Читать книгу "Яндекс Воложа. История создания компании мечты - Владислав Дорофеев"

Мария — профессиональный художник, но вот уже много лет она занимается в основном этим проектом. «Дети Марии» — вообще не художественная школа, рисование — лишь один из способов вовлечь детей в творческое общение. Студия обросла многими замечательными людьми, которые занимаются с детьми и музыкой, и иностранными языками, и театром… Мы учим детей разному, даже жонглировать, потому что это очень полезно, когда мы все вместе идем в больницу или детский дом. В студии жонглируют очень многие, был год, когда все как сумасшедшие увлеклись этим, заразили друг друга и научились жонглировать чуть ли не все вместе.

Мы пытаемся пробудить творческий интерес — но это только одна часть истории. А вторая — дать ребенку друзей. Они же уходят, вырастают из студии, а друзья остаются. И старшие — наши волонтеры, и ровесники — с которыми были в студии. И многие потом приходят к нам, уже со следующим поколением занимаются…

Моя тяга к любительскому театру из семьи, главным образом от мамы и бабушки. Я актерствую с детства. Я и сам придумываю иногда, и с охотой присоединяюсь к готовому. То есть если бы рядом играли Шекспира и меня приняли, я и Шекспира играл бы. Но тут оказались клоуны (клоуны Пэтча Адамса. — В.Д.), очень хорошо — я получаю удовольствие (переодеваясь клоуном с носом-шариком и раскрашенным лицом. — В.Д.), и детям интересно.

Еще десять лет назад мы жили в пригороде. В маленькой квартире. И первую одежду я купил себе в 2001 г. А до этого все носил из посылок, из той самой гуманитарной помощи, точнее, от наших друзей. Семья была большая, а получал я столько, сколько любой программист тогда. И поверьте, желания что-нибудь купить себе не было.

Но при этом было ощущение богатства, ведь человек богат настолько, насколько чувствует себя богатым. Вот у меня была возможность купить ребенку шоколадную пасту, которая прежде была ему недоступна, — и это делало меня богатым. В этом смысле мы все уже богаты, если можем позволить себе такое чувство богатства. И не важно, сколько ты даешь, раз делишься — значит, богатый. Я не чувствую, что стал богаче, хотя у меня, конечно, есть приличная одежда и летаю бизнес-классом. Впрочем, других атрибутов богатства мне не нужно, машина, например, у меня вполне скромная, вожу сам. Потому что я уверен — мне не прибавится богатства от дорогой машины с шофером. А вот если я что-нибудь еще детям дам, почувствую себя богаче. И в этом смысле я уже, скорее, стал беднее, чем был, меньше стало времени, которым я могу поделиться. Хотя недавно поехали с ребятами из «Яндекса» в детдом в Калужской области. Устроили там настоящий праздник, провели там два дня, и все были счастливы — и дети, и мы.

Деньги сами по себе не конвертируются в благотворительность. Нельзя просто стать на углу и раздавать деньги — это бессмысленно. Если не создашь работающий механизм благотворительности, ничего не добьешься. Нужна действующая структура, стратегия, технология. Это все работа. Кое-что нам удается сделать: за последние три-четыре года было несколько масштабных проектов, в которых я и лично участвовал, и помог осуществить. Поездки с выставками и театральными постановками в Германию, Францию, Италию, Великобританию, выставка в Белом доме США, образовательные программы для преподавателей интернатов в Израиле и США. Конечно же, летние лагеря и поездки в Беслан.

Это глубокая штука… Я ощущаю это на уровне «правильно — неправильно», а критерии… думаю, что заложены матерью. Просто возникает чувство, что ты правильно действуешь. Я не религиозный человек, но думаю, что если поступаешь правильно, награда будет. А что такое «правильно»? Правильно поступать не так уж трудно — надо просто поставить себя на место другого человека, почувствовать то, что он чувствует. И сделать это надо быстро, сразу, мгновенно. Почувствуешь — и поступишь правильно.

