Читать книгу "Дикая энергия. Лана - Марина и Сергей Дяченко"

Нет, не кажется. Кроты бьют снизу в чугунные крышки канализационных люков, и люки подпрыгивают. И камни танцуют. Дикие, захватившие все крыши вокруг площади, танцуют и прыгают на кровельной жести, и каждый их прыжок оборачивается раскатом грома. Я вижу, как синтетики во главе колонны ставят на землю свои бочки и тоже, по примеру диких, вскакивают на них ногами… Гремят, пытаясь подавить, одолеть, захлестнуть полицейских своей энергией, подчинить собственному ритму…

Римус оборачивается ко мне.

— Давай! — читаю я по губам. — Делай свое дело, а мы с ребятами — свое!

Он прав.

С трудом выбираюсь из гремящей толпы. Сворачиваю на соседнюю улицу, бегу вдоль железной ограды. Направо. Налево. Еще раз налево. Через арку — дальше. Противостояние на площади продолжается — его не надо видеть, оно раскатывается над крышами громче грозы. Я инстинктивно открываю рот: сберечь бы барабанные перепонки!

Сворачиваю в неприметный переулок. Стоп, здесь. Эти двери указал мне Максим. Эти вечно закрытые железные ворота.

Обычно перед ними усиленная охрана. Сейчас на посту тревожно переминаются двое. Ритмы, схлестнувшиеся на площади, долетают сюда обрывками, сводя с ума, как рев надвигающегося цунами. Стражи нервничают: один притоптывает, неосознанно повторяя ритм полицейской колонны, другой, сам того не замечая, сжимает и разжимает пальцы в перчатке и то и дело назойливо спрашивает товарища:

— Что там такое? Ты что-то можешь понять?

У обоих тяжелые разрядники через плечо. Не полицейские. Больше и тяжелее.

Подхожу не таясь. Один выпучивает глаза. Другой хватается за разрядник:

— Кто такая?

— Лана, — говорю я.

— Лана?!

Они оба — рабы маршевого ритма. Я двигаюсь в ритме вкрадчивого танца. Любой из них больше и тяжелее меня почти в два раза. Но моя цель — не драться с ними, а, подстраиваясь, использовать их силу…

Разрядник бьет ярко-белой дугой. Ныряю под нее, танцуя, увлекая за собой, пока не оказываюсь между полицейскими. Хозяин Завода сбил бы противников в прыжке, но у меня нету ни его силы, ни веса, поэтому подставляю одного под разрядник второго.

Они почти успевают среагировать. Почти. Один уворачивается, другой убирает палец со спускового крючка, но выстрел уже совершен, и заряд слишком сильный. Задев даже краешком, оглушает.

Второго бью по разряднику — снизу. Выстрел уходит в светлеющее небо. Продолжая свой танец, припадаю к земле и подсекаю его ноги в тяжелых ботинках.

Он ухитряется не упасть. Преследуя меня, будто атакующую осу, поворачивается всем телом. Продолжая его движение, резко дергаю в сторону ствол разрядника — и наконец-то добиваюсь своего. Противник падает.

Я прыгаю сверху. Ствол разрядника утыкается лежащему в подбородок.

— Мне не нужно, чтобы ты умер, — говорю я ему на ухо. — Покажи дорогу.

— Куда? — хрипит он. Я читаю, как Лешка, по губам: с площади несется исступленный грохот, заглушающий все на свете.

— К отгрузочной станции.

— Не знаю, о чем ты, — говорит он.

Врет.

У меня в руках два мощных разрядника, готовых к бою. Пленный охранник ведет меня глухими задворками СИНТа. Встречным полицейским велю бросать оружие и ложиться на пол. Странно, они слушаются: видно, рев и грохот на площади произвели сильное впечатление.

Натыкаюсь на испуганных музыкантов, тех самых, чьи мертвые мелодии развлекали гостей на сегодняшнем празднике. Музыканты забились в угол и не пытаются сопротивляться. Велю парню с барабаном идти со мной. Он страшно трусит, но под дулом разрядника не решается спорить.

