мое тело не восстановит былую силу и нам с Панихидой не удастся найти способ вырваться на волю, мы независимо от своих симпатий вынуждены делать то, что прикажут гномы.

Мы пели, пока не охрипли. Когда музыка перестала воздействовать на коровяков, те снова начали выказывать беспокойство, однако гномы уже собрались уходить. В этот день они поработали на славу и были довольны результатами. Среди добытых ими камней оказалось даже несколько алмазов, пенимых особенно высоко.

По возвращении в клетку нас хорошо накормили. Не знаю, как Панихида, а я ел без удовольствия – не мог выкинуть из головы, что меня откармливают для котла. Как только наше пение перестанет отвлекать коровяков или гномы закончат работу на их пастбище, мы тут же окажемся в кипятке. Аппетита такие мысли не прибавляют.

Возле решетки не было видно никаких гномов, однако варвары не привыкли полагаться на очевидное. Один из ним запросто мог спрятаться в соседней клетушке – вдруг они решили подслушать, не вынашиваем ли мы план побега? Поэтому я не заговаривал на эту тему, покуда не истаял пробивавшийся сквозь вентиляционную шахту свет, а в темноте пристроился поближе к Панихиде и прошептал ей на ухо:

– Боюсь, что рано или поздно нас пустят на похлебку.

– Да, котла нам не миновать, – согласилась она.

– Значит, надо найти способ унести ноги. Завтра ты станешь гораздо сильнее, чем сегодня, но для полного восстановления сил потребуется еще один день. Как ты думаешь, он у нас есть?

– Скорее всего да, – ответила Панихида. – Сам посуди, пещера здоровенная, и за один день гномам в ней не управиться. Да и кто знает, может, она не одна. Вдруг гномам придет в голову разорить и другие пастбища коровяков? Однако в любом случае необходимо продумать все заранее, как если бы мы собирались бежать завтра. Мне кажется, коровяки пропустят нас через свои угодья, но есть ли оттуда выход на поверхность?

Чтобы шептать ей на ухо, мне приходилось опираться на локоть. Это было неудобно, но говорить громче я не решался. В конце концов рука устала настолько, что я спросил Панихиду, нельзя ли положить голову ей на плечо.

– Само собой, – сказала она.

Я пристроился, и Панихида тут же обхватила меня своими... моими ручищами. Одна ладонь легла мне на грудь.

– Эй, ты что затеваешь?.. – начал было я, но тут же умолк по той простой причине, что Панихида поцеловала меня в губы.

Я отпрянул, ее... мою... короче говоря, я сбросил руку с груди и залепил Панихиде пощечину, после чего вывернулся из ее хватки.

– Ты чего дерешься? – сердито проворчала Панихида. Даже в темноте я чувствовал, как напряглись ее мышцы, и мне стало малость не по себе, слишком уж неравны были наши силы. До полного выздоровления моего тела было еще далеко, но даже сейчас Панихида запросто могла сделать со мной все, что взбредет ей в голову.

– Веди себя как следует, не то позову гномов.

– Руками машешь, гномов позвать грозишься... Что я такого сделала?

– То и сделала, чего делать не положено! Конечно, мужчины все одинаковы! Думают, что каждая женщина им доступна, стоит только... – Я проглотил последние слова, сообразив, что несу полную несусветицу.

– О чем ты говоришь? – разгневанно воскликнула Панихида, но тут же сбавила тон и невесело рассмеялась:

– Знаешь, а ведь это правда. Я никогда не испытывала таких ощущений. Я вся... Слушай, мужчины всегда так реагируют на женщин?

– Только на красивых, – буркнул я.

– Да... Пойми, до сего дня я и представить себе не могла, какие страсти одолевают мужчин. Как вам вообще удается сдерживаться?

– Порой это бывает непросто, – признал я, несколько смягчившись. – Когда такая милашка, как ты, лежит рядом и дышит...

Панихида снова рассмеялась:

– Да-да, мне все понятно. Теперь я знаю, что ты должен был чувствовать. И эта грязь, которая завелась в твоих мозгах... Наверное, она подействовала и на мое сознание. Ладно, не обращай внимания... Ох, Джордан, да ты никак был святым.

– Святых не бывает, – отозвался я уже довольно миролюбиво. – Они существуют лишь в обыкновенной мифологии. Надеюсь, ты кое-что поняла, как, впрочем, и я. Ведь раньше мне было невдомек, что значит быть женщиной.

– Прошу прошения, – сказала Панихида. – Я буду держать себя в руках.

– Вот и хорошо.

Мы помирились, но на всякий случай я держался от Панихиды подальше. И план побега мы в эту ночь больше не обсуждали.

Следующий день был похож на первый. Мы поели, разучили новую песню и пропели ее на пастбище коровяков. На сей раз к нам приблизились сразу три коровяка. Одна совсем молоденькая, почти телочка, голову ее украшали маленькие аккуратные рожки.