Из этого разговора совершенно понятно, отчего Сегалович производил такое ошеломляющее впечатление на людей, которые видели его впервые.

Кстати, Сегалович — одна из форм фамилии Шагал. Или наоборот. Получается, что великий художник из России Марк Захарович Шагал и российский великий (как его называла Елена Колмановская: «Программировать надо либо как великий Сегалович — глубоко и подробно, либо — никак») программист, математик и айтишник Илья Валентинович Сегалович — однофамильцы. Значение слов shagal, «шагало», «шагала» — быстрый ходок, тот, кто делает большие шаги; «за этим шагалой не успеешь бежать», — бытовало когда-то выражение.

Вот такое историческое соотношение нашлось и Сегаловичу на фоне ранее предложенного «Волож — Дягилев».

Помните, во время нашего знакомства Волож дурашливо, по-клоунски раскланялся, когда я сказал, что «Яндекс» у нас в семье установлен в качестве домашней страницы?

Тогда я напрягся.

Теперь понимаю, что зря.

Когда я начинал работать над книгой, то не знал ничего о масштабном участии «Яндекса» в благотворительных проектах, организации визитов в детские дома, пожертвованиях и поддержке благотворительных организаций. Я не осознавал значения фантастического образовательного проекта «Яндекса» — Школы анализа данных. Я не понимал, не знал об истинном отношении к благотворительности ни Сегаловича, ни Воложа.

Не Волож, а я был нелеп и смешон в своей реакции. Потому что за необычным поклоном Воложа во время нашего разговора стояло и стоит нечто большее, нежели шутка. В этом есть мудрость. Потому как шутка не только вдыхает надежду в больных детей, она исправляет нелепости, спрямляет угловатости и избавляет от условностей, справляется с фальшью и улучшает отношения между людьми. Со стороны Воложа это был проверочный шаг навстречу, а я воспринял его как издевку. Не прошел проверочку. Ну, теперь уже не вернешь.

Жалею лишь об одном, что я не успел высказать своего личного восхищения и уважения Илье Сегаловичу.

Утром 25 июля 2013 г. информационные агенства со ссылкой на заявление за подписью Аркадия Воложа, опубликованное на сайте и в блоге «Яндекса», передали сообщение о смерти Ильи Сегаловича на сорок девятом году жизни в ночь на 25 июля 2013 г.: «Сегодня ночью его не стало. Все случилось слишком быстро и неожиданно. Не знаю, чем можно заменить его энциклопедичность в технологиях и чистое видение продукта. Но он оставил за собой целое новое поколение программистов, целую школу. А его этические стандарты задали уровень всем нам». Волож также отметил, что он дружил с Ильей с детства и сидел с ним четыре года за одной партой, а потом они «вместе делали “Яндекс”».

Спустя несколько часов, ближе к вечеру того же дня, пришла поправка — мол, Илья в тяжелейшей коме, подключен к системе жизнеобеспечения, признаки мозговой деятельности отсутствуют. Появившееся днем на сайте и в блоге компании заявление Воложа о кончине Сегаловича, основанное на сообщении семьи Ильи, после этого было снято.

Еще через три дня в блоге «Яндекса» за подписью Аркадия Воложа было опубликовано сообщение об окончательном уходе из жизни Ильи Сегаловича: «В четверг, 25 июля 2013 г., в половине второго ночи по Москве у Илюши была зафиксирована смерть головного мозга. Единственная надежда, которая у нас была, — это ошибка диагноза. Мы сами не могли сотворить чудо, но мы дали возможность ему произойти. Вчера все надежды закончились. Даже такое сильное тело, как было у Илюши, не выдержало. Появились несовместимые с жизнью изменения в составе крови. Надо было дать ему отойти с достоинством. Врачи отключили его вчера (27 июля 2013 г. — В.Д.) днем, сердце остановилось».