Потом я вдруг узнаю это место. Здесь Стефан-Ловец провожал нас, оболваненных, в счастливую новую жизнь. На Завод. На стене сохранился рекламный плакат: «Агентство „Загорье“ — реальное счастье уже завтра. Хорошая работа за горами и десять энергопакетов в неделю». Здесь же яркая картинка: девушка с юношей, обнявшись, ступают на подножку вагона канатной дороги…

Перевожу рычажок разрядника на минимум и стреляю в спину пленному охраннику. Он теряет сознание и падает без единого звука. Парень с барабаном кричит, как заяц.

Отбираю у барабанщика инструмент и велю убираться подобру-поздорову. Парень исчезает, как роса.

Дальше иду очень тихо. Вслушиваюсь. Как я и думала, ритм-таран на площади оттянул на себя почти все полицейские силы. Может быть, отправку топлива задержали? Или, наоборот, решили отправить раньше?!

Я ускоряю шаг. Они же все здесь зависят от бесперебойной работы Завода. Не отправить вовремя топливо — значит потерять должность, а может, и голову…

Я слышу голоса. Прижимаюсь к стене. В дверном проеме — тени; один из голосов принадлежит Стефану-Ловцу.

— Они не проснутся до завтрашнего утра. Просто проследи, чтобы они не задохнулись собственными соплями… И перед разгрузкой выйди на связь с ним, объясни ситуацию.

— Вы мне гарантируете мои пакеты? — дребезжащим голоском спрашивает женщина. — Завтра мне надо пять…

— Гарантия бывает только на кладбище, — говорит Стефан, и я слышу, как он усмехается. — Это очень ценный груз, чрезвычайно ценный, повышенной энергоемкости. Если ты справишься, можешь рассчитывать и на шесть.

— Я справлюсь!

— Не думаю, — говорю я и останавливаюсь в дверном проеме.

Передо мной — посадочная станция. Я отлично ее помню. Здесь нам выдавали пайки на дорогу и матрасы, чтобы спать. В полной готовности стоит вагон канатки, тот самый, на котором ехала я. У двери в кабину — Стефан и щуплая женщина-погонщик в сером поношенном платье.

Расстояние между нами — всего несколько шагов. Рычажки обоих разрядников повернуты на максимум. Я не смогу промахнуться, даже если захочу. И Стефан это понимает.

— Здравствуй, Лана, — говорит он ровно, чуть прищурившись. — Я знал, что ты придешь.

И в этот момент я чувствую ледяное дыхание в затылок. Дыхание смерти.

Не мысль, не предчувствие, даже не интуиция — чутье дикого зверя заставляет метнуться в сторону, и страшный удар, который должен был раскроить мне череп, проходит вскользь. И все равно я падаю, почти теряя сознание.

— Прыткая стерва, — говорит Стефан. — Добей ее.

Я перекатываюсь, и приклад разрядника выбивает искры в том месте, где только что была моя голова. Перекатываюсь еще раз: мой противник не дает себе труда сменить ритм.

— Пуск машина! — кричит Стефан, и я слышу скрип каретки на крыше вагона. — Да пристрели ты ее наконец!

Снова холод в затылке. Я тянусь к одному разряднику — Стефан пытается наступить мне на руку, но я, обманув его, подхватываю с пола другой. Стреляю почти вслепую — с пола, вверх. И одновременно стреляет мой убийца. Наверное, прежде никому в голову не приходило выстрелить из двух разрядников — одновременно — друг другу в упор. Белые разряды сталкиваются. Гремит взрыв. Моего противника отшвыривает далеко назад и прикладывает о стену. Стефана взрывной волной сбивает с ног. Меня осыпает горячими искрами и волочит спиной по бетону, но сознания я не теряю и с ритма не сбиваюсь.