Читать книгу "Тэтчер. Неизвестная Мэгги - Дмитрий Медведев"

Вскоре прибывший отряд полицейских взял Маргарет в кольцо и перевел ее в спальню к Дэнису. Супруги сидели вместе в кромешной темноте, в нервном беспокойстве ожидая своей участи. Тэтчер и раньше не любила темноту, теперь она ее просто возненавидела. Начиная со следующего дня в ее сумочке рядом с зеркальцем, пудрой и губной помадой появится небольшой карманный фонарик. Также она больше никогда не наденет на партийные конференции свои лучшие драгоценности.

– Что-то все-таки должно остаться моей семье, если террористическая атака пройдет успешно, – заметит она в 1987 году.[579]

В 3:30 Тэтчер с мужем перевезли в полицейский участок, где их встретили остальные члены кабинета во главе с Кейтом Джозефом. Под верхней одеждой последнего виднелась шелковая пижама. В руках Кейт держал красный ящик с секретными документами.

– Конференция будет продолжаться как обычно! – представ перед растерянной публикой, заявила Маргарет. – Нам с Дэнисом повезло.

Спустя несколько часов после взрыва ответственность за случившееся взяла на себя ИРА, заявив, что их целью был «британский кабинет министров и поджигатели войны – члены консервативной партии».[580]

В ту ночь Маргарет действительно повезло. Если бы не ее секретарь Батлер, утро 12 октября 1984 года стало бы последним в ее жизни. После взрыва восьмикилограммовой гелигнитовой бомбы в ванной комнате, куда собиралась пойти премьер, обрушился потолок. Постоялец, находившийся этажом выше, погиб мгновенно. Всего было убито пять человек, включая жену «главного кнута» Роберту Уэйкхем и члена парламента Энтони Бэрри. Жена будущего председателя партии Нормана Теббита, Маргарет, от полученных повреждений навсегда останется прикованной к инвалидной коляске.

В глубине души Тэтчер была потрясена. Отмечая на следующий день в Чекерсе свой пятьдесят девятый день рождения, она произнесла:

– Это день, до которого я могла и не дожить.

Здесь обычное хладнокровие ей изменило, и она прослезилась.[581]

Спустя некоторое время Дэнис подарит своей жене часы с многозначительной надписью: «Каждая минута бесценна!»[582]

Что же до конференции, то Маргарет уже давно научилась скрывать свои эмоции. В день открытия в 9:30 утра – меньше чем через семь часов после взрыва! – перед многотысячной аудиторией предстал несломленный борец.

– Взрыв бомбы – это не просто бесчеловечная и ничтожная расправа с невинными мужчинами и женщинами, но и попытка свергнуть демократически избранное правительство Ее Величества! – заявила она собравшимся. – Это лишь подчеркивает масштаб того произвола, с которым мы имеем дело. И сам факт, что мы собрались здесь сегодня, потрясенные, но спокойные и уверенные в себе, признак не только того, что их попытка провалилась, но и того, что все дальнейшие попытки разрушить демократию средствами террора обречены на провал.[583]

После ее вдохновенной речи зал устроил Тэтчер восьмиминутную овацию с восторженными криками «Мы за Мэгги!» и топаньем ногами.

Когда тишек[584] Гаррет Фитцджеральд попытался выяснить мнение «железной леди» по Отчету форума, она его резко оборвала:

– Все предельно просто, джентльмены. Первый вариант: объединенная Ирландия – неприемлемо! Второй вариант: конфедерация двух государств – неприемлемо! И наконец, третий вариант: совместное управление – неприемлемо![585]

Все это говорилось с такой интонацией и таким презрительным выкрикиванием троекратного «неприемлемо!», что казалось, будто Тэтчер давала Фитцджеральду каждый раз пощечину. Тогда она явно не была расположена к поиску совместного решения. Должно будет пройти время, прежде чем грохот от падающих стен «Гранд-отеля» будет звучать в ее памяти более приглушенно.

Только на следующий год переговоры между Дублином и Лондоном возобновятся и приведут к подписанию 15 ноября 1985 года в замке Хиллсборо Англо-ирландского соглашения. Согласно данному законопроекту будущее Северной Ирландии возлагалось на «большинство». Если оно захочет перемен, значит, так тому и быть. (В документе, правда, было указано, что «в настоящее время большинство не желает каких-либо перемен».) Также были определены возможности по передаче британских прав местным органам управления и создание Межправительственного объединения, отвечающего за урегулирование таких важных вопросов, как безопасность на границе и правосудие.

Маргарет предчувствовала, что данный законопроект будет отрицательно воспринят юнионистами, выступающими за сохранение Северной Ирландии в составе Соединенного Королевства. Но даже она не ожидала, что их реакция будет настолько враждебной.

– Это было самое худшее из того, что мне предсказывали, – признается Тэтчер.[586]

Во время обсуждения в палате общин Инок Пауэлл предупредил ее:

– Премьер-министр должна знать, что наказанием за предательство служит всеобщее презрение.

– Я нахожу данные заявления глубоко оскорбительными, – попытается возразить «железная леди».[587]

Но это будет далеко не самое обидное, что ей придется выслушать в ходе обсуждения нового соглашения. Глава юнионистов-демократов Ян Пейсли бросит Маргарет в лицо: «Оказавшись неспособной победить ИРА, вы капитулировали, дав им то, чего они добивались столько лет, – объединение Ирландии», а его заместитель Питер Робинсон назовет соглашение «актом политической проституции». Личный секретарь Тэтчер Ян Гоув, юнионистская совесть кабинета и один из самых верных сторонников премьер-министра, подаст в отставку, оскорбленный решением своего босса.[588]

– Отставка Яна стала для меня личным ударом, – вспоминает премьер-министр. – Он был один из немногих, кто ушел по сугубо принципиальным соображениям. Я настолько же его уважаю, насколько и не согласна с ним.[589]

Но Маргарет нужен был этот законопроект[590], и она приняла его с присущим ей автократизмом. Из числа разработчиков были исключены такие важные лица в данном вопросе, как глава юнионистской партии Джеймс Молино и вышеупомянутый Ян Пейсли. Даже министры по делам Северной Ирландии (Дуглас Хард до сентября 1985 года и Том Кинг после) так и не были напрямую задействованы в обсуждении основных положений. Тэтчер проинформировала кабинет об основных положениях данного соглашения всего лишь за месяц до подписания документа. В то время как ее самые верные помощники – Уильям Уайтлоу, Норман Теббит, Джон Биффен и лорд Хайлшем – знали о них уже за полгода.