Читать книгу "Врата Шамбалы - Наиль Ахметшин"

Оставляю кому угодно опровергать это: англичане в деле гастрономии — не авторитет. Замечу только, что некоторые любители в Китае действительно добавляют себе в чай цветы или какие-нибудь душистые специи; в Японии кладут иногда гвоздику. Кажется, о. Иоакинф (ранее упоминавшийся основоположник отечественного китаеведения Н.Я. Бичурин. — Н.А.) тоже говорит о подобной противозаконной подмеси, которую допускают китайцы, кладя в черный чай жасминные, а в желтый — розовые листики. Но это уж извращенный вкус самих китайцев, следствие пресыщения. Есть и у нас люди, которые нюхают табак с бергамотом или резедой, едят селедку с черносливом и т. п. Англичане пьют свой черный чай и знать не хотят, что чай имеет свои белые цветы.

У нас потребление чая составляет самостоятельную, необходимую потребность; у англичан, напротив, побочную, дополнение завтрака, почти как пищеварительную приправу: оттого им все равно, похож ли чай на портер, на черепаший суп, лишь бы был черен, густ, щипал язык и не походил на какой другой чай. Американцы пьют один зеленый чай, без всякой примеси. Мы удивляемся этому варварскому вкусу, а англичане смеются, что мы пьем под названием чая какой-то приторный напиток. Китайцы сами, я видел, пьют простой, грубый чай, т. е. простые китайцы, народ, а в Пекине, как мне сказывал о[тец] А[ввакум] (архимандрит Александро-Невской лавры в Петербурге Аввакум был участником экспедиции, в 1830–1840 гг. находился в Китае в составе духовной миссии. — Н.А.), порядочные люди пьют только желтый чай, разумеется, без сахару. Но я — русский человек и принадлежу к огромному числу потребителей, населяющих пространство от Кяхты до Финского залива — я за пекое: будем пить не с цветами, а цветочный чай, и подождем, пока англичане выработают свое чутье и вкус до способности наслаждаться чаем Pekoe flower и притом заваривать, а не варить его, по своему обычаю, как капусту".

Долгие годы Россия была стабильным потребителем чая из Поднебесной. Между тем Великобритания, наладив соответствующее производство в Индии и на Цейлоне, пыталась различными способами вытеснить его с российского рынка. В частности, английские купцы покупали "значительные партии китайского чая для сдабривания индийских чаев, и, вероятно, немало таких сдобренных чаев в настоящее время (90-е гт. XIX в. — Н.А.) привозится из Лондона в Россию и выдается за чисто китайский продукт. Этим способом английские чаеторговцы надеются исподволь приучить русского потребителя к индийским чаям" (ИЛ. Коростовец). Следует заметить, что англичане в конце концов преуспели в своих начинаниях. Так, в "Энциклопедическом словаре Гранат" (т. 45, ч. 3), изданном в Москве уже в советское время, предпочтение явно отдается индийским и цейлонским чаям: "Мелкий размер листа китайской разновидности имеет крупные недостатки: он дает незначительный урожай, не дает хорошего аромата, и сбор его более труден и более дорог".

В конце XIX в. Россия расходовала значительные средства на закупку китайского чая. По данным ИЛ. Коростовца (секретаря графа С.Ю. Витте), написавшего интересную книгу "Китайцы и их цивилизация", в одном Ханькоу "в 1893 г. было куплено чая для отправки в Россию почти на одиннадцать миллионов рублей, из коих девять миллионов уплачено за байховый чай". Неудивительно, что многие в нашей стране ставили тогда вопрос о целесообразности выращивания этой культуры на собственной территории.

