Читать книгу "Негодяй - Даниэла Стил"

— Я забывал возвращаться домой, — с грустной улыбкой ответил подвыпивший Блейк.

— Ах да, точно! Теперь вспомнила. Ты действительно плохо поступал со мной. Ведь я любила тебя… Да и сейчас люблю.

Максин снова икнула.

— Я тоже люблю тебя, — мягко сказал Блейк и усилием воли взял себя в руки. — Тебе пора спать, Максин. Завтра у тебя сумасшедший день. Свадьба и все такое…

Он знал, что от большого количества шампанского наутро всегда раскалывается голова.

— Ты хочешь, чтобы я легла спать с тобой? — удивленно спросила Максин.

— Конечно, нет. Если мы ляжем вместе, Чарлз завтра с ума сойдет, а тебя замучает чувство вины. Я хочу одного — чтобы ты наконец пошла в постель.

— Но почему я должна так рано ложиться спать? — обиженным тоном спросила Максин.

— Потому что, Золушка, — сказал Блейк и подхватил ее на руки, — если ты сейчас же не отправишься бай-бай, то превратишься в тыкву. А завтра у тебя свадьба. Ты выходишь замуж за прекрасного принца.

Блейк понес Максин в спальню.

— Нет, это неправда. Я хорошо помню, что завтра у меня свадьба с Чарлзом, а он вовсе не прекрасный принц. Прекрасный принц — это ты. И зачем только я выхожу за него замуж?

Максин с сокрушенным видом взглянула на Блейка, и он расхохотался. От смеха Блейк зашатался и едва не уронил Максин, хотя она была легкой как перышко.

— По-моему, ты выходишь за него замуж потому, что любишь его, — промолвил Блейк.

Войдя в спальню, он уложил Максин на кровать. Они оба напились.

— Да, да, верно… я его люблю. И мне просто необходимо выйти за него замуж… ведь он тоже доктор… — пролепетала Максин. Затем она подняла глаза на стоявшего рядом с кроватью Блейка, и ее взгляд стал более осмысленным. — Ты слишком пьян, чтобы идти домой. А я не смогу отвезти тебя, мне в таком виде нельзя садиться за руль. Оставайся ночевать у меня.

От выпитого у Блейка кружилась голова.

— Тогда я прилягу на минутку рядом с тобой. А когда протрезвею, уеду домой. Ты не возражаешь?

И он лег на кровать прямо в белом смокинге и обуви.

— Не возражаю, — пробормотала Максин сквозь дрему и, придвинувшись ближе, положила голову ему на плечо. — Сладких снов.

— «Сладкие сны» — так называется наша яхта, — закрыв глаза, произнес Блейк и провалился в глубокий сон.

Глава 24

Телефон в доме Максин разрывался, но к нему никто не подходил, хотя было уже десять часов утра. Все спали как убитые. Однако трезвон разбудил наконец Сэма, и он взял трубку.

— Алло, — произнес мальчик, зевая.

Они поздно легли вчера, и он не выспался.

— Привет, Сэм, — раздался в трубке бодрый голос Чарлза. — Могу я поговорить с твоей мамой? Я понимаю, сейчас она очень занята, но мне очень хочется сказать ей несколько ласковых слов.

Накануне Максин предупредила, что утром к ней домой придут парикмахер и визажист, чтобы сделать прическу и макияж, и Чарлз не сомневался, что в доме сейчас все вверх дном.

— Позови ее, пожалуйста, я не отниму у нее много времени, — продолжал Чарлз.

Сэм послушно направился к спальне матери, шлепая босыми ногами по полу. Дверь в комнату была распахнута настежь, и он увидел родителей, спящих вместе на кровати одетыми. Блейк похрапывал.

Сэму не хотелось будить их, и он вернулся к телефону.

— Они еще спят.

— Они?.. — с недоумением переспросил Чарлз.

— Да, мои родители. Папа ночевал здесь. Сейчас он храпит в спальне рядом с мамой. Когда она проснется, я скажу ей, чтобы она вам позвонила.

В трубке тут же раздались короткие гудки. Пожав плечами, Сэм снова поднялся по лестнице в свою комнату и включил там телевизор. Необычная тишина в доме казалась ему жуткой. Даже младенец Зельды молчал.

В половине одиннадцатого приехали парикмахер и визажист. Зельда впустила их в дом и пошла будить Максин. Увидев, что рядом с ней спит Блейк, она изумилась. Впрочем, Зельда быстро все поняла. Максин и ее бывший муж были в одежде. Судя по всему, они напились и заснули вместе. Она тронула Максин за плечо, но та спала как убитая. Тогда Зельда, не церемонясь, затрясла ее.

Максин со стоном открыла глаза и тут же закрыла их, сжав ладонями виски. Блейк продолжал храпеть рядом с ней.

— О Боже! — жалобно произнесла Максин. — У меня голова раскалывается от боли. Я умираю.

— Это от шампанского, — сказала Зельда, едва сдерживаясь, чтобы не засмеяться.

— Прекрати орать! — простонала Максин.

— Вы неважно выглядите. К вам тут пришли парикмахер и визажист. Что им сказать?

— Мне не нужен парикмахер, — промолвила Максин, пытаясь сесть на постели. — Мне нужна операция на головном мозге. О Боже! — ахнула она, заметив наконец лежащего рядом Блейка. — Что он тут делает?

Тут она все вспомнила и начала расталкивать Блейка.

— Вставай! Подъем!

Блейк зашевелился и со стоном открыл глаза.

— У него, похоже, тоже голова раскалывается от боли, — пробормотала Зельда. — Прямо эпидемия какая-то.

Блейк усмехнулся.

— Я не виноват, меня похитили, — заявил он. — Привет, Зелли. А почему не слышно твоего ребенка? Он больше не кричит?

— Мне кажется, Джимми наконец сам устал от крика. Чем я могу вам обоим помочь?

— Вызови доктора, — пробормотала Максин, но тут же спохватилась. — О черт! Нет… ни в коем случае! Если Чарлз нас увидит, он убьет меня.

— Он не должен ничего знать, — заявила Зельда. — То, что произошло здесь, его не касается. Вы пока еще ему не жена.

— И никогда ею не буду, если он узнает, что мы с Блейком спали эту ночь вместе, — простонала Максин.

Блейк вдруг подумал, что было бы в общем-то неплохо, если бы свадьба Чарлза и Максин расстроилась. Встав, он поправил галстук-бабочку и прошелся нетвердой походкой по комнате на ватных ногах.

— Пойду домой, — сказал он и направился к двери.

— Выпейте дома побольше кофе! — крикнула ему вслед Зельда.

Ей казалось, что эти двое еще не протрезвели.

— Сколько же вы вчера выпили? — спросила она Максин после того, как за Блейком хлопнула входная дверь.

— Много, — призналась Максин, с трудом поднимаясь с кровати. — После шампанского мне всегда наутро плохо.

В комнату вошел Сэм.

— А где папа? — спросил он.

На его взгляд, мама выглядела хуже, чем Дафна, которая тоже мучилась сегодня от похмелья.

— Пошел домой, — сказала Максин.

Каждый шаг отдавался у нее в голове острой болью, перед глазами вспыхивали яркие звездочки.