Читать книгу "Ведьмы не любят инквизиторов - Анна Бруша"

– Короче, каждый день я становилась все зеленее. На несколько миллиметров. Маме ничего не сказала. Побоялась.

– Но родители узнали… – подсказал Иван.

– Узнали.

– И они тебя бросили?

– Нет, конечно! – Ведьма ужаснулась такому предположению. Она достала из корзины несколько картофелин, плеснула воды в миску и принялась их споро чистить. На мужчину старалась не смотреть. Иван же, напротив, не сводил с ведьмы глаз.

– Когда я позеленела до половины, – продолжила она свой рассказ, – то папа с мамой поехали сюда, в лес. Они бродили до тех пор, пока не встретили ведьму…

– Не побоялись…

– Нет. Они договорились, что я перееду к ведьме, она будет меня учить, когда мою суть уже невозможно будет скрывать. Полгода папа с мамой все подготавливали… Мы иногда видимся, – удивила его Иха.

– Как? Они что, сюда приходят? – Иван был шокирован.

– Нет, в лес. Раз в год они приезжают в отпуск на неделю. Живут в палатке, а я к ним прихожу. В хижину они прийти не могут…

– Чтобы в случае, если их все-таки поймают, они не смогли рассказать, где ты, – догадался Иван. – А как они объяснили твое внезапное исчезновение?

– Было трудно, пришлось три года не видеться. Мы организовали все так, как будто я пропала без вести. Естественно, маму с папой долго мурыжили проверками…

Иха закончила чистить картошку и теперь резала ее с некоторым ожесточением.

Иван задумался. Он никогда не слышал о том, чтобы человек просто взял и позеленел. Ведьмы, как твердили ему маститые учителя, перерождались только после убийства. Тогда у них могли вырасти когти или темная суть проявлялась как-то по-другому. Смысла врать ему сейчас инквизитор не видел.

– А что сказала ведьма, у которой ты жила, когда ты окончательно… позеленела?

Иха усмехнулась.

– Она сказала: «Мать твоя колдовка! Ты зеленая! Чтоб мне… съесть печенку инквизитора!»

– Лучше и не скажешь! – только и мог ответить Иван. – Твоя «зеленость» – это явно что-то колдовское.

Он изрек последнюю фразу тоном старого профессора, которого ретивый студент поставил в тупик особенно каверзным вопросом. Что сказать – непонятно, но что-то ответить нужно.

– Ага, колдовское! – Ведьма хихикнула, а потом перевела взгляд на веревку на шее Ивана, нахмурилась, затем сосредоточилась на готовке, а мужчина сидел, вытянув ноги, и откровенно бездельничал.

Он лениво осматривал хижину. Жилище ведьмы преобразилось. Лежанку пришлось расширить, на ней появились две подушки. На столе стояла его чашка, рядом с умывальником теперь висело два полотенца.

Иван рассеянно посмотрел в окно. За огородиком, между двумя крепкими деревцами была натянута веревка, на ней, покачиваясь на ветру, сушилась его рубашка. Несколько дней назад Ихошка сшила ему новую и вручила, проворчав, что, «глядя на его форму, оторопь берет». Но Иван чувствовал, что она о нем искренне заботится. А найти ткань в лесу очень не просто, на уровне сердца на его новой рубашке был вышит какой-то колдовской знак, от него шло приятное тепло.

Иха запела какую-то протяжную и красивую песню, слов Иван не понимал, язык был незнакомый. Ведьма плавно покачивала бедрами в такт мелодии, и на инквизитора это оказывало гипнотическое действие. Он смотрел, как ткань откликалась на каждое ее движение, подчеркивая волнующие изгибы.

– О чем эта песня? – хрипло спросил он.

– О ведьме, которая полюбила принца, – с охотой откликнулась Иха.

– И они поженились?

– Нет. – Колдунья задумалась. – Принца полюбила прекрасная, добрая принцесса, которая приказала слугам схватить ведьму, крепко-накрепко связать и бросить со скалы в море. Ведьма утонула, но ее тело вынесло на берег, где белели ее косточки, которые обдувал ветер.

– Какая грустная история…

– Это еще не конец. – Иха усмехнулась. – Эти кости нашел странствующий певец и сделал из ее ребер арфу.

– Как у него это получилось?

– Я не знаю, как сделать из костей арфу. Не буду тогда рассказывать, раз ты не слушаешь и перебиваешь все время, – вспылила Ихошка.

– Нет, пожалуйста, расскажи! Очень интересно. – Иван сложил в притворной мольбе руки и заискивающе улыбнулся: – Я больше не буду перебивать. Правда!

– Ладно, – смилостивилась ведьма. – А принц, естественно, решил жениться на принцессе. Она же добрая и прекрасная. Так вот, они готовились к пышной свадьбе и пригласили на нее певца, потому что о нем гремела слава. Говорили, что его арфа сама поет. Приехал он на свадьбу, и арфа пела, и гости веселились, а потом все рассказывали друг другу о том, какая прекрасная музыка была на свадьбе. А принц с принцессой жили долго и счастливо, – закончила Иха свой рассказ.

– А как же справедливость? В сказках добро всегда побеждает. И какая же мораль? – задумчиво протянул Иван.

Сказать откровенно – сказка его расстроила. Он даже обиделся за ведьму.

Иха потерла кончик носа, пожала плечами:

– Хочешь спасти ведьму – убей принцессу… – Иван усмехнулся. – И вообще, – продолжила Иха, – в сказках ведьмы вечно какие-то дурочки.

Махнула в сторону Ивана ножом, которым только что помешала картошку на сковородке. – Тебе не кажется, инквизитор, что это странно? Ты мне скажи, кем надо быть, чтобы сесть на лопату и не заметить, что тебя засовывают в печь. Бред!

Иван кивнул, он любовался своей ведьмой. Ему нравилось улавливать в ее лице малейшие перемены настроения, например, как вопросительно взлетает бровь или губы складываются в удивленное О. Он уже знал, что в уголках ее глаз прячутся едва заметные лучики, которые появляются, когда она смеется.

Мужчина поднялся.

– Нет, ведьмы не дуры, – решительно согласился он.

Ихошка вздохнула:

– Были бы умными, выходили бы замуж за принцев.

Иван обнял ее, погладил по волосам, захватив в плен кончик косы и пропуская его между пальцами.

– Зачем тебе принц? – тихо спросил он. – Инквизитор лучше. Пойду дров принесу, – быстро добавил и вышел из домика.

Ихошка даже не успела ничего ему ответить.

Иван взял пару поленьев, но возвращаться не спешил. Он только что практически сделал предложение… ведьме. Ну, во всяком случае, был близок к этому.

Инквизитор серьезно задумался о том, как быть, если представится возможность вернуться домой. Вместо того чтобы планировать побег, он все больше и больше привязывался к Ихе. Делал это сам, по доброй воле. Инквизиторские догмы как-то слишком легко улетучились, рассеялись, как утренний туман под лучами солнца.

Он не видел в ней никакого зла. Даже понимал, почему она наложила на него чары и надела ошейник из веревки.