Первые чайные кусты в Грузии были посажены еще в 1833 г. В начале 90-х гг. XIX в. известный чаеторговец К. Попов вывез из Ханькоу несколько тысяч таких кустов на Кавказ. Для посадки и ухода за ними были законтрактованы китайцы. Опыт в целом оказался удачным, и собранный в Грузии чай был, как писали тогда газеты, неплохого качества. С целью дальнейшего изучения чайной культуры за рубежом в 1895 г. ряд стран Южной Азии и Дальнего Востока посетила специально организованная экспедиция. Она побывала в Индии, на Цейлоне, в Китае и Японии; особенно тщательно были осмотрены плантации в местечке Янлоудун китайской провинции Хубэй. В то же время высказывалось мнение, что покровительство чайному производству в России навряд ли можно признать целесообразным в виду строительства Сибирской железной дороги, "долженствующей объединить и сблизить русские и китайские торговые интересы", и поэтому "ограждение тамошней чайной культуры от дальнейшего упадка входит в круг наших собственных выгод" (Э.Э. Ухтомский). Россия продолжала оставаться главной потребительницей китайского чая, "благодаря которой преимущественно поддерживается эта статья и вероятно будет поддерживаться и в будущем, так как единичные попытки развить чайное дело в России и освободить таким образом ее от зависимости китайского рынка едва ли настолько широко ведутся, чтобы заметно повлиять на уменьшение вывоза чая из Китая русскими" (А.В. Тужилин).

На протяжении многих лет в ряде районов России, как до, так и после 1917 г., был чрезвычайно популярен кирпичный (плиточный) чай. В ранее упомянутом томе "Энциклопедического словаря Гранат" о нем сказано следующее: "Чай кирпичный получается из чайной пыли, высевок и при низких сортах — из грубых старых листьев, иногда с ветками. Обработанная паром такая масса после особого рода брожения прессуется в кирпичи или доски весом около 1 кило. Потребляется главным образом народностями монгольской расы в районах Сибири и Поволжья".

Субботин, в свою очередь, выделял четыре вида кирпичного чая: кирпичный черный, кирпичный зеленый, поленчатый и плиточный. Поленчатый чай изготавливался, по его словам, "из грубого материала в виде небольших поленьев, часто утолщенных посредине ради более удобного навьючивания на верблюда, так как сорт этот идет по преимуществу в Туркестанский край, где его называют ат-баши (лошадиная голова)… Чай этот употребляется также в среде таранчей, дунган и др. народов западной окраины Китая".

Одновременно указанный автор обращал внимание на деятельность ряда русских фирм, специализировавшихся на плиточном чае. Они прессовали в Китае высевки хороших сортов байхового чая и посылали свою продукцию не только в Россию, но и в другие страны. Как отмечала в те годы французская пресса, "чай в виде плиток" торгового дома Кузнецова "представляет собой продукт отличного качества, спрессованный таким способом, что в нем при наименьшем объеме сохраняется вся его сила и весь аромат". Его особенно высоко ценили путешественники, охотники и военные.

Свое название этот чай получил от формы — четырехугольных плиток, похожих на кирпичи. Их цвет "избуро-зеленоватый, темный или темно-бурый. Каждый кирпич бывает длиной до 8 вершков (1 вершок равен 4,4 см. — НА.), шириной 3 1/2, 4 и 4 1/2, а толщиной в 1/2 вершка и более; весом около 3 1/2 фунта (1 фунт равен 409,5 г. — Н.А.). Листья в нем очень крепко сдавлены и засушены, так что разломить его чрезвычайно трудно. При употреблении кирпичи размельчают теркой, пилой или скоблят ножом; в разрезе они плотны и без ноздрей. Величина листьев бывает различна, но вообще, чем листья мельче и крепче сдавлены, тем чай спорее и наварнее…

Кирпичный чай привозится в камышовых плетушках в виде ящиков; кирпичи переложены плохой желтой оберточной бумагой; полновесный бывает в цибиках (ящик, упаковка чая. — Н.А.) или местах в 3 пуда весом, заключающих в себе 36 кирпичей или плиток, а легковесный — в 2 и 2 1/2 пуда цибике, в котором 50,64,72,96, а иногда и более плиток. Последний на вид и вкус лучше первого". Его поставляли "в Россию для сибирских инородцев, калмыков и татар; в Китае же употребляется он одними монголами и служит также вместо монеты. Вымен кирпичного чая жителями забайкальского края с 1830 г. разрешен беспошлинно. Несмотря на это, привоз его через Кяхту для оптовых торговцев в новейшее время усилился в значительной степени, ибо употребление его распространяется и между русским простым народом в Сибири. Кроме того, думают, что кирпичный чай употребляется в России в виде примеси к простым сортам байхового чая, и не без основания. Так как главные потребители его, жители Забайкальской области, пользуются тем чаем, который они выменивают сами от китайцев, то, следовательно, чай, вымениваемый купцами в Кяхте, идет преимущественно для татар и калмыков, живущих в Европейской России" (А.К. Корсак).